Каган Русов - Страница 106

- Я воюю не с болгарами, я воюю с русами. Объявите это всем жителям города.

Впрочем, эти слова императора не спасли обывателей Преславы от насилия и грабежа. Цимисхий, как истинные полководец, не нашел нужным останавливать погромы и предоставил своим воинам вволю порезвиться в чужом городе. Слегка насторожила императора лишь весть о русах, закрепившихся во дворце.

- Предложите им сдаться. Скажите, что я гарантирую им жизнь.

Цимисхий был доволен началом компании и не скрывал этого от своих приближенных. Впрочем, императору грех было жаловаться, столица Болгарии сама упала ему в руки словно перезрелый плод. О прочих болгарских городах тоже можно было не волноваться. После пленения царя Бориса в стране вряд ли найдется человек, способный сопротивляться императору Иоанну. Если не считать, конечно, кагана Святослава.

- Неужели этот безумец примет вызов, брошенный императором? – спросил патрикий Василий Неф, назначенный Цимисхием командовать арьергардом и осадными машинами. Подчиненные Василия отличились при штурме Преславы, и он удостоился похвалы из уст божественного Иоанна.

Магистр Константин с ответом не спешил, с удовольствием потягивая из серебряного кубка пряное болгарское вино, и патрикий Василий переадресовал свой вопрос уважаемому Натану, сидевшему тут же за накрытым столом. Шум, доносившийся с улицы, мешал, видимо, иудею сосредоточится, и поэтому он ответил только после того, как прикрыл окно.

- Я бы не стал расслабляться раньше времени, благородный Василий, - сказал Натан, поднимая наполненный до краев кубок. – Ваше здоровье, патрикии.

И ведь как в воду глядел умный иудей! Не успели собеседники осушить кубки, как в занятый ими под постой дом богатого болгарского купца ворвался ган Аршак с криком:

- Русы пошли на прорыв!

Речь, судя по всему, шла о воеводе Свенельде, засевшем было в царском дворце с тысячью мечников. Именно поэтому весть, принесенная хазаром, не слишком взволновала ромейских патрикиев. Если воеводе Свенельду угодно пасть с честью, то это его выбор. Император Цимисхий предложил ему вполне приемлемые условия сдачи.

- Они идут по этой улице, - продолжал взволнованный Аршак. – Можете в этом сами убедиться, патрикии.

После этих слов Константин и Василий все-таки встали из-за стола и подошли к окну. Благо обзор из окна, расположенного на третьем ярусе большого купеческого дома, был просто прекрасным. Закованные в сталь русы стеной ломили на ромеев, сметая все живое на своем пути. Прорывались они даже не к воротам, а к бреши, проделанной в стене осадными машинами патрикия Василия Нефа. Из окна купеческого дома была видна и брешь и копошащиеся рядом с ней «бессмертные», пытавшиеся выстроиться в фалангу, дабы остановить обезумевших русов. Мечники воеводы Свенельда даже не шли, а словно бы плыли в потоках крови, хлещущей из ран поверженных врагов. Магистр Константин даже сумел разглядеть перекошенные лица трех молодцов, возглавлявших это страшный исход русов из поверженного города. А ган Аршак опознал витязей, благо не раз пировал с ними за одни столом:

- Тот что в центре – воевода Отеня, справа от него - боярин Мечислав Блуд, а слева – Лют сын Свенельда.

«Бессмертных» русы словно не заметили, прошли сквозь ромейскую фалангу как нож сквозь масло, оставив у себя за спиной сотни трупов.

- Я бы послал за ними клибанофоров, - забеспокоился было Василий Неф.

- Я думаю, тысячники сделают это без наших советов, - придержал его за руку магистр Константин. – Далеко русы не уйдут.

Собеседники вернулись к столу и осушили еще по кубку за здоровье императора и за победу византийского оружия.

- Мало выдавить Святослава из Болгарии, надо сделать все, чтобы он не добрался до Киева, - сказал уважаемый Натан.

- А что ты предлагаешь? – вскинул правую бровь магистр.

- Я собираюсь отправить гана Аршака к печенегам, надеюсь вы не будете возражать против этого, патрикии?

- С какой же стати, уважаемый Натан, - пожал плечами Василий Неф. – Язычник зажился на этом свете.

Пока иудей ходил за золотом, совсем не лишним в трудном путешествии, предстоящем хазарскому гану, магистр Константин любезно угостил Аршака болгарским вином. Ган оценил и жест ромея, и вкус вина. После чего за столом воцарилось неловкое молчание. Натан почему-то задерживался. Аршак забеспокоился и, с разрешения патрикиев выглянув в коридор. Его крик, полный злобы и отчаяния, заставил магистра Константина вздрогнуть и сорваться с места. Уважаемый Натан недалеко ушел от пиршественного стола. Нож, брошенный умелой рукой, попал иудею в горло и буквально пришпилил несчастного к деревянной стене. Магистр Константин первым подбежал к старому знакомому, но, увы, Натан уже не нуждался в его помощи. На лице иудея застыла гримаса ужаса, словно в последний миг своей жизни он увидел дьявола.

- Скорее оборотня, - сказал потрясенный Аршак.

- Какого еще оборотня? – не понял Василий Неф.

- Это Азар, - поморщился хазарский ган. – Будь он трижды проклят.

Князь Вратислав благополучно добрался до Переяславца. В городе, похоже, еще не знали о вторжении в Болгарию ромейского войска, а потому появлению князя не удивились. Воевода Претич, оставленный Святославом для поддержания порядка в городе, встретил младшего брата кагана на редкость дружелюбно. Впрочем, Вратислав не собирался задерживаться в городе, о чем он сразу же заявил Претичу. Воевода пообещал князю приготовить ладьи уже к утру следующего дня, а пока пригласил князя Вратислава, воеводу Фрелава и боярина Симеона к накрытому столу.

- А зачем ты понадобился кагану? – спросил Претич у Вратислава.

- Говорят, что ромейский флот уже вошел в устье Дуная. Видимо, Святослав стягивает все имеющиеся у него в наличии силы к Доростолу.

- Странно, - нахмурился Претич, - а мне об этом почему-то не сообщили. И из Преславы давно не было гонцов.

- Время терпит, - пожал плечами Фрелав. – Возможно, это просто слухи, распускаемые тайными сторонниками императора.

Разговор, завязавшийся за столом, был неприятен Вратиславу, и он сославшись на усталость и распрощавшись с хозяином, направился в отведенные ему покои. Князь очень наделся убраться из Переяславца раньше, чем сюда дойдет весть об осаде Преславы. У воеводы Претича под рукой было шесть тысяч русов, против двух тысяч мечников Вратислава и тысячи болгар боярина Симеона. Если воевода попытается их задержать, то к пристани придется пробиваться с боем, а Вратиславу менее всего хотелось сейчас проливать кровь.

Вратислав не сразу забылся сном, а проснулся раньше, чем предполагал. И первое что он увидел была оскаленная волчья пасть, склонившееся к самому его лицу. От неожиданности князь вскрикнул и потянулся к мечу, лежащему у изголовья.

- Своих не признал, Вратислав, - раздался над его ухом насмешливый голос.

По голосу князь опознал воеводу Вадима и поежился от подступающего к сердцу страха. Похоже, Белый Волк уже все знал и о хитрости императора Иоанна Цимисхия, и о слабости, проявленной младшим братом кагана в самый неподходящий момент.

- Что тебе нужно от меня? – приподнялся на локте Вратислав.

- Тебе, наверное, интересно будет узнать, князь, что Преслава уже пала, и восемь тысяч русов заплатили жизнями за твое предательство. Вставай Вратислав, каган ждет тебя.

Страх, охвативший было князя в первое мгновение, прошел, но досада на самого себя осталась. Зря он задержался в Переяславце, следовало захватить все ладьи, стоящие у пристани, и немедленно уходить. Это могло закончится кровавой стычкой с людьми Претича, зато Вратислав сохранил бы и себя и свою дружину.

- Где воевода Фрелав? – резко обернулся князь к Белому Волку.

- На колу, - холодно бросил Вадим. – Иной награды для клятвопреступников у бога Перуна нет.

- А боярин Симеон?

- Мы теряем время, князь Вратислав, - поморщился воевода. – Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые очевидны для всех.