Измученные смутой времени - Страница 34

— Это уже организованная преступность, — кивнул опер. — Если они наладили конвейер по уничтожению тел своих жертв в тех же котельных, то решение задачи представляется затруднительным, если не сказать невыполнимым…

— Но мы же знаем, что для нас нет невыполнимых задач! — прервав опера, улыбнулся Жуков. — Валера, может быть, тебя освободить от всех других дел и поручить вести только это преступление?

— Не надо, Сергей Петрович, — отказался Седов. — Ребята зашиваются, у каждого в производстве по несколько висяков* (нераскрытых преступлений), и мне не позволит совесть заниматься только одним этим делом. Тем более тут просматривается моя личная заинтересованность отомстить за своего друга, поэтому буду находить время.

— Ладно, как хочешь, — согласился начальник. — Изредка докладывай о ходе поиска.

Прошла неделя. За это время Седов так и не выкроил время для того, чтобы посетить соседей Вахрушевых, а потом он заболел. Голова болела нещадно, он знал, что это последствия перенесенной контузии, которые нет-нет да и давали о себе знать. Раньше он купировал эти боли таблетками, но на этот раз лекарства не помогли, и он, вконец обессиленный, явился в санчасть, чтобы признаться своему терапевту в том, что у него была контузия. Для похода к врачу он достал свой старый военный билет.

— Тяжелая контузия! — ахнула врач, вчитываясь в записи в военном билете. — Как же ты поступил к нам работать с таким увечьем?! Кто тебя пропустил?! Тебя хоть сегодня комиссуй!

— Да ничего, все нормально, Тамара Васильевна, — возразил он лечащему врачу. — Мне бы выписать курс лечения и все будет нормально.

Поворчав еще какое-то время, терапевт приказала:

— Раздевайся до трусов — послушаю, прощупаю и отправлю в стационар. Недельку полежишь, отдохнешь, а то я вижу, что у тебя физическое и нервное истощение.

— А, может быть, с работы буду приходить? — спросил оперативник. — А то дел невпроворот.

— Только в стационар, — категорично заявила врач. — Проведем полное обследование, назначим качественное лечение.

На третий день нахождения Седова в стационаре к нему пришел Переверзев. Как было сказано выше, отношения между оперативниками были натянутыми из-за разного подхода к розыску Вахрушевых. Но сегодня сыщик в знак примирения принес больному яблоки и апельсины, а также бутылку «Нарзана». Справившись о здоровье, Переверзев рассказал следующее:

— Я пришел к тебе по поводу пропажи супругов, которые занимались видеопрокатом…

— Супруги?! — воскликнул Седов, прервав рассказчика. — Видеопрокатом?! Ну-ка, ну-ка, расскажи-ка поподробней!

— … и из своей квартиры сделали видеосалон и прокат видеокассет, — продолжил было сыщик, но собеседник вновь прервал его:

— Адрес?!

Услышав местонахождение видеосалона, он вскочил на ноги от переизбытка чувств:

— Да там же прямая дорога до Вахрушевых! Чуть более километра!

— Их зовут Сергеев Вадим Петрович и Мищенко Оксана Тарасовна, — продолжил опер. — Четыре дня назад мама Сергеева приходит к ним домой и не находит их на месте. Подождав день, она обратилась в милицию. Мы сразу стали их искать, и в это время звонит гражданин и говорит, что в лесу за городом обнаружил труп мужчины. Выехали туда и выяснили, что это труп Сергеева. У него огнестрельное ранение в голову из мелкокалиберной винтовки.

— А жена? — с нетерпением спросил Седов. — Она валялась где-то рядом?

— Жены рядом нет, — развел руками Переверзев. — Кругом нетронутый снег, так что ее, не наследив, не могли потащить вглубь леса.

— Значит, ее убили в другом месте?

— Вполне возможно, что в другом месте, но есть одно «но».

— Что за «но»?! — нетерпеливо воскликнул сыщик. — Не томи, рассказывай!

— При осмотре места происшествия на снегу обнаружены следы мочеиспускания лица женского пола.

— Как это так? — удивленно вскинул голову оперативник. — И чем они отличаются от мужского?

— А вот так! — засмеялся Переверзев. — Судебный медик на месте развил целую теорию об особенностях опорожнения мочевого пузыря у разных полов. Еще он сообщил, что при сильном испуге и волнении у некоторых людей появляются нестерпимые позывы к отправлению естественных надобностей. Как в той поговорке про плохого воина — как в бой, так ср*ть.

— И что из всего этого выходит? — непонимающе покачал головой Седов. — Мужа убили при жене, она не выдержала такой картины и помочилась рядом с трупом?

— Если только она сама не убила мужа, — удивил его догадкой Переверзев. — А убивши, испугалась и сходила в туалет.

— Допустим, что это сделала она. Но она же одна не могла убить целого мужика, у нее должны быть подельники.

— На месте обнаружены следы как минимум еще двоих. Нечеткие, но вполне читаемые. Так что у нее были подельники.

— А если такой вариант: в банде состоит женщина, они убили супругов и сокрыли трупы в разных местах.

— Тоже может быть, — согласился Переверзев. — Вот поэтому Жуков и направил меня, чтобы переговорить с тобой на предмет того, не действует ли одна и та же банда, которая специализируется на видеосалонах. Ты подумай на досуге и, если появится идея, перезвони мне. А так, если мы не раскроем это убийство в ближайшее время, дело передадут вам, к убойникам и, скорее всего, именно тебе — ты же теперь у нас специалист по видеосалонам.

— Какой я специалист? — рассмеялся Седов. — Но дело действительно интересное, и я сразу же после выписки подключусь к работе по раскрытию преступления.

После ухода Переверзева оперативник предался размышлению:

«Диму и Варю убили в конце марта, а теперь конец октября… Прошло семь месяцев… Если это одни и те же бандиты, то чем они занимались более полугода, не тронув за это время ни один видеосалон? Не похоже, что эти преступники причастны к убийству Димы и Вари. Тем более, в банде, скорее всего, наличествует женщина. А, может быть, Переверзев прав — жена и грохнула мужа? Эх, забыл спросить, почему у супругов фамилии разные! Сожители? Ладно, подождем до завтра, когда картина более-менее прояснится».

Ночью Седов спал плохо, но причиной тому были не головные боли; они прошли на второй день госпитализации в результате правильно подобранного лечения от внутричерепного давления, которое и мучило его, оказывается, в последнее время. Его одолевают тревожные мысли о вновь совершенном преступлении в отношении прокатчиков видео, перед его глазами снова и снова мелькают улыбающиеся лица Вари и Димы, он вспоминает последний день встречи с ними, когда семейная чета, преисполненная надежд на счастливую и безбедную жизнь, показывала ему свои фильмы. На миг забывшись, ему снится война, и Алишер кричит благим матом: «Заворонок, горит наса “Силка”!»

— Теперь уже никто не назовет меня Жаворонком, — пробормотал он, просыпаясь и поворачиваясь на левый бок.

Под утро он уснул было крепким сном, но его растолкала недовольная дежурная медсестра:

— Больной Седов, вставайте, вас к телефону. И чего они не дают людям спать по ночам?

Оперативник быстро оделся и с учащенным сердцебиением направился в ординаторскую.

«Неужели пошло раскрытие? — с заискрившейся надеждой подумал опер. — Интересно, размотали только свежее преступление или раскрыли еще и убийство Димы с Варей?»

Звонил Переверзев, который торжествующе сообщил:

— Раскрыли! Убила сожительница Сергеева Мищенко! Она подговорила двух ухарей, те вывезли его в лес и убили из тозовочного* (мелкокалиберная винтовка) обреза.

— Получается, она сожительница?

— Да, сожительница. Накопили денег от проката, но она не хотела с ним делиться, вот и организовала убийство своего благоверного.

— А как вышли на нее?

— Нашли свидетельницу, которая видела Мищенко в аэропорту в ночь их пропажи. Стали проверять корешки авиабилетов и установили, что она улетела в Москву. Эта же свидетельница дала нам адрес, где она может находиться в столице. Мы быстренько отправили шифровку в Московский уголовный розыск, и ее поймали, а при ней нашли восемь тысяч рублей. Она сдала своих подельников, мы их задержали, они уже дают показания. Следователь прокуратуры уже вынес санкцию на арест всех троих.