Как это будет (СИ) - Страница 5

— Это ведь выше мирового рекорда, не так ли? — спросил вдруг он.

— Да, это так, — ответил Костин и помчал к планке. Вот он взмыл привычно вверх, перешел плечами, спиной и попеттой над планкой и уже стал падать к подушкам, как почувствовал касание планки кроссовкой. «Бляха муха! — взвыл он и, втыкаясь лопатками в мякоть подушки, увидел, как рейка планирует вслед за ним. — Да что ж я за скотина такая! Пообещал и опозорился!».

Но когда он вскочил на ноги, и красный как рак, попытался сказать слова оправдания, президент вдруг захлопал в ладоши и торжественно сказал:

— Поздравляю, Серж Костэн!. Ваш прыжок был великолепен и уникален! Ничего подобного я не ожидал. А то, что нога в последний момент пошла не туда — вполне исправимая погрешность.

— Я сейчас же исправлюсь, мсье президент! — вскричал Сережа.

— Не трудитесь, мой друг. Я увидел достаточно и вполне в Вас поверил. Вы можете победить в предстоящей борьбе за олимпийскую медаль! Правда, Вас могут забаллотировать судьи: все-таки приземление на подушки правилами не предусмотрено.

— Но и не запрещено! — вновь вскричал Сергей, но уже потише.

— Этот вопрос надо решить до начала соревнований, — твердо сказал президент. — Слава богу, у нас есть мсье Кубертен — олимпийский законодатель. Я обязательно с ним переговорю. А Вы, Серж, пока ждите вызов в Министерство внутренних дел: именно в нем Вы получите паспорт гражданина Франции.

1 августа 1936 года Серж Костэн вышагивал в составе французской олимпийской команды (белые брюки, коричневые сюртуки) по стадиону в Берлине и в условленный момент поднял руку то ли в римском, то ли в фашистском приветствии — на что толпа немецких обывателей, заполнившая все ярусы стадиона, разразилась громкими криками. Где-то там на центральной трибуне сидел и Гитлер со своей сворой (Геббельс, Геринг, Гиммлер, Гейдрих и др.), но Сергей их не разглядел. Наконец, их круг по стадиону закончился, и они присоединились к колоннам спорстменов других государств. После завершения шествия всех делегаций на стадионе появился немецкий бегун с олимпийским факелом, который подбежал к большой бетонной тумбе и зажег газовую горелку в ее центре. Огонь взвился вверх и микрофоны тотчас залаяли, передавая характерную немецкую речь в исполнении канцлера Германии, который, вероятно, поздравлял их всех с началом одиннадцатых Олимпийских игр. В небо под бравурную музыку полетели голуби мира и разноцветные воздушные шарики….

Когда эта торжественная галиматья наконец пришла к концу, Сергей с удовольствием вернулся к автобусам французской делегации и поехал в олимпийскую деревню, специально построенную на окраине городка Эльсталь, что в 14 км западнее Берлина. Французские спорстмены занимали здесь целый квартал, состоящий из одноэтажных домиков на 20 человек. Сергей жил в компании с другими легкоатлетами, среди которых прыгунов было немного, а высотников всего два: сюда попал еще Костантен, которому залетный гость сумел дотянуть результат до 195 см. Прыгуний тоже было две: все те же Маргерит и Анжела, уверенно бравшие перекидным способом 160 см. Впрочем, все девушки-спорстменки жили за пределами деревни, в отелях Берлина.

По расписанию мужчины-прыгуны должны были соревноваться 4 августа, а женщины аж 9-го, что Сергея вполне устраивало: сам тестостерон к 4-му сохранит в целости, а вот 9-го вполне сможет зарядить им Анжелу. Посетив большую столовую, где множество поваров готовили национальную кухню для сборных 49 стран, Сергей и Константен пошли бродить по улочкам деревни, дошли до озера и тут Костин увидел домик с печью, из которой шел дым.

— Похоже на баню, — сказал он. В этот момент дверь домика распахнулась и из него выскочили три голых парящих парня, которые пробежали по мосткам и бултыхнулись в озеро.

— Вот кайф-то! — позавидовал бывший русак. — Кто же это такие? Финны или эстонцы?

Без церемоний он подошел к парильщикам, усевшимся на лавочке перед баней, и стал их расспрашивать на различных языках. Знал он, естественно, английский, чуть-чуть лопотал по-немецки и вдруг ввернул русский. На нем-то и удалось с грехом пополам поговорить с одним из парней, оказавшимся финном, но имевшем русскую бабушку. «Я-то француз, — объяснил Сергей, — но русская бабушка есть и у меня». Слово за слово, и вот одежда слетела с «француза», и он заскочил вместе с новыми товарищами в баню (Константен, естественно, остался на улице). Зной в бане стоял отменный, но мажор Сережа был привычен к саунам и смело залез на верхнюю полку. Единственный дискомфорт вносил наполненный пищей живот, но тут уж либо, либо. Сережа задавил его мышцами пресса и забыл думать. Оказалось, что сухой пар — это хорошо, но каменка в бане тоже имелась, и финны как вполне себе русские мужички стали подбрасывать в нее ковшички горячей воды. Из предбанника тотчас притащили свеженаломанные березовые веники и вот уже пошли гулять по спинам и животам хлесткие ветки. А когда жар достиг максимума, все дружно кинулись на улицу и в необыкновенно прекрасную холодную воду! Константен, продолжавший сидеть на лавочке, вытаращил глаза.

— Ты много в жизни потерял, — с чувством шлепнул его по плечу Серега, — из-за того, что сауны не знал! Но это дело поправимое: финны ребята свои, дохлого французика с удовольствием вениками отутюжат! Пойдешь?

— Но, но, — активно запротестовал Константен. — Может быть и зайду как-нибудь, но только с тобой….

— Увы, по одиночке париться не принято. Да и баня-то эта чужая, финская, я не могу устанавливать в ней свои порядки.

— Тогда я лучше пойду еще погуляю. Кстати, сегодня через пару часов в кинотеатре будет фильм «Легкая кавалерия» с Марикой Рекк в главной роли. Не пропусти его: эта Марика сводит меня с ума!

— Ну, я-то не ты: меня киноактрисы с ума вряд ли сведут….

— Да уж знаю, знаю, кто тебя с ума сводит….

— Чшш! Больше ни звука! Если что-то и знаешь, лучше об этом помалкивать!

— Не понимаю, почему девушек в эту деревню не заселили? — с досадой сказал Константен. — Без них все-таки здесь скучновато….

Спустя час прекрасно отдохнувший Серж Костен попрощался со своими новыми товарищами (среди них оказался прыгун Коткас) и расслабленно побрел в свой номер, который делил естественно с Костантеном. Тот интенсивно наглаживался перед походом в кинотеатр, чем невольно рассмешил Сергея.

— Поверь, — сказал он. — Марика никак тебя с экрана не увидит, а девушек в кинотеатре тоже не будет. Для чего же это прихорашивание?

— Мы, французы, законодатели мировой моды, — убежденно сказал бретонец. — И потому всегда должны выглядеть как на картинке!

— Ох, ох, ох, ох, что ж ты маленький не сдох, — сказал Сергей по-русски, но тут же извинился по-французски: — Пардон, я еще никак не привыкну к стереотипам французской культуры.

Фильм с начинающей бронзоветь Марикой оказался, как он и подозревал, помесью слащавой мелодрамы с цирковыми номерами и массовой полуобнаженкой в стиле Мулен Руж. С удовольствием ушел бы с него, но Константен рядом млел и таял — приходилось терпеть во имя спокойствия в общем номере. Титры были (на французском и английском языках), хотя большого смысла в них не было: фабула оказалась банально проста. Но спорстсмены в конце фидьма стали дружно аплодировать (особенно, немецкоговорящие), после чего еще посетили столовую (ужин, как завтрак и обед — святое дело) и, наконец, угомонились на своих лежанках.

Посмотреть олимпийские соревнования 2-го и 3-его августа Сержу и Константену не довелось: тренер решил, что они должны без помех готовиться к своему выступлению 4-го числа. Однако прыгать при всех они не стали (дураков нет, зачем выдавать свои секреты и подготовку конкурентам), а упражнения на упругость ног и отягощения стали вполне привычны и тоже не сулили большого эффекта. Зато финскую баню Сергей еще пару раз посетил и лишний килограмм веса со своего и так сухого тела сбросил.

И вот он настал, день Х. Когда тренер увидел, что его подопечный тащит в салон автобуса тюк с тремя подушками, он открыл рот, чтобы разразиться бранью, но Сергей резко сдвинул брови и поднес к своим губам указательный палец. Тут Роже Лаваль вспомнил, видимо, слова Армана Массара о подушках и осекся, но головой покрутил. Оказавшись на стадионе, в секторе для прыжков в высоту, Сергей положил тюк на травку, сел на него и стал ждать своей очереди в квалификации. Начали со 160 см (он прыгнул ножницами), потом поставили 170 (повторил прыжок) и, взяв положенный минимум (180 см теми же ножницами), подкрепился у тренера спецкоктейлем. Прыгал в уже привычных шиповках. Через полчаса прыжки возобновили 22 спорстмена, а на высоте 190 см в секторе появились, наконец, фавориты (допущенные без квалификации чемпионы мира из США Джонсон (негр) и Олбрайтон (белый). Эту высоту они взяли перекидным способом играючи, не снимая тренировочных костюмов, и улеглись, посмеиваясь, на газон. Сергей взял ее перекатом и чуть было не сбил планку (задел, но она подпрыгнула и осталась на столбах). «Ну и мудила же я! — взярился он. — Выпендрежник! Нет чтобы прыгнуть перекидным? Вон как тот же тихоня Константен!»