Измена. Закрывая гештальты (СИ) - Страница 81

Муж — перестраховщик и параноик.

Вот так повезло.

Повезло? Повезло!

Да, мне повезло, но не оттого, что Глеб такой шикарный, а потому что я совершила несколько принципиально важных шагов. К себе и своему счастью.

Отказалась от изживших себя отношений. Свела к минимуму общение с токсичными родственниками. Занялась своим здоровьем, сменила обстановку, посвятила свое время хобби, превратив его в доходное дело.

Позволила себе быть счастливой, несмотря на всю науку собственной матери и то, что в Новгороде по-прежнему… восемнадцатый век.

— Милый, погоди в роддом, давай, мы с тобой после второго скрининга будем думать, хорошо?

— Ну, я пока не сильно в этом всем разбираюсь, так что ты мне подсказывай, Ари, малышка, — Глеб поцеловал меня в макушку, за ушком, потом в шею и… умчался во двор, где Костя чистил внезапно за ночь нападавший снег, чтобы открыть ворота.

На этот раз привез в Петербург нас Кирилл Андреевич на своем черном монстре. И всю дорогу мальчики на три голоса спорили, какую именно машину нам нужно будет в этом вояже приобрести.

Я так утомилась, что проспала почти всю дорогу, пригревшись у Глеба в объятьях.

Пусть выбирают, я хочу большую и синенькую.

Они знают.

Сначала мы посетили круглый стол, устроенный в честь нашей серии для подростков.

Хоть Глеб и Кир дружно кривились при виде Алексея, но в целом все прошло довольно мирно.

Если не считать того, что мой издатель отправился с нами в соседний павильон на презентацию «Кто я без тебя?» и выступил там с речью, которая завершилась словами:

— А ещё вы даже не представляете, что это талантливая женщина умеет писать не только невероятно захватывающую психологическую прозу, но и потрясающие истории для подростков, вот, например…

В итоге набирающий популярность автор книг для молодежи Марина Егорова и сетевая «королева драмы» Арина Глебова оказались… мной.

Ариной Атлас.

Счастливой женой и матерью. В ближайшей перспективе — многодетной.

Кстати, когда я все же передала, пришедшийся к слову, привет Коту от Зои, в его глазах вдруг загорелся очень хорошо знакомый мне огонек. Отвернулась в сторону и тихо улыбнулась. Тьфу-тьфу, что б не сглазить. Может, и сыну моему мозгов подвезли?

Вышло так, что город, откуда я вынуждена была уехать, спасая свое разбитое сердце, растоптанные идеалы и ценности, меньше чем через год после этого, встречал меня более чем ласково.

Но я знала, чувствовала: теперь дом мой не здесь. Поэтому улыбалась, благодарила за внимание, но в душе уже планировала обратную дорогу.

И вот, после завершения обязательных мероприятий мы, наконец, отправились обедо-ужинать.

Устроились в уютном ресторанчике с террасой в историческом центре, сделали заказ, и пока Кир с Котом спорили над шансами команды-соперника в ближайшей игре навалять сыночкиной шайке-лейке от души, я с улыбкой смотрела на своего мужа. Глеб хитро сверкал глазами и протягивал мне сюрприз — мою новую изданную книгу, ту самую, омытую моими слезами «Чертову дюжину свиданий», открывающую серию под названием «Невозможного нет».

Поблагодарила и поцеловала мужа, сунула нос в оглавление и хмыкнула:

— Брачную ночь я добавила, как ты и хотел. Пляж пусть останется фантазией, баню ты мне устроил более чем вдохновляющую…

— Я понял, любимая, — муж поцеловал в макушку, наклонился ниже, укусил за мочку уха и шепнул, — обратно Кот с Киром поедет, а мы на нашем новом синем транспорте заедем кое-куда. Знаю я одно чудное местечко в Валдайском нацпарке. Тебе понравится…

Притянула мужа ближе и тихонько согласилась:

— Обязательно надо посмотреть.

Оглянулась, прислушалась к себе. Что там еще осталось из заноз?

Вчера вот забегали вечером к нам в отель Анфиска и активистки «Клуба Первых Жен»: натащили подарков, принесли ворох сплетен, напоздравляли от души, а на прощание хором заявили:

— Любовь творит чудеса. Выглядишь сейчас лучше, чем предыдущие лет десять.

Закрыв дверь, уставилась в зеркало.

— Красавица моя, медовая моя девочка, твои ведьмы тебя чем-то расстроили? — из соседнего номера, где жили Кот и Кир, появился Глеб и обнял меня, укрыв от всего мира.

Снова. Как делал это всегда.

Прижалась крепче к любимому мужу, вдохнула ставший родным бодрящий запах «Гермес Ветивер» и поняла: в моей жизни было много горького, больного и страшного.

Но оно прошло. Я выдержала, обдумала, сделала выводы.

И пошла дальше.

Да, мы не можем предсказать будущее. Но и вместо полноценной жизни из-за своих страхов и негативного опыта лишь существовать «в ожидании чудес невозможных» — глупо.

Чтобы там впереди меня ни ждало — я справлюсь.

Теперь я знаю это точно.

Улыбнулась встревоженному Глебу:

— Нет, они передавали тебе комплименты. По мне, говорят, заметно, что ты творишь чудеса.

И мой личный волшебник, вдохновленный неожиданной похвалой, тут же подхватил меня на руки и унес в спальню. Освежить впечатления.

И вот сейчас, после эмоционально насыщенного и все же утомительного дня, именно эти вчерашние впечатления, а еще Глеб рядом — то, что поддерживает меня до сих пор в рабочем состоянии.

Но мысли в голову усталую лезут странные.

Или это Петербургом навеяло?

Наш город прекрасен, но вот ассоциации в последнее время у меня с ним были такие себе.

Измена.

Чем это было для меня после двадцати лет брака, при наличии двоих детей?

Петардой, рванувшей под моей унылой, обычной, давно устоявшейся и устроенной скучной жизнью.

Она пробудила меня, встряхнула и придала такого ускорения, что я, то выплывая, то мчась вперёд, по инерции, успела разобраться со всеми своими неоднозначно завершенными отношениями, а также проблемами детства и воспитания.

Что же я обрела?

Невозможное.

Невероятное.

Всеобъемлющее.

Целый мир и еще двух бесконечно важных людей в придачу.

И это удивительное ощущение гармонии и спокойствия в душе.

Вот сейчас, устроившись в удобном кресле на террасе ресторана и глядя на Глеба, сидящего рядом на корточках, поглаживающего мою солидно раздавшуюся талию и серьезно разговаривающего с моим, уже начавшим округляться животиком, я от души мысленно говорю бывшему мужу:

— Рома, спасибо! Сама я никогда бы не рискнула узнать, есть ли жизнь на Марсе после сорока.

'И от всякого, кому дано много, много и потребуется,

и кому много вверено, с того больше взыщут…'

Евангелие от Луки 12:47

Лера

Как любой ребёнок, чья семейная система вдруг рухнула в одночасье, при разводе родителей я серьезно прифигела.

После папиной выходки со всем последовавшим за ней натуральным свинством, я постоянно пребывала в состоянии изумления.

Сначала Кот устроил нам цирк, от которого мама чуть не слегла, а я изо всех сил сдерживалась, чтобы не оттаскать паршивца за ухо.

Следом эта папина сучка малолетняя вылезла со своими наездами.

Потом бабушка Алена и дядя Андрей поколебали мою уверенность, что в нашей большой семье все взрослые — нормальные, адекватные люди.

Далее уже пошел мастер-класс от маменьки моей на тему: «Держи осанку». Ох и пригодилось мне это все.

Хорошо, что в бушующем море наших около-семейных разборок были некие незыблемые фигуры: дед Коля (вот до земли ему поклон!), тетя Фиса с дядей Марком, мамины подружки из их занятного клуба.

Да это, собственно, и все.

Ну, потом Кот словил бумерангом по лбу и очухался, хвала богам:

— Лер, а мама точно меня простила? — спрашивал он у меня с тех пор, как вернулся, примерно раз в неделю.

Беспокоится.

Глупый он еще, но, надеюсь, с возрастом это пройдет, хотя, как часто вздыхает мама: «В жизни мальчика первые сорок лет самые трудные».

Ей лучше знать, мальчиков для сравнительного анализа у нее теперь достаточно.