Кайтусь-чародей - Страница 3

Та остановилась и удивлённо смотрит.

А Кайтусь обхватил её за шею и – чмок! – поцеловал.

Она, глупая, ещё и наклонилась. Удалось – лучше не бывает.

Тут Зоська пришла в себя:

– А ты кто?

– Я? Кайтусь.

– Какой Кайтусь?

– А такой! – отвечает Кайтусь и облизывается, мол, вкусный был поцелуй.

И – дёру.

Девчонки сперва были в недоумении, но теперь всё поняли.

– Ну, погоди, хулиган!

– Нахальный мальчишка!

– А откуда он знает, как меня зовут?

У приятеля было двадцать грошей, и он честно купил мороженое.

Порцию поделили на три части.

Третий, который был с ними, хоть ему и не полагалось, тоже получил свою долю.

Вот такой он – Кайтусь.

Нетерпеливый. Смелый. Вечно что-нибудь придумает.

Таким он был, ещё когда и в школу не ходил.

Когда ещё не был чародеем.

Все, ну просто все на Кайтуся жалуются.

– Прямо горе с мальчишкой, – вздыхает мама.

– Не порол я тебя, но смотри, лопнет моё терпение, – грозится отец.

– Хороший он мальчик, добрый, – улыбается бабушка.

– Голова у него хорошая, – говорит отец.

– Всем интересуется, – соглашается мама.

– Весь в деда, – улыбается бабушка.

А все жалуются.

Дворник говорит, что Кайтусь бросил из окна на голову домовладельцу селёдку.

– Бросил?

– Неправда.

Во-первых, вовсе не селёдку, а только селёдочный хвост.

Во-вторых, не на голову, а на шляпу.

В-третьих, не из окна, а в пролёт лестницы.

В-четвёртых, не Кайтусь, а совсем другой мальчик.

А главное, промахнулся, мазила!

Дворник говорит, что Кайтусь погасил свет на всех лестницах.

– Неправда. Вовсе не на всех, а только в одном подъезде. И вообще, откуда дворник знает, что это я? Может, кто другой? Может, девчонка погасила? Может, пожарник? Разве нет в Варшаве пожарников?

Дворник говорит, что Кайтусь звонит и убегает.

– Звоню, но не в наши ворота. В другие. Один раз позвонил, но давно.

– А зачем звонишь?

– Так просто… Чтобы узнать, не испорчен ли звонок. Иной раз со скуки. А иной раз со злости – оттого что я иду в школу, а этот дурацкий звонок висит себе, как граф, и хоть бы хны.

Дворник говорит:

– Выломал камень, покорёжил водосточную трубу.

– Ну, это уж и вовсе враньё.

Кайтусь даже знает, кто это сделал.

– Санки я сколачивал молотком, а никаким не камнем. И доску упёр в крыльцо, а ни в какую не в трубу.

У него есть свидетель. Он может привести мальчика, который дал ему молоток и придерживал доску.

И опять приходят с жалобой:

– Окно разбил. Камнем.

– Я сам видел, как он удирал. В собаку бросил камень.

– И не в собаку, а в кошку. И не камень, а обломок кирпича. А окно камнем разбил совсем другой мальчишка. Мы только убегали вместе.

Кайтусь знает кто, но не выдаст.

– Эта тётенька совсем слепая!

Не видит, а ещё приходит жаловаться. И требует, чтобы заплатили за стекло.

А они твердят: «Если это не он, тогда кто-то из его компании».

Так что же получается? За всех он должен отвечать или только за себя?

Кайтусь был ещё маленький.

Ещё не ходил в школу.

Пошёл он как-то на речку купаться.

Одежду оставил на песке.

Поплавал, вышел из воды, смотрит, а вдалеке мальчишки убегают.

Всё утащили: штаны, ботинки, шапку, даже рубашку.

Какой-то человек пожалел Кайтуся, завернул в пиджак и отнёс домой. Ой, и попало Кайтусю!

Среди мальчишек тоже встречаются воры.

А Кайтусь чужого пальцем не тронет. И воришек не терпит.

Разные с ним случались приключения.

Когда ещё была жива Хеленка, прыгали они с лестницы, с одной ступеньки, с двух, с трёх, с четырёх, с пяти.

Кайтусь хотел доказать, что спрыгнет, не держась за перила.

И доказал: спрыгнул с пяти ступенек. Ему удалось бы, но был он в новых ботинках, а подошвы скользкие…

Потом он долго лежал в постели.

Сейчас на голове на этом месте у него не растут волосы.

Это называется шрам.

Другой шрам у Кайтуся на ноге: это его укусила собака мясника.

Ребята говорили, что собака эта не даст себя погладить.

– Злющая!

– А я попробую осторожно. Вдруг удастся.

Попробовал – осторожно. Не удалось.

Поспорил как-то, что перебежит перед трамваем.

– Смотри – споткнёшься. Лучше не надо.

– Вот ещё – споткнусь!

– Не успеешь.

– Спорим!

Спор разрешить не удалось. Вагоновожатый вовремя затормозил и остановил трамвай, но домой Кайтуся привёл полицейский.

Целую неделю Кайтуся не пускали во двор.

А как-то остался он дома один.

Хотел сделать приятное – наколоть топором дров.

Тоже не получилось.

Это уже был третий шрам – на пальце левой руки.

А однажды вообще могло кончиться худо. Кайтусь опять был один дома. Решил зажечь лампадку перед образом.

Загорелась занавеска. Хорошо, бабушка пришла и погасила огонь.

Такой уж у Кайтуся нрав: всё ему хочется увидеть, узнать, самому попробовать.

Рассказала ему мама сказку про Али-Бабу.

Али-Баба был предводитель разбойников.

Арабский разбойник. Сорок их было. А Али-Баба – предводитель, атаман.

Была у разбойников в лесу пещера. Называлась она Сезам. Там они прятали награбленные сокровища. Ну, мешки с золотыми монетами, золотые украшения, драгоценные камни.

В пещеру вели заколдованные двери.

Стоит сказать: «Сезам, откройся!» – двери сами откроются.

Интересная сказка.

Лежит Кайтусь в постели и думает о спрятанных сокровищах.

– Пап, а настоящие клады бывают? – спрашивает он у отца. – Не в сказке, а взаправду.

Если мама и бабушка ему как следует не объяснят, он обращается к отцу.

– Бывают, – отвечает отец. – На наших землях шли войны. Враг жёг и грабил, а люди закапывали, что подороже, в землю. Недавно вот писали в газетах, что в поле выкопали горшок с монетами.

Ещё отец говорит, что министр печатает бумажные деньги, потому что золото тяжело носить в кармане, а золотые слитки лежат, спрятанные в подвалах.

Кайтусь не очень это понял, потому что трудно. А может, потому что уже засыпал. А на следующий день пошёл он с бабушкой в подвал за углём.

Спустились. А там длинный коридор и много дверей. Подвал разделён на клетушки, и у каждой – своя дверь.

Бабушка зажгла свечку. Идут. И в коридоре в углу – бочка.

Кайтусь и спрятался за бочку.

Набрала бабушка ведёрко угля и пошла обратно. Кайтуся нет.

– Антось! Антось! – зовёт бабушка.

А он скорчился за бочкой и молчит.

Решила бабушка, что он уже во дворе. Заперла подвал на замок.

Остался Кайтусь в тёмном коридоре. Но ничуть не испугался.

Его только одно тревожит: сможет ли он поднять тяжёлый слиток золота.

Поискал в бочке. Пусто.

Нащупал первую дверь и произнёс:

– Сезам, отворись!

Ничего. Нащупал вторую:

– Сезам, отворись!

Опять ничего.

Ходит туда-сюда вдоль дверей. Темно.

Бродит, ищет. Уже и не понимает, где он. Один-одинёшенек. Темно, тихо.

– Сезам, отворись!

Плакать начал. Перепугался.

А вдруг тут привидения или крысы?

Кайтусь тогда совсем маленький был. Ещё в школу не ходил.