Извращенная принцесса (ЛП) - Страница 58

— Я так рада видеть вас обоих, — искренне говорю я. — А где Исла?

— На дне рождения у подруги, — говорит Сильвия, и ее улыбка расплывается. — Она будет расстроена, что пропустила вас.

Я киваю.

— Нам придется вернуться и навестить ее, правда, Габби?

Габби снова кивает, играя с моими волосами.

— Ну, заходи. Садись. Я приготовлю напитки и еду. Вы, должно быть, проголодались, — говорит Петр, жестом указывая на их изысканно украшенную гостиную.

Глеб входит следом за мной, как и Сильвия с Николаем. Петр присоединяется к нам через минуту, занимая диван рядом с женой, поскольку я заняла мягкое кресло, а Глеб остается стоять у камина. Он похож на кота, присевшего на корточки, готового в любой момент наброситься, но в то же время совершенно спокойного.

— Глеб сказал, что вы не без приключений доехали из Бостона, — говорит Петр, обнимая Сильвию за плечи. — Как твоя голова?

— Я в порядке. Правда. Только несколько царапин и шишек.

— И пять швов, — добавляет Глеб.

Я бросаю на него взгляд краем глаза. В ответ он пожимает плечами.

— Что ж, мы рады, что тебе захотелось заглянуть к нам. Чем ты занималась с тех пор, как мы виделись в последний раз? — спрашивает Сильвия.

От ее вопроса мои щеки заливает жар. Я знаю, что она не хотела этого, но это наводит на мысль, что я уехала, никому не сказав. И после всего, что Петр и Сильвия сделали для меня, это, наверное, было не самым приятным проявлением признательности и дружбы.

— Ты занималась модельным бизнесом? — Добавляет она, ее энтузиазм растет.

— Да, немного, — отвечаю я. — У меня была работа на минуту — в буквальном смысле слова, — но… они не смогли удержать меня надолго.

Я опускаю взгляд на Габби и глажу ее по голове, молчаливо намекая на то, что беременная модель не пользуется большим спросом. Но я тщательно подбираю слова, потому что до сих пор не знаю, правильным ли будет решение рассказать Глебу, чей это ребенок. Раз уж мы идем разными путями, наверное, лучше не открывать эту тему.

— В общем, после этого я устроилась на работу в… ну, в бурлеск-салон. Матерям-одиночкам они предоставляют жилье в дополнение к заработку, так что мне это было на руку.

У меня сводит живот от жалости, промелькнувшей на лице Сильвии, но по выражению лица Петра я догадываюсь, что Глеб уже достаточно хорошо проинформировал его о моей ситуации.

Прочистив горло, я пытаюсь подавить смущение от того, во что превратилась моя жизнь с тех пор, как я стала самостоятельной.

— Вот, пожалуй, и все, что можно рассказать. Мы попали в затруднительное положение, и Глеб пришел, чтобы помочь нам выбраться из него, так что вот мы и здесь. А как же вы, ребята? Кажется, с тех пор как я уехала, здесь многое изменилось.

— Да, у нас было несколько тяжелых лет, когда мы пытались перестроиться, — говорит Петр. — Мы держались в тени, но сейчас встаем на ноги.

— А тем временем семья продолжает расти. — Сильвия смотрит на Николая, который возится с игрушкой, переданной ему отцом.

— Как Дани? — Спрашиваю я, любопытство к талантливому фотографу берет верх.

Лица обоих опускаются, и у меня сводит живот.

— Думаю, с ней все в порядке. — Сильвия бросает взгляд в сторону Петра. Его челюсть сжата от невысказанных эмоций. — Мы больше не видим ее, кроме как на официальных мероприятиях. В конце концов, она вышла замуж за Михаила Сидорова. Насколько я поняла, сейчас она в основном проводит время на севере штата.

У меня отвисает челюсть. А когда я открыто смотрю на Сильвию, она грустно улыбается.

— У нее тоже есть маленький мальчик, я полагаю. Хотя я не совсем уверена, сколько ему сейчас лет.

— Вау, я… честно говоря, не знаю, что сказать. Я думала, они с Ефремом так хорошо смотрятся вместе. — Я бросаю взгляд на Глеба, выражение лица которого, как всегда, непостижимо. И поскольку он не сводит глаз с Петра, я в полной растерянности.

— Ну да. Михаил хорошо сделал, что вывел его из игры вместе с большей половиной моих людей, — с горечью говорит Петр.

— Пока ты сидела в домике на земле Михаила, мы пытались напасть на его дом, — говорит Глеб. — Это была засада. Кровавая баня.

О боже, бедный Ефрем. Бедная Дани. У меня на глаза наворачиваются слезы при мысли о том, что она вышла замуж за человека, ответственного за смерть Ефрема. Но вместо того, чтобы продолжить разговор, я просто киваю. Очевидно, эта тема все еще болезненна для Петра.

В этот момент входит одна из горничных с подносом напитков и бутербродов. Она одаривает меня доброй улыбкой, в ее глазах загорается узнавание. Я отвечаю ей тем же, благодарю за еду, после чего она бесшумно выбегает из комнаты.

— Ешьте, пожалуйста, — настаивает Сильвия, ставя бокал поближе ко мне, а затем поднимается со своего места, чтобы передать бокал Глебу.

— Думаю, теперь, когда вы снова набрались сил, нам стоит обсудить более важный вопрос. Что ты планируешь делать, когда вернешься в Нью-Йорк, Мэл? — Петр спрашивает, его серебряный взгляд пристально изучает мое лицо. — У тебя уже есть план?

Я прикусываю губу, качая головой, я снова бросаю взгляд на Глеба, пока держу сэндвич, чтобы Габби было легче откусить.

— Собственно, поэтому мы и пришли сюда сразу, — говорит Глеб. — Ситуация оказалась… сложнее, чем я предполагал.

— Я так и думал, учитывая твой звонок, в котором ты сообщил, что мой "Эскалейд" лежит в кювете где-то в Коннектикуте, — сухо говорит Петр.

— Парень, за которого Мэл согласилась выйти замуж, не думаю, что он намерен так просто ее отпустить. И он достаточно безумен и жесток, чтобы наложить на нее руки, если найдет ее, — заявляет Глеб, его глаза наконец встречаются с моими.

В голове мелькает образ Винни, нависшего надо мной, обхватившего пальцами мою шею так, что я не могу дышать. Я тяжело сглатываю, переводя взгляд на Габби и ее сэндвич, чтобы не дать волнению захлестнуть меня.

— Он уже начал переходить эту черту к тому времени, когда я приехал за ней и Габби, — продолжает Глеб, его ровный голос звучит низко и размеренно. И именно его люди сбили нас с дороги возле Нью-Хейвена.

— Ты уверен в этом? — Спрашивает Петр.

Глеб просто кивает. В комнате воцаряется гробовая тишина, Петр хмурится, а Сильвия бледнеет от беспокойства.

Наконец Глеб снова говорит:

— Мы надеялись, что у вас есть решение, как поставить Мэл на ноги, не подвергая их опасности быть обнаруженными.

Петр долго смотрит на Глеба, и его хмурый взгляд становится похожим на оскал.

— Не думаю, что тебе стоит рисковать в одиночку. По крайней мере, не сейчас, — наконец заявляет он, снова обращая свой взор ко мне. — Твой жених может снова послать за тобой кого-нибудь.

Я киваю.

— Если бы у меня была семья, к которой можно обратиться, я бы протянула руку и попросила о помощи, но…

Петр качает головой.

— Мэл, мы — твоя семья. Разве ты этого не знаешь?

Неожиданные слезы застилают мне глаза от непреклонности его тона.

— Спасибо, — бормочу я, едва не захлебываясь от эмоций. — Но я не могу обременять вашу семью своими проблемами. Вы и так много сделали для меня, а у вас и так хватает проблем, с Михаилом и попытками восстановить…

Петр кивает, но выражение его лица становится задумчивым, а взгляд обращается к Сильвии.

— Я согласен, что вы не можете здесь оставаться.

И хотя я знаю, что, в сущности, именно это я только что сказала, я не могу избавиться от нелепого чувства отказа, от внезапного ощущения покинутости. Мы проделали весь этот путь, полностью перевернули мою жизнь и жизнь Габби, и нам некуда идти.

— Этот дом не будет безопаснее ни для тебя, ни для Габби, — продолжает Петр, сразу же успокаивая чувство отверженности. — Мы стараемся держаться в тени, но Михаил непредсказуем, а у Велеса просто нет той силы численности, что была раньше. Я не могу гарантировать вашу безопасность, как раньше. Я все пытаюсь убедить Сильвию, что ей лучше забрать детей и вернуться в Чикаго, чтобы пожить у брата какое-то время…