Измененный - Страница 41

— А, привет, — радостно отозвалась она. — Как раз подумала, где же ты. Заметила, что за столом тебя нет. А ты вот он где, в телефоне.

Ее голос был словно аудиооткрытка из другой жизни, такая ностальгическая, что у меня защипало в носу.

— Ага. Я это… задержался.

— Ничего страшного. Сегодня утром тут все равно глухо, как в могиле. Ты разрешил свои проблемы?

Я понятия не имел, что она имеет в виду. Но потом вспомнил наш последний разговор, который касался Стефани и ее таинственного исчезновения.

— Пока нет, — сказал я. — Но у меня есть надежда.

— Великолепно. Хорошо, когда есть надежда. Так когда мне тебя ждать?

— Еще немного задержусь, — сказал я, прикрывая трубку рукой от шума улицы. — У меня через полчаса встреча, а потом, наверное, сразу в контору.

— Встреча? Что-то важное?

— Нет. Все та же рутина. Все, пока.

Я завершил разговор, а в ушах отдавались эхом только что сказанные слова. «Та же рутина». Я понял, что теперь у меня лишь две возможности, два пути, ведущих отсюда. Либо бежать дальше… либо не бежать. Либо выставить себя человеком, который совершил какой-то проступок — когда на самом деле вовсе ничего не совершал, — либо держаться все той же рутины, делая все возможное, чтобы понять, что за чертовщина творится и как прекратить безобразие. Тайно внедриться в собственную жизнь, по сути дела.

Я сразу же понял, в каком действии больше смысла, и именно разговор с Каррен заставил меня понять. Насколько ей известно, я все так же занимаюсь делами, как и обычно, дую в ту же дуду: Самый Многообещающий Риелтор с Лонгбот-Ки подчиняет Мир Своей Воле. Об остальном она ничего не знает; она ведь никаким волшебным образом не могла догадаться, где я проснулся сегодня утром, пусть сам я только об этом и думаю.

То же самое верно и для всего остального человечества… за исключением сумасшедшей, от которой я только что сбежал. Единственные изменения, происходившие до сих пор, происходили только у меня в голове. Для внешнего мира бытие Билла Мура оставалось таким же прекрасным — чужая жизнь всегда кажется прекрасной со стороны, пока из-за какого-то происшествия не срывает крышку и человек уже не в силах скрывать серьезные сбои в программе и продолжать лучезарно улыбаться.

У меня зазвонил телефон.

Номер неизвестный, но я понадеялся, наперекор всему, что это может быть Стеф — звонит с какого-то чужого номера, будто стоило мне заявить, что с виду в моей жизни все нормально, и этого хватило, чтобы все сферы перенастроились тут же и нормальность заработала снова.

— Господи, какой же ты тупица, — проговорил чужой женский голос. — Тебе просто можно давать приз за глупость. Какого черта ты сбежал?

Я не удивился тому, что Джейн Доу знает мой номер.

— В тот момент мне показалось, что это хорошая мысль, — сказал я. — И, между прочим, кажется до сих пор.

— Почему?

— Я понятия не имею, кто ты такая, — сказал я, оглядывая улицу на тот случай, если та просто отвлекает мое внимание, а сама тем временем подкрадывается с неожиданной стороны. — И что именно ты сделала и скажешь ли ты мне правду.

— С чего мне тебе лгать?

— В том-то и дело! — прокричал я. — Я не знаю ответа даже на этот вопрос. А не зная ответа, трудно оценивать то, что ты скажешь.

Последовала пауза.

— Что ж, вполне логично, — произнесла она. — Но настанет день, когда ты поймешь, что другого пути у тебя нет, а я — твоя самая последняя и единственная надежда. Когда до тебя дойдет, позвони. Никаких гарантий, что я отвечу. Но могу. Никогда ведь не знаешь.

Телефон отключился. Я решил прямо сейчас и здесь выполнить второй пункт из списка дел, намеченных в «Бургер-Кинге».

Я набрал номер помощника шерифа Холлама. И нарвался на голосовую почту. Я нажал на кнопку отбоя трясущимися руками, и только сейчас до меня дошло, что я собирался выложить ему все: рассказать о Стефани, о Кассандре, размотать перед ним все девять ярдов.

Хорошая мысль? Плохая? Не знаю. Но я не могу делать это перед автоответчиком.

Я позвонил снова и оставил сообщение, что мне бы хотелось как можно скорее переговорить с ним, а лучше прямо сейчас. Затем перешел дорогу и двинулся вдоль шоссе к торговому центру «Де-Сото-сквер».

Конечно, разумнее всего было отправиться домой. Но я отклонил эту идею, ведь помощник шерифа мог не снять трубку у себя в конторе по той причине, что в данный момент сидит в патрульной машине перед моим домом с огромным сачком наготове. Я действительно хотел поговорить с этим человеком, но только в той обстановке, которая устраивает меня. Я не хотел орать с заднего сиденья полицейской машины, куда меня затолкнут силком, заставив пригнуть голову, как обычно показывают по телевизору, и выглядит это не лучшим образом.

Я подумал, не позвонить ли соседям — по меньшей мере один из Йоргенсенов должен быть дома — и не спросить, стоит ли на улице патрульная машина или не видели ли они Стеф, однако эта мысль никак не вписывалась в концепцию Жить Как Ни В Чем Не Бывало.

Один вопрос не давал мне покоя, пока я спешно входил под своды круглого, прохладного и спокойного торгового центра «Де-Сото», высматривая отдел с мужской одеждой.

Кто-то убил Кассандру, пока я спал, а затем забрал тело, оставив только кровь.

Что же это за человек такой?

Перед мысленным взором то и дело всплывали образы Кэсс: вот та непринужденно стоит за прилавком кафе-мороженого, вот смотрит на меня из ночного сумрака и нисколько не возражает, чтобы я рассматривал кружевную вставку на груди ее блузки. Не знаю, почему мой разум никак не успокаивался. Может быть, в надежде, что я смогу как-то помочь, расставить образы Кэсс в нужном порядке и вернуть на место то, что было уничтожено. У меня не получилось в том числе потому, что меня переполняла тревога, куда же все-таки подевалась Стеф, и отчаянная надежда, что с ней ничего не случилось.

Я вошел в прохладный торговый центр и сразу направился в магазин «Эдди Бауэр». Там не было других покупателей, и два разнополых продавца тут же взяли меня в оборот. Я знал, что выгляжу не лучшим образом, а пахнет от меня так, словно я искупался в дешевом вине, но те предпочли не обращать на это внимания, когда стало ясно, что у меня имеется нелимитированная кредитная карточка и я твердо намерен использовать ее. Через шесть минут у меня уже был вполне приличный костюм — классический строгий ансамбль, в котором можно явиться на работу и сделать вид, будто все в жизни отлично.

Я стоял, поддерживая пустой разговор с продавцом, пока тот раскладывал покупки по пакетам, а продавщица сидела за кассой.

Кто-то ее убил. Убил ее, а не меня.

— Прошу прощения?

— Что?

Продавец настороженно поглядел на меня.

— Мне показалось, вы что-то сказали, сэр.

— Нет, — ответил я.

Он услышал лишь невольный шумный вдох, когда я мысленно отпрянул от стремительно напирающих на меня образов и неожиданного озарения, что… меня ведь тоже могли убить. Почему-то до сих пор эта мысль не приходила мне в голову. Я спал (ладно, пусть бесчувственно валялся) на полу и, получается, ничего не слышал. Они могли бы отпилить мне башку, и я узнал бы об этом лишь минут десять спустя, уже прибыв на небеса.

Я сейчас мог бы быть покойником. Так почему же я им не стал? Почему кто-то убил Кэсс, а не меня?

Девушка за кассой нетерпеливо фыркнула, глядя на экран.

— Сегодня утром все так медленно работает, — пожаловалась она, держа в руке мою карту. — Придется попробовать через другую кассу.

— Я немного тороплюсь, — сказал я.

— Я понимаю, мистер Мур. Я делаю все, что могу.

Я ждал, стараясь дышать ровно и держаться, как любой нормальный покупатель. Продавец закончил заворачивать мои покупки в ненужную оберточную бумагу и тоже стоял в ожидании. В магазине не было других покупателей, и ему, наверное, казалось невежливым бросать меня одного, пока процесс не будет должным образом завершен. Говорить нам было не о чем. Мы стояли, словно два тупоумных робота, дожидаясь дальнейших инструкций от того, кто находится выше по рангу.