Изучи меня по Фрейду - Страница 7

– Все верно. – кивает. – Здесь мое личное пространство, где я отдыхаю от всего и всех. Никаких друзей и женщин. Там – делаю все остальное.

Это неожиданно. До того, что я теряюсь, чувствуя себя крайне неуютно.

– Отчего же мне выпала такая честь посетить твое скромное убежище?

– Пазлы… – напоминает он. – Я обещал показать.

Почему-то именно сейчас это отчетливо звучит как бред. Как новая интерпретация съема. Сказать, что я повелась – не могу, потому что я знала, к кому еду, осознавая все нюансы в полной мере.

– Еще был кофе, – напоминаю и ему.

– Сейчас будет.

Развернувшись, мужчина уходит на кухню.

И все-таки что-то тут не складывается. Я здесь из любопытства, которое прикрываю сама же перед собой профессиональным интересом. Поступок же Дениса выглядит шагом отчаяния. Он хочет кого-то подпустить чуть ближе, чем остальных, и чтобы это непременно было исключением. Но если учесть, насколько он одинок, и только я, скорее всего, знаю о нем больше других, то и выбирает он для этого меня. Но быть исключением для такого мужчины довольно опасное дело. Не в свою сторону я все время пытаюсь его направить.

Но вернусь к пазлу. Насчет этого Денис не соврал – на полу гостиной разбросаны кусочки головоломки. Мужчина собирает картину Сальвадора Дали – женщину у окна.

– Прошу, – говорит, протягивая мне чашку с дымящимся напитком. – С молоком и сахаром, как вы любите.

Запомнил, надо же. Внимательность еще никогда не казалась мне пороком. Однако, в его случае…

– Спасибо. Вижу, ты только начал.

– Да, вчера под утро.

Пока разговариваем, я аккуратно сажусь на диван. Денис занимает место в кресле.

– И как? Помогает?

– Не уверен.

Замечаю, как он перебирает пальцами по обивке кресла – верный признак нервозности.

– Почему нервничаешь?

– Ваши мысли?

– Тебе не по себе. Возможно, хочешь, чтобы я как нарушитель твоего личного пространства поторопилась его покинуть?

Мужчина ухмыляется. И тут произносит:

– Если бы Вы сейчас сдавали экзамен по психологии, то получили бы неуд.

Обжигаю губу горячим кофе, когда дергается рука, и отставляю чашку на столик.

– Это грубо, Денис, – сообщаю ему свои мысли. – А если ты сомневаешься в моей профессиональности, то зачем все это?

– Хорошо, буду честен. Я не говорил, что сомневаюсь, хотя действительно не уверен, что ты сможешь мне помочь. У меня такое чувство, что с тобой я впадаю в еще большую депрессию, чем было до этого. Сейчас же нервничаю потому… черт, да я не знаю, почему. Потому что медлю с тем, чем бы уже давно занимался с любой другой.

Опять он пытается меня скомпрометировать. А еще это сигнал, что мне срочно нужно уходить.

– Опасаешься, что отвергну?

– Не сможешь.

Его самоуверенность вызывает во мне улыбку, которую я пытаюсь скрыть, чтобы не принял ее за насмешку. Или же это я смеюсь сама над собой?

– Тогда что тебя останавливает?

– Что ты согласишься, – отвечает с наглой ухмылкой на лице. – На чем все закончится.

Осознавая все свои ошибки с этим человеком, я медленно поднимаюсь с дивана. Денис делает то же самое.

– Знаешь, пожалуй, это самый глупый и бессмысленный разговор из всех, что у нас были. Думаю, мне пора уходить. Продолжай собирать пазл, буду ждать результат.

Он делает шаг вперед, ко мне, я – назад, от него. И меня вдруг посещают мысли, что, может, зря я его жалею? Некоторых людей невозможно вылечить, невозможно им помочь, потому что они не просто утопли в своем нервозе, они находят его привычным состоянием, в котором разбираются и знают, как себя вести. Для остального нужно потрудиться или что-то преодолевать. Вот и Денис, вместо того, чтобы послушать меня, идет по привычному пути. Кожаная куртка летит на пол, руки ложатся на ремень джинс.

– Это плохая идея, Денис. К тому же, я думала, что могу тебе доверять так же, как ты доверяешь мне. Не разочаровывай меня.

Но в ответ только это:

– Не знаю ни одной, кого бы я смог разочаровать.

Недолго думая, выскакиваю в коридор. Невольно начинает трясти – слишком сильный всплеск эмоций. Торопиться не хочется, но такое чувство, будто нагоняют демоны. Причем, скорее всего – демоны собственные. Сердце колотится так, что чувствуется в груди каждый удар. Да, я на грани паники. Еще бы нет, когда мужчина выходит провожать меня в естественном сценическом образе – с расстегнутыми штанами и в желтых шелковых трусах, в которых совсем не помещается то, что должно бы. Мило. Но я не хочу это видеть!

Пока он наступает, я ныряю в свои туфли. Дергаю дверь за ручку и разворачиваюсь. Дверь поддается, но тут же закрывается под натиском мужской ладони. И я оказываюсь зажата между ней и крепким торсом, когда в ягодицы толкается чужая плоть.

– Денис, прекрати. Ты совершаешь ошибку. И не надо создавать нам обоим проблемы. Я не хочу!..

Едва дает договорить, прежде чем заткнуть мне рот ладонью.

– Не ври, я прекрасно знаю, как сильно ты этого хочешь, – тихо говорит на ухо. – Ответ бежит красной строчкой в твоих глазах. А мне надоело на это смотреть и ничего не делать.

Паника усиливается. Пытаюсь вырваться, оттолкнуть локтями и развернуться. Не удается, когда Денис уже резким движением задирает подол юбки до талии. Надо было надевать джинсы, надо было…

– Не переживай, я сделаю все так, чтобы ты потом смогла убедить себя, будто это было насилием.

Немного суеты. Чувствую, как сдергивает вниз мое белье. Начинаю дрожать и замираю в ужасе, когда тепло наглой ладони обжигает промеж ног. Там влажно, и теперь он знает, что прав. Губы нежно касаются шеи. Много ласки, очень много. Слушаю, как он разрывает пакетик и надевает презерватив. И это на фоне обрывистого частого дыхания и оглушительного стука сердец. Уже не думаю – не могу и не хочу. Но когда тугой член упирается в лоно, снова начинаю вырываться. Еще кажется, что есть возможность сделать шаг назад. Но это иллюзия – ее нет. Есть только инстинкты. И страсть, которая гонит кровь по венам со скоростью вдоха. И вот уже точно кошка выгибаюсь навстречу к своему «насильнику». Уже запятнана, остается только искупаться в этой грязи вдоволь. Будет больно и очень плохо, но это будет потом. Сейчас же хорошо, слишком хорошо…

Я в жизни не испытывала ничего подобного. Когда оголен каждый нерв, обострены чувства, когда находишься во власти инстинкта, когда от страсти задыхаешься, причем, не только своей – общей. Денис делает этот так, будто я единственная, самая лучшая в его жизни, делает так, как требуется, будто он все знает. Каждый скользящий удар плотью – как мучение, каждый мой сдавленный стон – как признание. И как поражение – сладкие спазмы разрядки.

Достаточно ли?

Только не ему.

И не мне.

Меня словно прорывает. Сходить с ума, так в полной мере. Позволяю отнести себя в спальню, на ту самую широкую кровать. Здесь словно дресс-код – никакой одежды. Лишаюсь ее с алчным поцелуем на губах. Аккуратные движения Дениса сменяются на более дерзкие, и наоборот. Этот постоянный контраст держит в напряжении, интригует, когда не знаешь, как будет в следующую секунду. И я опять готова, когда мужчина заполняет меня в очередной раз. Теперь вижу его глаза – они подкупают. То, что можно в них прочитать, то, как он вообще смотрит. Денис очень жадный и ненасытный любовник, для которого женщина – любимый инструмент. Он играет на мне свою симфонию. Что-то невероятное и очень интимное.

Пальцы скользят по влажной коже. Иногда его движения становятся жестче и грубее, иногда спадают до пытки. Он часто ворует мое дыхание. Обнимаю крепче, врезаясь ногтями в спину. Неужели так бывает? Еще толчок, и я снова рассыпаюсь, но теперь уже вместе с ним.

Но когда спадает вся эйфория, наступают неприятные моменты озарения.

Чувствую себя разбитой. Не то, что должно быть после хорошего секса. Просто секс был не с тем человеком, с которым надо. Или наоборот – именно с тем, с кем надо.

«Боже, что я наделала?» – думаю, пока сижу на кровати, обхватив голову руками.