Изумрудный остров - Страница 1

© Сергей Алексеев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Это была какая-то белая каменная беседка в парке… На обвившую её зелень мелко сыпался теплый летний дождик… Неподалеку виднелись развалины старого здания… На дорожке, прямо в лужах, валялись кирпичи и обломки бетона… Даже запах был настоящим… Запах летнего, прогретого солнцем дождя, мокрых листьев и чего-то до боли знакомого, но неузнаваемого, грибов, что ли? И лучи, лучи солнца сквозь дождь и листву…

– Эй! – послышалось вдалеке. – Эй! Лешка!

И тут я увидел Её… Она бежала по этой мокрой дорожке, по лужам, прыгала по кирпичам. Взмахивала зажатыми в руках туфлями… И кричала мне, – Эй!

На ней было какое-то светлое короткое платье и… колготки. Странно как-то: в колготках по воде, по кирпичам…

Я проснулся и еще несколько минут лежал с закрытыми глазами, опасаясь пошевелиться, словно боялся прогнать странное видение. Еще не понимал, что это было, сон или явь, но уже потихоньку возвращался в реальную обстановку.

– Ни хрена себе. К чему бы это? – встряхнулся я и свесил ноги с дивана. Но, даже сварив себе чашку кофе и закурив первую утреннюю сигарету, все еще вспоминал это видение. – К чему это? Ведь каждый сон что-то значит, имеет какое-то толкование. К деньгам? К новой встрече? А может к беде какой? Надо у соседки поинтересоваться, бабушка все знает, просветит.

А за окном шумела городская жизнь, по сумасшедшему орали воробьи под окном и какие-то птахи на ветках деревьев, шумел транспорт на соседней оживленной улице… Я вышел на балкон, хлебнул кофе из большой кружки… Хорошо-то как…

– Эй! Долго тебе орать-то? – внизу стоял Вован и возмущенно на меня пялился. Ты все забыл, о чем договаривались?

– А на сотовый брякнуть мозги не сработали? – огрызнулся я.

– А включить его тоже мне нужно было? – резонно ответили снизу

– А подняться? И, как люди, в дверь позвонить? – ухмыляясь парировал я, глядя на тучную фигуру старого школьного друга. Впрочем, понимая, что в ответ снизу вот-вот прилетит что-то тяжелое, предпочел отступить в комнату.

– Счас, иду! – проорал я уже одеваясь.

Ну, действительно, как мог забыть, что именно сегодня первый день моего отпуска и, соответственно, именно сегодня мы вот с этим самым Вованом отправляемся утюжить океанскую гладь на его яхте. Ведь как ждал этого дня, хотелось отдохнуть от всех, побыть наедине со старым другом, ни о чем не думать, не читать никаких новостей и не писать никаких новостей. Забросить подальше всю фотоаппаратуру и просто уехать. Ведь это так здорово!

Вован персонаж еще тот. Мы с ним корешимся, как бы не соврать, лет тридцать, в аккурат с пятого класса. Даже когда я в этот дом переехал и в другую школу начал ходить, дружба наша не кончилась. Мы так же гоняли на великах, мастерили рогатки и самопалы, встречались с девчонками… Потом поступили в один институт. Только он на экономический, а я на журфак. И в итоге – он вот такой весь из себя, с придурью миллионера. Я тоже с придурью, только другой, журналистской. С годами встречались все реже: то он в деловых поездках, то я в командировках. Давно собирались послать все подальше и просто отдохнуть где-нибудь, скажем, на озере. Или вообще на месяц уехать в глухую, богом забытую деревню, поселиться на пасеке, каждый день жрать мед и вообще ничего не делать. Вот только как-то не получается все… Вован олигарх теперь. «Владелец заводов, газет, пароходов…» Ему всегда некогда. Его чаще по телевизору увидишь, чем вот так, орущего под балконом. Раздобрел, погрузнел. Для него сейчас проблема подняться без лифта на пятый этаж – ему проще микрорайон новых домов построить, или флотилию яхт купить.

Кстати о яхте: её Вован приобрел пару лет тому назад, где-то в заокеанских штатах. Назвал именем бывшей жены «Оксана», ухаживает и лелеет, прям как свою экс-супругу… И, словно в отместку ей, постоянно баб туда таскает.

А история с бывшей вышла анекдотичная. Возвращается как-то Вован из командировки. Из Латинской Америки. То ли что-то подписывать ездил, то ли продавать, то ли покупать – история об этом умалчивает. Так вот, подписал он все бумаги раньше обговоренного срока, купил жене изумруд колумбийский цвета зеленой травы, здоровый такой кабошон под сотню каратов, и в обратную дорогу… Приезжает, значит, хозяин домой – а нету жены. На первом этаже нету и на втором нету, и в бассейне нету. Прислуги, и той дома нету. Пусто. И слышит тут Вован плескание в той комнате, что у олигархов ванной именуется. А комната та, под стать Вове – очень большая, чтобы, значит, ему, большому, там не тесно было. Слышит друг мой плескание и бормотание какое-то оттуда доносящееся. Достает он изумруд, в Латинской Америке купленный, и тихонечко так заходит, камешек двумя пальцами держит… А прямо посередь ванной, изготовленной ручным способом из природных кристаллов, в прозрачной воде, в интересной позе Оксана его с каким-то мужичком переплелась. Взревел тут Вован, расплел парочку, мужичка поставил в еще более интересную позу, и ручным способом ввел ему колумбийский кабошон цвета зеленой травы в интересное место. А потом отпустил, ничего больше не сделал, слова грубого не сказал, просто достал всего целиком из ванны и отпустил. Вместе с камнем. С балкона третьего этажа. Да ловко так, прямо на стеклянную крышу оранжереи… Врачи, говорят, прежде чем мужичка того чинить начали, консилиум собрали, долго решали: зашивать или сначала разрезать и камень достать, а потом уж переломы, разрывы да порезы штопать.

Оксана долго кричала, возмущалась, – Да как ты мог? Такие деньги! Мужику в жопу!

Молчал Вован, только жалел, что пару таких камней не купил в Латинской Америке. Ну, а кому второй засунуть – он уже не объяснял. Потом развод, раздел имущества, суды, у каждого своя правда. А Вован герой, он как имущество все поделили – ей еще и ванну ручной работы из кристаллов отдал. На память.

Я, кстати, сам всего этого не видел, но по слухам, да по сплетням, что доходят периодически, так оно все и было. С тех пор стал Вован баб на «Оксану» таскать. Вот и в этот раз, боюсь, не обойдется без них в поездке. Что-то мне подсказывает, что не одни мы в путешествие отправимся…

– Ты скоро там? – снова раздался крик с улицы.

Быстро схватил приготовленную сумку с вещами, уже несколько дней как собранными. Взглядом охватил комнату: ничего ли не забыто? С полки, уставленной фотоаппаратурой, взял любимый старенький, металлический Nikon-3, блок пленки. Ну вот не люблю эти самые, нынешние цифровые технологии. Фотография должна делаться руками, вот тогда это искусство. Я всех фотографов с «цифрой» просто называю одним именем – «камермен», то есть человек при камере. Он её только держит, а она сама снимает. В этот раз ну совсем не хотел с собой аппарат брать, но, вот в последний момент, прихватил этого давнего и надежного спутника. Нахлобучил на голову шляпу-стетсон и выскочил на площадку. Позвонил в соседнюю дверь:

– Бабтань, присмотришь за квартирой? Я уезжаю…

– Командировка снова? Надолго? – маленькая старушка пошире приоткрыла двери.

Отдыхать еду. Ну, на месяц может…

Конечно присмотрю, Леш…

– Бабтань а ты сны толковать можешь? Объяснить, что он обозначает…

– Рассказывай, что знаю – скажу, – с неподдельным интересом глянула она на меня.

Но новый истошный вопль со двора, заставил меня сорваться с места, забыв про все вопросы. И уже, сбегая вниз, крикнул:

– Потом Бабтань, как приеду – расскажу…

Моя соседка-старушка Татьяна Владимировна замечательный человек. Это просто ходячая Википендия. Она знает все: от какой части тела помогают какие таблетки, чем лучше всего травить тараканов, причем так, чтоб не сдохла собственная кошка, как бороться с нашествием в квартиру муравьев, как правильно забелить стены после того как вас залили соседи сверху… А кроме этого она в курсе важнейших жизненных событий: в какие числа надо платить за квартиру, газ, воду, свет, какие новости в домоуправлении и еще печет вкуснейшие пирожки. В общем, золотой человек и, главное, надежный. Помню как-то моя бывшая супруга, воспылав внезапными порывами ревности, выпытывала у старушки, кого, мол, и когда я привожу домой, и во сколько они уходят. Баба Таня стойко держала оборону, как памятник неизвестному матросу на главной площади города. – Ничего не знаю, ничего не видела, вот хоть что ты тут со мной делай, милая