Измена. Я требую развод (СИ) - Страница 40

С ними можно воевать, но это будет стоить дорого. И я не только деньги имею в виду, - продолжает Егор. – Ты должна это понимать, прежде чем принимать решение.

И прежде, чем я до конца осознаю, что он хочет этим сказать, Егор задает вопрос, от которого меня кровь стынет в жилах.

- Ты хочешь крови, Эмма?

Глава 22.

Марк.

Вот же, какая меркантильная дрянь попалась мне в жены. Восемь лет,целых восемь летона скрывала свое настоящее лицо, и тут вдруг взбрыкнула.

Она еще приплатить мне должна, что женился и человека из нее сделать пытался. Рябая, лохматая, палка палкой, волосы еще эти! Я взрастил ее талант, ограждал от ненужных контактов.

Подняли бистро, потом ресторан, а ей детей всё подавай. Ну, какие нам дети? Терпеть не могу детей. Бесполезные крикуны и манипуляторы. А если они бы на нее были похожи?

Кстати, о детях.

- Марианна, ты где? Опаздываем. Сама хотела посмотреть на ресторан, - кричу в недра съемной квартиры.

Ну конечно, мою-то женушка отжала. Бывшая.

Нормальная двушка, ремонт мог бы быть и получше, но на это «получше» денег пока нет.

Кому скажи – не поверят, Марк Фридман, успешный предприниматель, и на мели. Да развод все соки выжал, а счета заморожены. Чертова уголовка за отмывание денег светит. Хорошо, что в последний момент эта курица решила отдать ресторан. И заявление забрала. Да что с нее взять, испугалась, наверное.

Ну, ничего, скоро всё наладится.

- Иду, милый!

Марианна не выходит из комнаты – вылетает, бесконечные ноги почти паркета не касаются. Вот это женщина! Блондинка, идеальная кожа, жопа как орех, сиськи – загляденье, и не постная физиономия, а улыбка! Вот это я понимаю. Ну а что денег каждый день просит, так на платье не жаль, мне же его потом снимать.

Спустя час по столичным пробкам, мы выходим у здания некогда известного ресторана. Моего детища. Сейчас он пуст, внутри пыльно и пахнет не очень. Наверное, это горы грязной посуды на кухне…

- Ой, а почему тут так воняет? - зажимает нос Марианна.

- Персонал бастовал, когда я перестал платить зарплату. Стащили остатки алкоголя, продукты и часть столовых приборов, сволочи, а посуду грязную оставили.

- А… почему ты не помоешь? – она смотрит на меня, подняв брови.

Это я должен посуду мыть? Директор? Вот же тупая баба.

- Сама мой, если что-то не устраивает, - бросаю я в ответ и иду осматривать масштабы бедствия.

Скрип открываемой двери меняет мои планы. В дверях показывается мой деловой партнер, и не один, а с компанией. Крупные парни в черном, часть – бритоголовые. Плохо дело.

- Рашид, ты что тут делаешь? – говорю сощурившись.

- Привет, Марк. Так ты приветствуешь друга? Не рад меня видеть, смотрю.

- Не ожидал, брат, - нервно сглатываю. - Осматриваю ресторан, удалось отжать у бывшей. Теперь он полностью мой.

Его следующая фраза заставляет меня облиться холодным потом.

- Нет, Марк, теперь он полностьюмой.

Качки, что стояли за его спиной, шустро оказываются возле меня, а двое подходят к Марианне. Рашид тоже идет ко мне, медленно и с улыбкой, протягивая какую-то бумагу.

- Подпиши, Марк. И разойдемся мирно.

Я вижу документ купли-продажи и ручку, но мешка денег что-то не вижу. Зато у одного из его дружков в руках бита. Подписываю, не читая. Торговаться мне не дадут.

- Женщину мою отпусти, - выдавливаю из себя, протягивая ему документ. Мне всё равно не поздоровится, а ее еще можно спасти.

-Твоюженщину? – улыбается Рашид. – Думаю, ты хотел сказатьмоюженщину. Одну из них. Иди сюда, цыпа.

Рашид только шевелит пальцем, а Марианна тут же послушно, с улыбкой идет к нему и становится рядом, получая шлепок по заднице.

Морщусь. Вот же дрянь. Что ж мне по жизни попадаются такие стервы?

- Она беременна от меня, идиот, - выплевываю я и тут же сгибаюсь от боли.

Удар под ребра, а потом еще один – явно плата за «идиота». Ну, сам дурак. Моя жизнь теперь ничего не стоит, ведь у меня больше ничего нет.

- Она не беременна, Марк. Не стоит так переживать. Иди домой.

Рашид кивает на дверь, и я выдыхаю с облегчением. Сдохну я, видимо, не сегодня.

- А ты, - он поворачивается к Марианне, - иди, отмывай посуду.

- Что? Но милый…

За тем, как отвисает ее челюсть, открывается и закрывается рот, даже немного приятно наблюдать. Смотрю на нее напоследок, прежде чем выйти из помещения.

- Хотела ресторан – иди, отрабатывай, цыпа, - последнее, что я слышу перед тем, как за мной закрывается дверь.

Так в один день я теряю всё.

Глава 23.

Почти месяц назад я получила развод. Отдала ресторан и уже осознала, что он больше мне не принадлежит. Как, впрочем, и Марку.

Егор рассказывал, что его очень быстро отжали братки, что-то там восстановили, так что теперь он опять работает. С прежним названием, ужасной кухней и почти без посетителей, но, видимо, большего им не нужно.

Я получила обратно свою квартиру и пустила жить квартирантов, всё же деньги лишними не бывают, даже если твой парень – миллионер. И мне спокойнее – никто не вломится туда пожить без моего ведома. Да и квартира в столице – хороший актив, однажды туда может переехать Лизонька. Всё-таки хорошее образование в виде приличных университетов там прямо под боком.

Хотя, о чем тут думать, Егор всегда может решить проблему с жильем, он же у нас миллионер. Я теперь иногда подшучиваю над ним, называя Золотым Дровосеком, вместо железного, а потом хихикаю над тем, как он поскрипывает зубами.

Лето подходит к концу, скоро начнется лучшая часть года - бархатный сезон. Ремонт в кафе закончен, и я иду именно туда,работать. Только теперь моя работа – это что-то потрясающее. Полет фантазии, творчество и съедобные шедевры. Да, да, это даже не я говорю, и не Егор! Так говорят посетители.

- Здравствуй, Давид! Что нового?

И какая же радость, смотря на экран с глупым фото Давида (потому что должно быть в человеке хоть что-то нелепым, хоть фото на телефоне), не содрогаться заранее, ожидая плохих новостей по моему разводу. Развод окончен, финита ля комедия, Давид опять мой друг, а не адвокат.

- Ты, помнится мне, хотела крестной стать, - раздается его голос, даже без приветствия.

- Ну да, было дело, - растерянно начинаю я, но резко понимаю, о чем идет речь. - Стой! Ты хочешь сказать…

- Годы упорных трудов не прошли даром!