Кассандра. Во власти предателя (СИ) - Страница 37

Резким взмахом головы он указывает Шейну вернуться на место, становясь на мою защиту. Еще несколько пум присоединяются к отцу, и Шейн возвращается на прежнее место.

В один момент щит Шейна совсем отключается. Это становится понятно по целенаправленным и точным ударам наших врагов. Ряды Дьявиров сильно поредели к этому моменту, но остались самые мощные их представители, которые слишком превосходят нас в силе. Шансы на нашу победу таят прямо у меня на глазах, а я все так же бездействую, лежа на земле, и наблюдаю за надвигающимся крахом своего рода.

— Шейн, кажется, щит перестал работать! — сообщаю ему с помощью мыслей. — Но не пытайся его снова включить, дай силе немного накопиться!

Шейн внезапно срывается с места и бежит ко мне.

Что он делает? Зачем?!

Оказавшись рядом со мной, он оглядывается по сторонам, убеждаясь в нашей безопасности, и кладет лапу мне на спину. Чувствую, как боль моментально отступает, и тут же вскакиваю на лапы.

Вдвоем мы набрасываемся на одного из Дьявиров, и я передаю новое сообщение своим соплеменникам:

— Обезглавливайте их! Остались самые сильные, и победить мы их можем только так! — успеваю лишь договорить и вижу, как Шейн следует моему указанию, орошая все вокруг алой кровью. — Если кто-то из вас способен распределять силу, то сосредоточьтесь на самой большой черной пуме! Ему необходима перезарядка силы, чтобы он мог снова скрыть нас под своим щитом!

В следующий миг вижу черную пуму, бегущую на нас, и невольно отскакиваю назад от неприятного дежавю. Узнаю в этой пуме мать Шейна, которая не причинит мне никакого вреда, но память играет со мной злую шутку, поднимая с глубин тот самый момент, когда она убила меня.

Она обвивает своими лапами Шейна, и я вновь застываю на месте, не понимая, что происходит. Отхожу от ступора и перевожу взгляд в сторону. Действия Дьявиров вновь становятся рассеянными, и я понимаю, что щит Шейна вновь начинает действовать. Видимо моя просьба была услышана, и кто-то из Нагвалов помог Шейну восстановить силу, а, возможно, это сделала сама Сильвия.

Вновь иду в атаку на врагов. Внутри что-то щелкает — мое сознание полностью подчиняется зверю, как тогда в лесу, когда я с жадностью набросилась поедать убитого оленя. Чувства хищника обостряются, а страх и голос разума словно и вовсе отключаются.

Бросаюсь на одного из врагов и остервенело вгрызаюсь в его шею, лишая его головы через мгновение. Внутреннее ликование от победы над чудовищем порождает еще большую жажду расправы.

Все происходит словно в тумане. Мои действия основаны лишь на инстинктах, а когда разум пытается вновь включиться — еще больше отдаюсь битве, лишь бы мысли и чувства вновь не застопорили меня и не лишили шансов на победу.

В одну секунду все замирает, наступает гробовая тишина, от чего я медленно начинаю приходить в себя и оглядываюсь. От белого снега вдалеке пестрит в глазах, а под лапами лишь багровая простыня, покрытая телами врагов и сородичей.

С разных сторон доносится плач, а я стою, как вкопанная. Будто меня здесь и нет. Будто слышу и наблюдаю все со стороны.

Враг побежден. Еще не знаю, какой ценой. Не знаю, сколько Нагвалов пожертвовали своими жизнями во имя нашей победы. И не хочу знать, ведь кровь стынет в жилах от одной мысли о смерти от рук Дьявиров.

С новой волной плача слышу, как знакомый голос произносит одно лишь слово, от которого душа сама начинает покидать меня:

— Шейн…

Молюсь, чтобы это оказалась какая-нибудь ерунда, а не то, о чем я подумала. Но внутри все обрывается, когда поворачиваюсь на голос Сильвии.

Тело Шейна бездвижно лежит на земле. Сильвия сидит рядом, рыдая и моля сына не оставлять ее.

Возвращаю свой привычный облик и на трясущихся ногах подбегаю к Шейну. Рухнув на колени, распахиваю его куртку и кладу руки на грудь в надежде исцелить. Вязкая кровь, сочащаяся из раны, впитывается в мою кожу, а ее запах бьет в нос, вызывая тошноту.

— Ничего не выйдет, Кассандра, — всхлипывая, шепчет Сильвия. — Его больше нет с нами…

Хочу стать глухой и слепой, чтобы не слышать больше подобного и не видеть тех, кто стоит вокруг. Хочу кричать, выть от беспомощности. Воскресить тех, кто сделал это с Шейном и собственноручно еще раз прикончить.

Но я знаю, что это никому не поможет. Отключаю все чувства, все эмоции. И просто держу руки на его разорванной груди и жду, что произойдет чудо…

Казалось, прошла вечность забвения и небытия, прежде чем я услышала чей-то голос. Это было что-то неразборчивое, будто от звуков меня отделяла толща воды.

Попыталась открыть глаза, но веки непослушно закрывались обратно, возвращая меня в сон. И я снова погружалась во тьму.

Отголоски разума твердили мне: пора бы уже проснуться, сколько можно? И я настойчиво пыталась следовать этому зову, но тело не подчинялось.

Я не помню, чтобы мне виделось что-то, кроме темноты. И не знаю, сколько раз повторялись мои тщетные попытки открыть глаза. Но, наконец, мне удалось справиться с бесконечным сном и увидеть свет.

Перед собой я увидела чей-то расплывчатый силуэт, который двигался на меня. В испуге я подскочила на месте и попятилась назад, но больно стукнулась головой о что-то твердое.

— Кассандра, не бойся, это я! — раздался голос мамы. — Слава Богу, ты пришла в сознание! Как ты себя чувствуешь? — она обняла меня и крепко поцеловала.

— Не знаю, — промямлила я.

Зрение начало проясняться, и я, наконец, смогла разглядеть лицо мамы. Узнала и свою комнату и кровать, на которой лежала.

— Что случилось со мной? — непонимающе спросила я, потирая затылок.

Стоило только произнести это, как перед глазами моментально возникла картина с безжизненным телом Шейна. Сердце забилось в конвульсиях, а тело покрылось ледяным потом.

— Что с Шейном? Где он? — спросила шепотом, боясь услышать ответ.

— Ты совсем ничего не помнишь? — толи с грустью, толи с тревогой спросила она.

— Просто ответь, — взмолилась я со слезами на глазах.

— Не волнуйся, с ним все хорошо! — улыбнулась она, и гора, весом в тонну, рухнула с моих плеч. — Он не отходил от тебя ни на шаг все эти дни! Но я настояла на том, чтобы он немного отдохнул, и я сама приглядела за тобой.

— И где он сейчас? Уехал домой?

— Нет, — мотнула она головой. — Он спит в гостевой комнате.

Я тут же вскочила с постели, чтобы пойти к нему, но голова сильно закружилась, а ноги предательски подкосились.

— Не вставай, детка, не нужно! — мама успела подхватить меня и вернула в постель. — Я сейчас сама позову его.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарила ее, откидываясь обратно на подушку.

Она с трепетом погладила меня по голове и покинула комнату. А я с нетерпением стала ждать прихода Шейна.

Меня переполняло волнение. Последнее, что я помнила, это свои попытки исцелить Шейна и слова его матери о том, что его уже не спасти. А потом все, провал в пустоту.

Не помню, что было со мной и как Шейн оправился. И уж тем более не помню, как оказалась дома. А как же Лони и остальные Нагвалы, подоспевшие нам на помощь? Я ведь даже не поблагодарила их, а ведь они спасли нам жизнь. Конечно, избавление от Дьявиров было нашим общим долгом. Но их своевременное прибытие помогло остаться в живых не только мне и Шейну, но и нашим родителям, ведь они обязательно пришли бы к нам на помощь, но встретили бы лишь смерть без поддержки других Нагвалов.

Кстати, как они узнали? Неужели мое сообщение дошло до Лони? А даже если и дошло, как они успели добежать за столь малое время?

Мои размышления были прерваны тихим перестукиванием по двери. Я встрепенулась и, подняв глаза, увидела счастливого Шейна. Сердце радостно подпрыгнуло в груди, а я расплылась в улыбке.

— Привет, — игриво произнес Шейн, направляясь ко мне, и внутри все задрожало, а щеки вспыхнули огнем, словно это наша первая с ним встреча.

— Привет, — смущенно ответила ему.