К чему приводит любопытство и что делать с последствиями (СИ) - Страница 42

====== 30. ======

Royal Festival Hall расположен на южном берегу реки Темзы, недалеко от моста Хангерфорд. Насколько я знаю, этот зал был построен в рамках Фестиваля Великобритании для Совета Лондонского графства, и был официально открыт 3 мая аж 1951 года. На первом этаже расположен кафе-бар, в котором меня ждал Ворон. Приятная атмосфера, мягкий свет и ненавязчивая музыка – просто шикарное место отдыха. Каин занял столик в углу, скрытый от любопытных глаз, на столе уже стояли напитки и несколько закусок.

- Я сделал заказ, надеюсь, ты не против?

- Нет, – я сел на свободное место и попытался расслабиться. Ворон как всегда был великолепен, и вроде бы ничего особенного, классические брюки, рубашка с запонками и жилетка, а наглядеться невозможно.

- Ты великолепно выглядишь, – сделал он мне комплимент. И не поспоришь: так же классические брюки, только кремовые, классическая рубашка с расстегнутой парой пуговок у горла, пиджак в тон к брюкам, сидящий идеально по фигуре. Каин жадно оглядывал меня, такое чувство, что сейчас кинется и съест.

- Спасибо, я закурю?

- Конечно, – Ворон пододвинул ко мне пепельницу. Пришлось приложить много усилий, чтобы руки не тряслись. «Да перестань ты так дергаться, бесишь!» – кричал разум на волнение. «Не могу, не могу, не могу!» Пара затяжек, и я, наконец, расслабляюсь, справедливо рассудив, что ничего страшного не происходит. Молчание затягивалось. Я периодически поднимал глаза на Каина и впервые за четыре года видел в них неуверенность и…страх? ГоспАди, Каин и страх, это несовместимые понятия. Пару раз он даже рот открывал, чтобы что-то сказать, но не проронил ни звука. Неуверенный Каин это что-то новенькое и…мииилое.

- Зачем ты меня позвал? – решил я ему помочь, «действительно, хватит уже слюни пускать на мииилого Каина».

- Решил устроить нам первое свидание, разве плохо?

- Хм, первое свидание через четыре года отношений, не поздновато ли?

- Лучше поздно, чем никогда, – Каин снова замолчал.

- Твои букеты, – сказал я, только бы снова не сидеть в тишине, – это было мило, ты меня удивил.

- Рад, тебе было приятно?

- Честно? Очень, почувствовал себя школьницей.

- Прости, – нахмурился Ворон, он смутился, господи, дай мне сил.

- Да брось, это, правда, было приятно. Каин, такое чувство, что тебя подменили – я за четыре года не наблюдал на твоем лице такой гаммы эмоций как сейчас.

- Знаешь, я много думал о наших отношениях, ты слишком легко мне достался. Ты сам хотел меня, и я брал то, что ты мог предложить, потом, когда ты признался…ты прав я, тогда испугался, испугался твоих чувств ко мне, но больше своих к тебе. Испугался того тепла, что рождала во мне одна твоя улыбка, я испугался, что потеряю тебя, когда держал окровавленного на своих руках. И, когда я, наконец, понял, что без тебя никак, я вернулся, и ты принял меня, снова дарил заботу, внимание и любовь, снова отдавался, как будто я и не уходил. Я слишком легко тебя получил и не понял, какое сокровище само пришло ко мне в руки, а ведь ты сокровище. Как это не банально, но таких больше нет. Я со многими общался и ни разу не встречал столь искренних и открытых людей, как ты. Никто и никогда не дарил мне столько тепла. Я виноват перед тобой и сделаю все, чтобы ты поверил в то, что я люблю тебя, безумно и страстно.

Тут он замолчал, так как нам принесли основное блюдо. Мы молча ели, не знаю, о чем думал Каин, а я вот пытался переварить сказанное. «Любит, любит, любит!» – верещала любовь. «Кажется, он говорит искренне» – разум. «Любит, любит, любит!» – любовь. «А вдруг опять кому-то нужна будет помощь, и он снова уйдет?» – сомнение. «Любит, любит, любит!» – любовь. «Любит, любит, любит!» – в голове только и билось, что он меня любит, но нужно было взять себя в руки, нельзя, нельзя так просто прощать то, что он сделал.

- Когда я жил с тетей и дядей, питался гораздо хуже, – начал Каин, – не то что бы они были бедные, но вот племянник, свалившийся им на шею, их явно не радовал, – я сидел, открыв и слушал, а Каин рассказывал, как, когда он был совсем маленьким, притащил домой котенка, его выпороли и посадили под домашний арест, а котенка выкинули на улицу. Рассказывал, как первый раз ввязался в драку, и его избили, а потом ещё и дома добавили. Рассказывал, как впервые победил в драке, отметелив пятерых бандюганов, тогда на него обратили внимание, начали пытаться переманить на свою сторону, как было тяжело. Рассказывал, как всегда мечтал выступать, не ради славы, а ради себя, потому что любил петь и писать песни. Я ушам своим не верил, он рассказывал и рассказывал, смешные и не очень истории из своей жизни, как погиб его друг в перестрелке, как познакомился с Ромом, который вытащил его из запоя и много ещё чего.

- Давай завтра погуляем, я хотел посетить Holland Park, говорят, там очень красиво, руины Голландского дома посмотрим? – предложил Каин, проводив меня до моего номера.

- Эм… – я замялся, глядя в его темные глаза, мысли путались и дыхание перехватило.

- Эм?- улыбнулся Каин.

- Хорошо, пойдем, – кажется, улыбка получилась какой-то натянутой. Каин легко почти незаметно коснулся моих губ и ушел.

«И вот что это сегодня было?» – поинтересовалось недоумение. «То, что за сегодняшний день мы узнали о нем намного больше, чем за все четыре года». «А завтра второе свидание!» – визжала любовь. У меня от избытка эмоций голова разболелась, и я, быстро приняв душ, уснул, без задних ног. А мой базар, где-то в сторонке, бурно обсуждал прошедший день. Я, конечно, сильно сомневался, что мне понравится обычный пикник в парке, но опять ошибся. Джесси скакал по развалинам, рисовал все подряд, нам было уютно молчать, и было, о чем поговорить. Время незаметно перевалило за полдень, и я предложил перекусить.

- Каин, успокой меня, скажи, что это не ты готовил, – жуя, спросил лисенок.

- Нет, не я, а в чем дело?

- Я уж думал, мир сошел с ума, коль ты начал готовить. А кто?

- Повар в ресторане, я неплохо готовлю, зря ты так.

- О да, ты неплохо готовишь – кофе. Можешь чай заварить, и то он будет либо сильно крепкий, либо наоборот. В общем, не порть погоду и не подходи к плите.

- Уговорил, – усмехнулся я. – Чем ты занимался…все это время?

- Я… – Джесси слегка помрачнел, – рисовал, в основном.

- Ясно. Я очень скучал по тебе.

- Я тоже по тебе скучал, – он отвернулся от меня, но я успел заметить, как порозовели его щеки. Надо же, смущается. Недолго думая, я подсел к нему поближе и, обняв за талию, притянул к себе, Джесси вздрогнул от неожиданности, а потом медленно повернулся ко мне лицом, слегка поерзал, удобнее устраиваясь у меня на коленях. Боже, я чуть не взвыл, крепко сцепив зубы, пришлось терпеть. Поэтому я не сразу заметил лукавую улыбку на губах этого хитрого лиса.

- Гаденыш, – сквозь зубы процедил я.

- Уж какой есть, – улыбнулся Джесси, – не нравится, могу уйти, – серьезно добавил он, снова начиная ерзать в попытке сползти с меня.

- Куда! – я крепко зафиксировал его, прижав к себе. – Мой гаденыш, – рыкнул я и, наконец, нормально поцеловал. Теплые и мягкие губы, горячее дыхание, я потерялся в этих ощущениях, словно впервые касался его. Несколько часов до заката пролетели незаметно. Расставаться не хотелось, но и торопиться не следовало. Джесси меня любит, но он меня не простил, и просто так за два свидания не простит, уж это точно. – Завтра встретимся?

- Завтра не могу, у меня интервью на телевидении с раннего утра и до позднего вечера, – Джесси конечно пытался придать голосу спокойствие и безразличие, но разочарование все же проскальзывало, что не могло меня не радовать.

«День обещает быть нелегким, вставай!» – уже полчаса твердил мне разум, но веки упорно не желали раскрываться, вчера, а точнее уже сегодня, я уснул очень поздно, то есть рано, в пять утра. Перспектива трудного насыщенного дня не радовала совсем. Мне ещё неделю назад дали список вопросов, но я, естественно, не удосужился его просмотреть, придется как-то выкручиваться. Но эти мелкие проблемы меркли перед теплом, расплывшимся от сердца по всему телу при воспоминании о проведенном дне с Вороном. «Не думал, что ты НАСТОЛЬКО романтик» – вякнул сарказм. Как я и предполагал, день был тяжёлым, грим, какие-то предварительные советы, беседы, суета, невообразимая, не останавливающаяся суета. Журналист оказался на редкость глуп и неприятен. Он открыто со мной заигрывал во время прямого эфира, строил глазки и делал пошлые намеки, я с трудом сдерживал себя, отбивая его выпады. В номер я буквально ввалился вымотанный до предела, в глаза бросился интимный полумрак. По всей комнате стояли зажжённые свечи, в кресле сидел Каин. Как только я зашел, он поднялся и двинулся мне навстречу, я так устал, что сил удивляться уже не было.