Изнанка неба - Страница 5

Роджерс подозрительно посмотрел в его сторону.

– Когда это произошло? – спросил я. – Я имел в виду кражу.

– Рад был услышать от тебя умный вопрос, – Кен облокотился на стойку и продолжил. – Это случилось, мой дорогой друг, во времена нашей молодости, в золотую пору раздела страны, когда у набоба в Тангабхадре был дворец из розового мрамора, и спокойная жизнь текла своим чередом, вот только за его оградой ревела толпа индусов, хотевших перерезать ему глотку. Ну и понимая, что такая перспектива несообразна с существующим порядком вещей его западные друзья пришли ему на помощь с целой эскадрильей самолетов. Началась транспортировка по воздуху золотой утвари, драгоценностей и прочего добра под защиту Пакистана и истинной веры.

В моем приятеле заговорило выпитое виски, но он даже ни разу не запнулся.

– Они также вывезли самого набоба и его высших сановников, но в процессе претворения этого доброго деяния в жизнь один из пилотов, наверняка происходивший из низкого сословия и явно получивший образование не там, где нужно, огляделся по сторонам и увидел эти два ящика, полных всякого добра. Тут уж остановка в Пакистане показалась ему излишней, – Кен погремел льдом в своем бокале и махнул бармену. Роджерс тем временем посмотрел на меня и скорчил недоверчивую гримасу.

– Так вот, – продолжил Китсон, закончив свои переговоры с барменом, – мы оставили нашего героя в кабине "Дакоты" как раз в тот момент, когда он решил начать новую жизнь и прекратить каторжную работу во второразрядной авиакомпании. Он добрался до небольшой португальской колонии на западном побережье, заправил полные баки и предложил второму пилоту проверить состояние хвостового колеса.

Он сделал паузу и отхлебнул из нового бокала.

– Ничего не подозревающий парень вышел из самолета и, к своему удивлению, услышал как захлопнулась дверь и взревели моторы. Не успел он выразить свое возмущение, как "Дакота" превратилась в крохотную точку на горизонте и стала прокладывать свой одинокий путь над Аравийским морем навстречу тропическому закату. Надо признаться, что я для усиления драматического эффекта несколько погрешил против истины, ведь было только одиннадцать часов утра, но тем не менее он полетел на запад.

– В это можно поверить, – согласился я. – Так как ты говоришь его звали?

– Я этого не говорил, но если тебе интересно, то Моррисон.

– Никогда о таком не слышал. Так это случилось лет десять – двенадцать назад?

Кен энергично кивнул, пожалуй даже сильнее чем следовало. У него на лбу обильно выступил пот, но он этого уже не замечал.

– Все давно разломали, золото переплавили, камни получили новую огранку. Набоб сможет часами разглядывать в витрине магазина свое добро, но так ни о чем и не догадается.

– В принципе ты прав, Ястребиный Глаз, но факты говорят обратное: два месяца назад пару – тройку вещиц из этих драгоценностей купили для набоба в Бейруте. Вот тут он и начал охотиться за своим добром.

– А почему вы оказались именно в Афинах? – полюбопытствовал Роджерс.

– Узнали в Бейруте от… – но неоконченная фраза так и повисла в воздухе.

Я не заметил, как она подошла, но рядом с Роджерсом неожиданно выросла фигура мисс Берт.

– О, Боже, – заявила она. – Ну просто муссон прошел.

– Тебе мартини? – невозмутимо поинтересовался Кен.

– Старые фронтовые приятели, – фыркнула она.

Я осушил свои бокал и соскользнул с высокого табурета.

– Пожалуй мне пора.

– Сначала отведи его в постель, – решительно сказала мисс Берт.

Мне захотелось огрызнуться на тему, что он уже не маленький, но затем я передумал. Роджерс к этому времени успел испариться, а Китсон поморщился и спустился на пол и, к моему удивлению, остался стоять на ногах.

– Я думаю, мы еще увидимся, – сказал он мне.

– Я буду неподалеку.

Кен кивнул и начал прокладывать свой путь к лестнице отеля, а нам пришлось поддерживать его под руки. Бар стал снова заполняться людьми. По их многозначительным взглядам и ухмылкам можно было понять, что эту картину они наблюдают вот уже третий день подряд.

Мы уже миновали пролет и почти столкнулись с высоким, крепко сбитым мужчиной.

– Мистер Китсон, – грубо сказал он, – когда закончится эта пьянка? Так больше продолжаться не может! – в его голосе явно чувствовался немецкий акцент.

Мне очень захотелось испортить ему обедню, но для такого серьезного противника я был слишком пьян. Тем временем Кен посоветовал ему отправляться куда подальше.

Лицо мужчины побагровело и он толкнул Китсона в плечо, но тому на помощь пришла стена, и Кен смог удержаться на ногах. А наш противник промаршировал в бар.

– Может быть все-таки стоило ему пару раз врезать, – не слишком решительно предложил я.

– Сегодня, пожалуй, не стоит, – неожиданно мягко возразила мисс Берт.

Кен уже оторвался от стены и, ухмыляясь, посмотрел на дверь бара.

– Пора в постель. Еще увидимся дети мои.

Девушка посмотрела вслед его удаляющейся нетвердой походкой фигуре.

– Мне бы очень хотелось хоть раз застать его трезвым после семи вечера, – с грустью заметила она.

– А кто этот прусский гвардеец?

– Герр Хертер – личный секретарь набоба. Не стоит его винить, кому может понравиться, что пилот его шефа каждый день напивается до умопомрачения.

– А я и не виню. Мне просто не нравятся его манеры, – парировал я.

– Оставим это. Что-то неладное творится с Кеном, – озабоченно сказала она. – Он как-то сказал мне, что не может вернуться в Англию. Что тебе об этом известно?

– Пустая болтовня. Для этого ему просто надо купить билет, вот и все.

Я достал сигарету и закурил.

– Так что же все-таки творится с твоим приятелем? – не успокаивалась девушка.

– Я познакомился с ним пятнадцать лет назад, не советовал ему бросить пить тогда, не стану и теперь. Если ему хочется увидеть, как у него из ушей польется виски – это его дело, а не мое. Оно может стать твоим, но и это меня не касается.

– Все ясно и понятно, – мрачно процедила мисс Берт. – Фронтовые приятели. Спокойной ночи, капитан.

Я пожал плечами и направился к выходу из отеля.

На следующее утро я чувствовал себя отвратительно, но не хуже чем можно было ожидать. Мне пришлось побриться в холодной воде, надеть свою лучшую летную форму и отправиться на встречу с Роджерсом в кафе на другом конце улицы. Мы заказали йогурт, хлеб с маслом, джем и побольше кофе.

Первые две чашки я выпил почти залпом.

– Что там вчера случилось с твоим приятелем Китсоном? – поинтересовался мой напарник.

– Он отправился спать.

– Боже, что за историю он вчера нам рассказывал, – усмехнулся второй пилот. – Его всегда так распирает, когда он хлебнет лишнего?

– Ты ошибаешься, с ним все в порядке.

– Но ведь ты тоже в нее не поверил, не так ли?

– Тебе ни разу не приходилось летать в Индии, а нам с Кеном пришлось немало там поработать.

– Мне также ни разу не довелось покупать золотые часы с аукциона на Оксфорд-стрит.

Я мог бы только пожать плечами и оставить все как есть, но у меня в это утро было совсем другое настроение.

– Знаешь, а ведь это далеко не самая необычная история из тех, что мне доводилось слышать во времена раздела страны. И многие из них, как я точно знаю, абсолютно правдивы.

– Может быть, но два ящика из под патронов, набитые драгоценностями – это больше миллиона фунтов. Мне конечно доводилось слышать о "баснословных сокровищах Востока"…

– Чушь. Всего два ящика. Да у них там таким добром набиты целые комнаты.

Роджерс забыл о еде и ловил каждое мое слово.

– Между войнами некоторые из князьков приглашали для оценки своего состояния ювелиров с Бонд-стрит, и однажды мне довелось с одним из них встретиться. У него был двадцатилетний опыт работы, но по его словам он растерялся первый раз в жизни. Ему просто не с чем было сравнивать это богатство. Запомни эти князья совсем непохожи на арабских принцев нефтяной крови с гаражами, забитыми "кадиллаками" и хором девочек на кухне. Они копили эти сокровища на протяжении трех тысячелетий, так что результат может оказаться довольно внушительным.