Изверг моего романа - Страница 3

К слову сказать, бабушка Симы умерла, еще когда та училась на третьем курсе института. Серафима осталась одна в малогабаритной двухкомнатной квартире, в пятиэтажной хрущёвке. Ее дружба с Катей и ее мамой никогда не прерывалась. После смерти бабушки они предложили Симе помощь и даже приглашали жить к себе, чтобы она не оставалась одна. Но Сима выбрала свободу.

Катя пошла по стопам Анны Григорьевны – училась в педагогическом вузе, чтобы тоже стать педагогом. Но вот предмет она выбрала тот, который обожала, – математику. И уже на четвертом курсе она выскочила замуж за своего же преподавателя. И тут Сима предложила молодым пожить у нее в квартире, а сама переехала к Анне Григорьевне. У Екатерины в скором времени еще и дочка родилась, а вот Серафима так и не вышла замуж, что было закономерно, зная ее нелюдимый характер. И ведь нельзя сказать, что за всю ее жизнь мужчины не обращали внимания на ее прелестное личико и большие светлые холодноватые глаза. И фигурка у нее была что надо – приодеться и цены бы Серафиме не было! Светло-пепельные волосы она собирала в конский хвост и подчеркивала тонкую талию узким ремешком.

От мужчин она шарахалась, как от чумы, сразу зажималась и закрывалась, как черепаха пряталась в панцирь недоверия. Причем дружить дружила, но не дай бог дружеским отношениям перейти в легкий флирт – она тут же исчезала с горизонта мужчины как пушинка одуванчика под легким ветерком.

Анна Григорьевна не раз заводила с ней откровенный разговор об отношениях мужчины и женщины, но всякий раз Сима пыталась улизнуть от него в сторону и пробиться к ней в этом вопросе просто не представлялось возможным, ведь ей с детства внушали, что мужчины все как один – уроды.

– Послушай, Симка, – настаивала Анна Григорьевна, – посмотри на себя, ты же прелесть! Пора замуж выходить, рожать детей, в этом наше женское счастье. Это же совершенно нормально! Вот моя Катька уже давно свила семейное гнездо. Молодец! Бери пример с подруги, ведь жить будет гораздо легче и материально, и морально!

– Да мне и сейчас хорошо, – отвечала Сима, переводя неудобный разговор в шутку. – Или вы, Анна Григорьевна, избавиться от меня хотите?

– Конечно, нет! Я просто счастлива, что живу с тобой, но у каждой женщины должна быть семья! Должна! Ты же хочешь детей?

– Детей хочу… – улыбнулась Сима, – но без мужа это невозможно. А с этим у меня проблемы.

– Так надо искать себе спутника жизни, а не сидеть на месте. Под лежачий камень, как говорится, вода не течет. Само не придет и в руки не упадет. Надо же знакомиться, искать! Хорошие мужики на дороге не валяются!

– А в других местах валяются? – спросила Серафима.

Анна Григорьевна посмотрела на нее и вздохнула.

– Всё шутишь? Действительно, где? Тебе лучше не знакомиться на улице, в Интернете… Ты такая наивная и глупая, тебя любой вокруг пальца обведет. Ты просто находка для аферистов и мошенников!

– Я слышала о том, что иногда мужчины обманывают богатых женщин, живут за их счет. Альфонсы. Но я не думаю, что эта категория мужчин заинтересуется мной, – улыбнулась Сима. – Чего мне бояться?

– А ты думаешь, что только богатые в группе риска? А твоя квартира? Прописка? Думаешь, мало найдется охотников оттяпать у тебя жилплощадь? Только свистни – набегут целой толпой. Квартира – это всегда капитал. На твою зарплату не разгуляешься, это точно.

– Зарплата у меня классная! – продолжала веселиться Серафима. – На то мы и интеллигенция, чтобы затянуть пояса потуже и интеллигентно вздыхать дальше.

– Моль белая! Это про нас!

– Мышь серая! А насчет того, чтобы стать матерью… – задумалась Серафима, – так какая из меня мать? Что я могу дать сыну?

Анна Григорьевна удивленно уставилась на Серафиму.

– Почему «сыну»? Может, у тебя родилась бы дочка?

– Не знаю… Вырвалось как-то… Когда я думаю о детях, то представляю мальчика, маленького такого, светленького. Но… Без отца мальчишке никак нельзя. А может, я опять ищу отговорки, лишь бы оправдывать и дальше свое одиночество и спокойствие.

– Что может дать мать своему ребенку, знаешь? Любовь! Заботу! Свой ум, свой взгляд на жизнь. Ты – глубокий и цельный человек! Тебе есть что сказать, есть что дать.

– Сейчас, Анна Григорьевна, такая жизнь у нас, что я со своими взглядами могу только работать в библиотеке или пугалом на огороде стоять. Я ведь не нужна никому. Я ведь даже памперсы не смогу малышу купить, а еще питание, одежда, игрушки. Сейчас всё так дорого. У других детей будут компьютеры, дорогие игрушки. А у моего что? Нет, это невозможно! Я-то взрослая женщина, всё понимаю, а за ребенка сердце будет кровью обливаться. На пособие, что мне выплатят, можно на почте три конверта купить, а в школу сейчас ребенка собрать – легче застрелиться. Мы в свое время образование бесплатное успели получить, и не самое плохое. А теперь за всё плати, а если денег нет, то и суда нет. Иди улицы подметать и кошек с асфальта соскребать, да и там, знаете ли, конкуренция. Рождение ребенка – это большая ответственность, тем более мне за тридцать уже. И если не можешь обеспечить его на первых порах жизни, то лучше и не затеваться, – сказала Серафима с горечью.

Было понятно, что она думала о ребенке, и не раз.

– Ты кое-что забыла, – сказала Анна Григорьевна.

– Что именно?

– У ребенка спросить, то есть у твоего гипотетического сына, хочет он родиться в бедности или совсем не хочет появляться на свет? И ведь не спросишь, пока не родишь и не вырастишь, – сказала Анна Григорьевна и многозначительно посмотрела на Серафиму.

И той ответить было нечего. Совсем нечего. Ведь дороже жизни ничего нет.

– И всё-таки…

– Сима, а почему ты не берешь в расчет отца ребенка? Он на что? Пусть помогает, содержит!

– Какой отец? Кому я нужна?

Услышав это признание, Анна Григорьевна ужаснулась, поняв, насколько занижена самооценка у Симы.

Тогда-то она и задумалась о том, как помочь ей устроить личную жизнь. И они с Катей принялись за реализацию проекта. И вот за первого же нарисовавшегося на горизонте жениха Серафиму и выдали замуж. Им оказался Анатолий Павлович Морозов, учитель географии. Мужчина приятной наружности и такой же скромный, как Сима. Через два года они так же мирно разошлись, мирно, то есть тихо, как и жили.

– Я не поняла, а что это было? – спросила Серафиму Анна Григорьевна.

– В смысле? – поинтересовалась Сима.

– Твое замужество! Толя – хороший человек, порядочный, ты – не хуже! Так в чем дело? Почему развод? Такая свадьба, такие надежды! Вы замечательно подходите друг к другу. Мы радовались за вас! Испокон века порядочные мужики – редкость. Большая удача, что вы нашли друг друга. И ведь главное – никаких скандалов, зачем расходиться-то? – Анна Григорьевна не находила ответа на свои вопросы.

И ее можно было понять. Потому что найти человека под стать Серафиме было очень трудно. И уж если удалось, надо было петь «Аллилуйя» каждый день. А они – развод!

– Мы разные, – сказала Сима.

– Да что ты? А со стороны кажется, что абсолютно идентичные! – парировала Анна Григорьевна. – Это не похоже на тебя, Сима! Вы поженились, у вас семья, и ее надо сохранять! Тебе рожать нужно!

– Вот с этим как раз проблемы, – отвела глаза Серафима.

– Может, откроешь секрет?

– Мы не спим вместе.

– Как не спите? Совсем? – удивилась Анна Григорьевна.

– Фактически… Как-то это… И я не хочу, да и Толя не очень хочет. Мне даже лучше, если он ко мне не пристает. Спокойнее. Нет, я даже нервничаю, если он начинает намекать… Я не могу жить с ним как с мужчиной.

– О господи! Ну, это меняет дело… Не ожидала от Анатолия Павловича такого. Тебе нормальный мужчина нужен, а не размазня! – поджала губы Анна Григорьевна.

Это была единственная неудачная попытка Серафимы наладить личную жизнь и создать семью. Больше к этому вопросу она не возвращалась, решив, что семейное счастье не для нее.

– Мне вполне хватает быть крестной мамой для дочурки Кати, – говорила Сима.