К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F») - Страница 36

Ян провел сверху вниз руками по лицу, чувствуя как они дрожат. Он заметил, что кожа на ладонях бледна, что он изрядно убавил в весе. И он поверил, наконец, Сергуд-Смиту.

— Ладно, Смитти, ты победил, — произнес он обреченно. — Ты отнял у меня воспоминания, привязанности, мой мир, женщину, которую я любил, И даже ее смерть не помогла сберечь тайну. Она уже была предана своими людьми. Ты забрал все, кроме моей жизни. Возьми и ее.

— Нет. — сказал Сергуд-Смит. — Не возьму.

— Не пытайся уверить меня, что оставляешь меня в живых ради моей сестры.

— Нет. Ее мнение никогда не влияло на мои решения. Но мне было выгодно, чтобы ты так думал. Сейчас я открою тебе правду: ты будешь оставлен в живых благодаря своим способностям. Мы не намерены губить редкие таланты в шотландских лагерях. Ты покинешь Землю и отправишься на дальнюю планету, где будешь работать до самой смерти. Пойми, ты для нас лишь вполне заменимая деталь механизма. Здесь ты выполнил свою роль. Теперь мы извлечем тебя из этой машины и переставим в другую.

— Я могу отказаться, — зло произнес Ян.

— Думаю, нет. Не такая уж ты важная деталь. Если не будешь работать, тебя уничтожат. Прими мой совет: смирись и проживи счастливую и продуктивную жизнь.

Сергуд-Смит встал. Ян взглянул на него.

— Могу я повидаться с Лиз или с кем-нибудь…

— Официально ты мертв. Жертва несчастного случая. Она горько плакала на твоих похоронах, как и множество твоих друзей. Прощай, Ян, мы уже больше не встретимся.

Он направился к двери, и Ян закричал ему вслед:

— Ты подонок, подонок!

Сергуд-Смит обернулся и посмотрел на него сверху вниз.

— Мелкое оскорбление. Неужели у тебя нет для меня других слов на прощание?

— Есть, Сергуд-Смит. Но стоит ли их произносить? Стоит ли говорить тебе о том, какую противоестественную жизнь ты ведешь? Ты думаешь, что так будет вечно. Нет, не будет! Ты скатишься вниз. Я надеюсь это увидеть и буду жить для этого. Поэтому лучше убей меня — ведь я не изменю своих чувств к тебе и тебе подобным. И прежде чем ты уйдешь, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты показал мне, каков на самом деле этот мир, и дал возможность противостоять ему. Теперь можешь идти.

Ян отвернулся. Узник отпускал тюремщика.

Это возымело действие. Краска медленно залила лицо Сергуд-Смита. Он начал было что-то говорить, но замолчал. Потом зло сплюнул, хлопнул дверью и ушел.

Ян улыбался последним.

Солнце зашло четыре года тому назад и с тех пор не появлялось.

Но близилось время, когда солнце вновь поднимется над горизонтом. Это должно произойти через несколько коротких месяцев, и оно опять зальет бело-голубыми лучами поверхность планеты. А пока этого не случилось, господствовали бесконечные серые сумерки, и в полумраке огромные початки гибридной кукурузы становились все полней и обильней. Это зрел урожай — море зеленого и желтого, раскинувшееся во всех направлениях, кроме одного: здесь море кончалось, ограниченное высокой металлической изгородью. За изгородью была пустыня, бесплодная пустошь, песок и гравий, равнина без теней и без конца, растворяющаяся вдали под сумеречным небом. Здесь не выпадали дожди и ничто не росло — резкий контраст с бюргерским благополучием соседствующей фермы. Но все же кое-кто обитал в этих пустынных равнинах, — существо, находившее в стерильных песках все, в чем нуждалось.

Сплюснутый бугор морщинистой серой плоти весил по меньшей мере шесть тонн. Снаружи не видно было ни отверстий, ни органов, хотя ближайшее рассмотрение показало бы, что в каждой складке толстой кожи имеется силиконовое «окно» для впитывания радиации, льющейся с неба. Растительные клетки под обширными участками кожи, участники хитроумных симбиозов, превращали энергию в сахар. Под действием осмотического давления между клетками сахар медленно поступал в нижнюю часть существа, где превращался в спирт и хранился до поры в вакуолях. Одновременно множество иных химических процессов также проходило в нижней части существа.

Бугор распластался над особенно богатым обнажением медных солей. Специальные клетки выделяли кислоту, растворяющую соли, затем растворы поглощались. Этот процесс происходил долгое время, ибо зверь не обладал ни мозгом для его отсчета, ни органом, приспособленным для этого. Он просто существовал. Лежал, ел и переваривал минералы, как корова траву. Пока не закончилась пища. Пришло время передвигаться. Как только поступление продуктов прекратилось, хеморецепторы послали сигналы, и тысячи ножных мускулов под кряжистой нижней поверхностью бугра напряглись. Перерабатывая в качестве топлива накопленный алкоголь, мускулы дернулись в едином спазме, который заставил шесть тонн толстой копрообразной глыбы перелететь по воздуху более чем на тридцать метров.

Она снесла окружавшую ферму изгородь, и с глухим стуком упала в двухметровую гамма-кукурузу и исчезла среди зеленых листьев и золотистых хохолков длиной с руку. Максимальная высота бугра не достигала метра, поэтому он был полностью скрыт от другого создания, направлявшегося в это время в его сторону.

Никто из них не обладал мозгом, — шеститонному органическому зверю вполне хватало системы рецепторов, с которыми он родился несколько столетий тому назад, а металлическое создание весом двадцать семь тонн управлялось компьютером, вмонтированным в него при постройке. Оба обладали чувствами, но не могли иметь мнений. Каждый не подозревал о присутствии другого, пока они не встретились. Встреча закончилась драматически.

Огромная жатка приближалась. Урча и лязгая, она прорубала дорогу шириной в тридцать метров в прямых рядах кукурузы, уходивших за горизонт. Эта была грандиозная по величине и очень совершенная по конструкции машина. Срезая кукурузу, она отделяла початки от стеблей, рубила стебли в мелкое крошево и сжигала его в ревущей топке. Создававшиеся при этом водяные пары мгновенно поступали в пароуловители; из сопла между гусеницами вырывалось черное облако пепла, оседавшее на землю. Это была очень эффективная машина для того дела, ради которого ее создали. Но ее создали отнюдь не для того, чтобы обнаруживать бугры, прячущиеся на кукурузных полях. Жатка врезалась в бугор и отрубила добрых двести кило плоти, прежде чем сигнал тревоги заставил ее остановиться.

Как ни примитивна была нервная система бугра, такие радикальные воздействия были вполне в пределах ее «понимания». Химические сигналы привели в действие прыжковые ноги, и за какие-то минуты — невероятно быстро для бугра — мускулы напряглись и зверь прыгнул вновь. Это был не очень длинный прыжок, так как запасы спирта были отчасти уже израсходованы. Усилия хватило лишь на то, чтобы подняться на несколько метров в высоту и опуститься рядом на поверхность жатки, отчего металлический остов просел и смялся — к сигналу, который сообщил о присутствии зверя, присоединились и другие.

— Не будьте дураками! — вскричал Ли Сяо, пытаясь перекрыть бормотание голосов. Прежде чем говорить о радиосигналах, подумайте о межзвездных расстояниях. Конечно, я могу собрать большой передатчик и послать сигнал, который, возможно, примут когда-нибудь на Земле. Когда-нибудь, потому что ближайшую обитаемую планету он достигнет только через двадцать семь лет. И неизвестно станут ли его слушать…

— Спокойствие, соблюдайте спокойствие, — воззвал Иван Семенов, сопровождая слова ударами молотка по столу. — Давайте соблюдать порядок. Выступайте по очереди и говорите внятно. Мы никуда не выберемся, если будем так действовать.

— Мы в любом случае никуда не выберемся! — закричал кто-то. — Это пустая трата времени.

Последовали громкий свист и топот ног, затем вновь — стук молотка. Лампочка возле телефона Семенова часто замигала, и он поднял трубку, стуча молотком. Выслушав говорившего, он отдал короткое распоряжение и повесил трубку. Больше не используя молоток, он перешел на крик.