Изобретение зла - Страница 29

- Что можно сделать?

- Ничего.

- Допустим. Я и сам почти догадывался. Откуда ты знаешь?

- Я уже играл однажды.

- А синяки на твоем лице?

- Да.

- Зачем ты мне это сказал? Я же могу запросто тебя зарезать? Если поверю?

- Ты не сделаешь этого. Ты не станешь убивать девять человек ради удовольствия потом убивать ещё девять человек, а потом ещё девять человек и так далее. И ты никогда не убьешь девочку, поэтому тебе не нужно убивать и меня.

Ты не сможешь победить.

- Какую девочку? - удивился Пестрый.

- Маленькая Синяя тоже в игре. Ты же не станешь её убивать?

- Нет. А если мы будем тянуть время?

- Тогда включится первый уровень, протом второй, потом третий. На третьем уровне будут кусаться даже камни. Все равно останется один из десяти.

- Пускай, - ответил Пестрый, - но сам я убивать не буду. Даже тебя.

Подожду, пока тебя загрызет твоя собственная кровать, например. Или задушит твоя собственная тень, обмотавшись вокруг шеи. А вообще, я тебе не верю. Но допускаю твою правоту в качестве рабочей гипотезы.

- Можно проверить.

- Проверяй.

Они вышли из арки. Лунный свет был так ярок, что, казалось, можно читать газету. Лунный свет казался густым и текучим как сметана, он стекал по стенам.

Лунный свет гравировал каждую неровность и оттого вещи были видны яснее, чем днем. Как будто лунный свет усилили для удобства зрителей. Луна сияла так ярко что было больно на неё смотреть. Улицы совершенно пусты. Главный вход в госпиталь светлел слева.

- Странная сегодня луна, - сказал Пестрый.

- Ты все хорошо запомнил? - спросил Черный.

- Угу.

- Ты знаешь ближние улицы?

- Знаю.

- Что будет, если мы пойдем прямо?

- Мы вернемся в ту же точку, совершив кругосветное путешествие. Но восьмидесяти дней нам не хватит - воздушного шара нет.

- Я говорю серьезно.

- А если серьезно, то мы прийдем к моему дому, только нужно будет чуть свернуть в конце.

- Тогда пошли.

- Ко мне?

- К тебе.

Они пошли и дошли до темной части переулка; они шли по прямой.

- Что теперь?

- Теперь дойдем до фонаря и посмотрим на следы.

Они дошли до фонаря и увидели следы на тонком снегу.

- Да, это наши следы, - согласился Пестрый, - но нас здесь не было. Этого не может быть. Я думал, что он врет.

Он дошел до ближайшего поворота и снова увидел арку и рядом с ней вход в госпиталь.

- Здесь пространство закручено в какую-то улитку, - сказал он. - Куда ни иди, возвращаешься обратно. Антитопология.

Он уже расстегнул плащ и шел быстро.

- Я предлагаю вот что, - сказал Черный, - сейчас мы обойдем эту улитку, может быть в ней есть дырочка. Мы пройдем по всем переулкам. Но теперь ты мне веришь? Мы в Машине, мы всего лишь на экране; мы не можем выйти из него!

- Непохоже, - сказал Пестрый, - я слишком хорошо себя знаю, чтобы быть нарисованным. Но все-таки проверим. Я такой настоящий, что просто дух захватывает. Я просто ас настоящести. Чемпион по настоящести в легком весе среди юношей. У меня даже волосы не накладные, можешь потрогать.

- Ты не можешь не шутить?

- Увы, нет.

Они прошли тем же путем ещё два раза, постоянно встречая собственные следы. Один из переулков не заканчивался госпиталем.

- Здесь пустота, - сказал Пестрый и протянул руку вперед.

Рука коснулась чего-то гладкого и скользкого.

- Похоже на стекло. Если стекло, то его можно разбить. Я попробую.

Он выломал из забора кирпич, согрел замерзшие пальцы и метнул в преграду.

Кирпич прошуршал сквозь воздух и ушел за территорию игры.

- Он не выпускает только нас. Конечно, остальные спокойно ходят на работу. Даже ничего не подозревают. Надо бы проследить за человеком, который будет здесь идти. Посмотреть, как он проходит сквозь это, - сказал Черный.

- Но нам это все равно не поможет.

- Может быть, это и есть экран?

- Экран? - Пестрый прислонился лицом к преграде и попытался разглядеть то, что за нею. - Экран? И сейчас какой-то изверг смотрит на меня, как я толкаюсь рукой в этот экран и потирает ладошки от удовольствия, и предвкушает, как он меня, к примеру, поджарит на сковороде? Прыгая по кравитатуре одной рукой, другой засовывает в рот жирный бутерброд, лоснясь от удовлетворенности собой? Все это - экран?

Он развел руками, будто пытаясь охватить все пространство вокруг.

- Все, что я вижу? Все это - ненастоящее? Да моя единственная мысль более настоящая чем все эти Машины вместе взятые! Все это я вижу - полная луна, а вон там созвездие Ориона, я его знаю с детства, это мое любимое созвездие. За два квартала отсюда - горка, с которой я катался на санках каждую зиму. А вон там, видишь? Вон там, там живет моя девушка. Я её целовал. Она была без ума от счатья, когда я её целовал! У меня уже есть своя девушка и она меня обожает.

Меня есть за что обожать! Плевал я на все эти экраны!

Он плюнул и слюна зависла в воздухе. Он сел и оперся спиной о невидимую стену.

- Слушайте, Холмс, я хочу вам сказать... Тише, Ватсон, тише, - граница близко. Что делать будем?

- Есть ещё один вариант, - сказал Черный, - но надежды мало.

- Валяй.

- Розовый придумал. Он хочет сделать крылья и улететь по воздуху. Вдруг экран не доходит до большой высоты?

- Нет, это явный бред, - сказал Пестрый. - Я умный, я сейчас буду думать.

Можно спрятаться в темноту, тогда нас не увидят. Ты сам как спасся?

- Вначале спрятался, а потом убил главного убийцу. Может, слышал? Но дальше первого уровня я не заходил.

- В лесу, что ли? Это был ты? Героическая ты наша сволочь.

- Я могу обидеться, - предупредил Черный.

- Не стоит, я же не для оскорбления. Просто утверждаю факт. Так говоришь, делать нечего?

- Нет.

- А если испортить им программу как-нибудь?

- Как?

- Да никак, если это и вправду Машина, то не нам с ней тягаться.

- Ага.

- Как-то наверное, можно. Но у меня не получится. И ни у кого не получится. Притвориться мертвым тоже не годится. Послушай! Ведь это значит, что я ими сотворен?

- Ну да.

- А как же бог?

- А какая тебе разница, кем ты сотворен? Он и есть твой местный бог.

- Действительно, разница только в масштабе. Бог тоже играет в какую-то игру?

- Но ведь все время кого-то убивают.

Пестрый снова встал и прижался грудью к невидимой стене. Потом он сбросил плащ.

- Я не хочу быть пестрым! Я хочу быть собой! - он начал срывать одежду.

- Замерзнешь и околеешь, - спокойно заметил Черный.

- Пусть.

- Ну как хочешь.

Черный вынул из кармана плаща вторую отточенную ложку и вогнал её в беззащитный голый бок. Пестрый упал на колени и обернулся, удивленно.

- Да, - сказал Черный, - я украл две ложки, на всякий случай. Это тебе урок - не считай себя умнее других. Жаль, что урок тебе уже не пригодится. Мне не хотелось тебя убивать, но ты был опасен. Поверь, я не хотел.

- Луна, - прошептал Пестрый, - выключите эту луну...

Луна погасла, как лампочка. Небо стало страшным от звезд.

Черный взглянул на то место, где только что сияла луна, ткнул ещё несколько раз, для верности, отвернулся и ушел. Было почти двенадцать, приближалось опасное время и зеленые вспышки уже перемещались от окраин к центру.

Итак, осталось ещё восемь. Следующим будет, например, Белый, он слишком действует на нервы. Остальные - так, в среднюю силу. Серый, тот послабее. А эта романтическая парочка: Розовый с Синей пусть пока поживут.

Хотя, можно начать и с них. С ними же будет совсем просто.

Он шел в произвольном направлении, зная, что обязательно прийдет ко входу.

Несколько раз он прошел один и тот же фонарь. Дважды он проходил мимо умирающего Пестрого - что-то уж слишком закручена улитка. Нет, сейчас Пестрый был уже мертв, явно мертв.