Изверг моего романа - Страница 9
– И то верно говорит. Пусть истечет кровью, а потом мы вернемся, вызовем полицию, поднимем переполох и отдадим бомжа в морг, – согласился один из санитаров.
– Уйдем минут на десять! – сказала Ася. – Покурим на улице.
– Да он быстрее кончится, – буркнул санитар.
– Вернемся через десять! А то еще откачает кто-нибудь! Так надежнее будет, да и не хочу видеть конвульсии! – твердо стояла на своем Ася. – У меня бутылка водки есть! – привела она, по всей видимости, последний аргумент в свою пользу.
– Как скажешь! – рассмеялся санитар. – Вот что значит – медсестра! Так все рассудила! Зря Дмитрий Валерьевич тебя раньше не привлек! Я смотрю, ты ценная сотрудница. И голова работает. Ишь, как все объяснила и закрутила. Ладно, пойдем покурим! Эй, захвати пластиковые стаканы, снимем напряжение!
– Это-то я с удовольствием!
И три пары ног покинули процедурный кабинет.
Серафима осталась одна и поняла, что не имеет права потерять сознание из-за вида крови, потому что у нее осталось всего минут десять, чтобы унести ноги. Ася честно дала ей это понять, именно для нее она это повторила несколько раз и даже указала место, где они будут курить. На улице справа. Ведь не этому же несчастному все эти слова предназначались. Его судьба была решена, он истекал кровью. С ним было все ясно, просто человеку не повезло. Сима все-таки стала безмолвной свидетельницей самого настоящего убийства, хотела она этого или нет… Серафима понимала, что скоро вернутся санитары, они найдут ее и тоже убьют. Свидетельницу они не оставят, потому что убийство есть убийство, и такие отморозки это знают прекрасно. Мозги у нее стали работать с бешеной скоростью, то ли они включились от пережитого шока, то ли уже действовала термоядерная смесь, которую она выпила.
Серафима выбралась из укрытия и с ужасом уставилась на истекающего кровью мужчину. Первое, что ей бросилось в глаза, это то, что он высокий и плечистый. Бомж не был стар, хотя возраст определить оказалось трудно. Еще он был очень грязен и в таких лохмотьях, что просто диво. Человек, вероятно, ходил в этой одежде не один год, и запах стоял соответствующий. На полу было много крови, темной и густой, и она сочилась и сочилась из его устрашающих порезов на запястьях…
Вдруг в Серафиме произошел какой-то перелом: почему она не бросилась спасать свою жизнь в такой ужасной обстановке? Ведь Сима не только слышала угрозы, от которых любой нормальный человек мог бы испугаться, она уже видела реальное действие этих угроз. Она видела, на что способны эти люди, а она ведь не супермен. Такого самоощущения даже это лекарство ей дать не могло. Самое интересное, что и этот человек ей был абсолютно никто. Но почему-то именно в этот момент Сима ни о чем таком не подумала, может быть, таким образом на нее подействовал стресс.
Она кинулась спасать бомжа.
На видном месте в шкафу лежали бинты. Серафима судорожно начала разрывать их плохо поддающиеся обертки и наматывать ему бинты на руки абсолютно хаотично, непрофессионально. Просто мотала и мотала, словно провод на катушку. Плохо получалось, мужчина был как ватная кукла и не подавал признаков жизни. Серафима выглянула в коридор и столкнулась взглядом с …
Огромный мужик стоял у процедурной и тяжело смотрел на нее. Глаза его были пусты и безумны. От ужаса у Серафимы даже ноги подкосились. То, что это пациент, было понятно, то, что она его не знает, тоже являлось очевидным, потому что она не успела ни с кем познакомиться, так как все время находилась в медикаментозном сне. Но главное, что мужчина этот был явно ненормален. Серафиме стало очень страшно. Она почему-то моментально вспомнила огромного слабоумного доброго негра из потрясающего фильма «Полет над гнездом кукушки», и ей стало еще страшнее. Обстановка соответствовала, а вот становиться на место главного героя ей совсем не хотелось.
– Ой, – только и смогла она произнести.
– Боря пришел, – сказал мужчина, стеснительно улыбаясь и всё еще не фокусируя на ней взгляд.
Серафима вытерла проступивший на лбу пот, начиная понимать, что мужчина настроен не агрессивно, и, в конце концов, она тоже пациентка этой больницы, а не «душегуб-медичка», то есть она с этим пришельцем находится по одну сторону баррикад.
– Боря не спит, – радостно сообщил мужчина.
– Боря – это кто? – осторожно вступила в разговор с душевнобольным Серафима, и по мелькнувшему удивлению в доселе пустых глазах она поняла, что Боря – это он.
Мужчина радостно заулыбался и закивал.
– А ты Ася!
– Я не Ася, я Сима, – поправила она и тут заметила, что у нее руки в крови бомжа, а теперь еще, наверное, и лицо, раз она так старательно вытирала пот.
– А я хочу, чтобы ты была Ася, – простодушно сказал Боря, – иначе Боря не заснет, – прибегнул он к шантажу.
Серафима понимала, что драгоценное время тает, и она рискует с этим психом встретить и Асю, и санитаров-убийц, а те уже не будут разбираться кто Ася, а кто нет, и положат всех.
– Ася передала мне, чтобы я хлопнула мальчика по попке, если он не будет спать, – неожиданно выдала она Борису.
Такие вот потаенные фантазии в такой ответственный момент вырвались на свободу, она и сама испугалась.
Но, как ни странно, это подействовало. Взрослый мужчина закрыл голову руками.
– Не надо! Не надо! Я ничего плохого не делаю! Ася знает, что я всегда хожу за конфеткой! Ася добрая и хорошая, она всегда дает Боре конфетку, и Боря уходит. Иначе Боря не заснет.
– Какая-такая конфетка?
– Такая большая, круглая и сладкая!
Серафима окинула взглядом стеклянный шкаф с лекарствами и ей повезло. Может, и правда мозг работал с удвоенной силой в такой-то ситуации, да и адреналин действовал. Серафима сразу же увидела «аскорбинку» в форме больших конфет в обертке с оранжевыми полосочками.
– Ага! Вижу-вижу большие вкусные конфеты! – сказала она.
– Боря очень любит конфеты, – сладко причмокнул больной.
Почему-то он все время говорил о себе в третьем лице. Может, это было какое-то психическое расстройство, но Серафима не захотела вдаваться в подробности, да и не врач она. А вот соображать стала очень быстро.
– Я дам Боре очень много конфет, – заявила она.
– Правда?! Здо́рово!
– Конечно, здо́рово! Но только, если Боря поможет мне. Надо этого мужчину, – она махнула рукой в сторону бомжа, – вынести из больницы. Через запасный выход. Боря же знает все тайные входы и выходы, раз он приходит за конфетами? – уточнила Серафима.
– Боря такой… Боря всё знает! – ответил он.
Серафима поняла, что если ее выпрут из библиотеки из-за тупости в плане информационных технологий, то у нее всегда есть шанс устроиться социальным педагогом по работе с не совсем нормальными людьми. У нее это получалось просто, словно всю жизнь с ними общалась. По крайней мере, Боря повелся на раз-два-три.
– Бери и неси! – скомандовала Серафима, быстро набивая карманы витамином С.
Боря подхватил несчастного бомжа с такой легкостью, словно это была кукла.
– Боря пошел? – спросил он.
– Иди! Иди! – несказанно обрадовалась она, что душевнобольной даже не побрезговал запахом бомжа.
– А конфетки взяла?
– Взяла! Взяла! Всё взяла! Скорее бежим! – подбодрила его Серафима.
Боря пустился по коридору рысцой. Сима молила бога, чтобы их никто не заметил, но, похоже, ночью медперсонала было мало, и она знала, где находятся трое.
Борис резко свернул куда-то под лестницу, Серафима еле успела затормозить и нырнуть за ним. Обернувшись, чтобы бросить последний взгляд назад, нет ли погони, она с ужасом заметила кровавые капли, тянущиеся по коридору. Видно, бинты соскочили.
– Вот ведь черт!
Она стащила с себя белый халат, сняла майку и стала быстро-быстро подтирать кровавый след, сердце в груди у нее грохотало, как молот.
Голос Бори прервал это упоительное занятие:
– Боря устал ждать! Где конфеты? – потребовал он, улыбаясь.
– Ну-ка скорее бежим туда, под лестницу! – Сима натянула халат, засунула испачканную майку за какую-то дверь и взяла душевнобольного за руку. – Где бомж?