Измена. Я не прощу (СИ) - Страница 13

Чуть замираю, взявшись на дверную ручку.

Это спальня Руслана? Не потребует же он от меня….

Решительно распахиваю дверь, заставляя себя отогнать эти мысли.

Думать о плане я буду потом. В конце концов, я всегда могу просто уйти и отказаться от его помощи. Наверное…

Спальня оказывается совсем в другом стиле, чем гостиная и прихожая. Здесь очень красиво. Светло. Белая изысканная мебель и столик с огромным зеркалом на изящно изогнутых ножках говорит о том, что это явно не комната, в которой мог бы спать Руслан.

— Хм…

Распахиваю шкаф и обнаруживаю в нем много женской одежды.

Становится не по себе.

А если Руслан успел жениться? Кажется, я слышала какие-то разговоры об этом… Но пропустила мимо ушей.

Крайне неприятно пользоваться вещами его жены или женщины. А тем более, спать в ее постели. На которой они… Ну точно не о звездах разговаривали же!

Червячок старой обиды вдруг разростается внутри.

Но снова напоминаю себе, что деваться мне некуда.

Извлекаю из шкафа несколько нераспакованных вещей.

В итоге останавливаюсь на белом брючном костюме.

Да. Я ненавижу белое. Но с этом случае выбор кажется мне самым удачным.

Плотный пиджак и прямые брюки. После того кошмарного вида, в котором я провела этот день, в этом костюме я выгляжу почти собой, прежней. И чувствую себя намного увереннее.

Коробки с туфлями даже не трогаю. К белью, даже в запакованных пакетах, уж точно не прикоснусь. Хотя мне оно, конечно бы, совсем не помешало бы.

Бросаю последний придирчивый взгляд в зеркало, и, убеждаясь в том, что я собой довольна, толкаю дверь.

Надеюсь, я не столкнусь прямо сейчас с хозяйкой этой спальни и этих вещей!

Немного неуверенно себя чувствую, понимая, что понятия не имею, где кабинет Руслана.

Неприятно было бы бродить по его квартире, тыкаясь в разные двери.

Но наконец замечаю, что одна из дверей приоткрыта.

Снова заставляю себя встряхнуться. Уверенно вхожу без стука, и…

Так и распахиваю рот от возмущения, когда замечаю Руслана.

Он сидит в кожаном кресле, вальяжно откинувшись назад и забросив ногу на ногу. Перед ним массивный деревянный стол, заваленный какими-то бумагами. А в руке… В его руке мой телефон, черт возьми! В котором он без всякого зазрения совести копается, пролистывая что-то на экране.

— Ты копался в моей сумочке? Не ожидала даже от тебя. Мог бы спросить. Я дала бы тебе свой телефон. Или… Нет.

Да у меня даже уши на самом деле сейчас просто пылают от возмущения!

Как он посмел? Это же личное! Даже Егор, которому я безгранично доверяла и от которого никогда не имела никаких тайн, не позволял себе такого! И не позволил бы никогда в жизни!

Даже в сумочку мою не заглядывал. Когда я была, например, в ванной, а телефон в ней начинал звонить.

Вместо того, чтобы принести его мне, посмотреть, кому я понадобилась, он приносил мне мою сумочку. Ни разу в нее не заглянул! А тут… Какая наглость!

— Я решил, что так будет быстрее, — Руслана, похоже, ни капли не смущает такое посягательство на мое личное пространство.

— Сразу не подумал, а после ты принимала душ.

— Рус.

Заставляю себя хотя бы не повышать голос.

Делаю быстрый глубокий вдох.

— Я обратилась к тебе за помощью, это так. И ты прекрасно знаешь, что у меня просто не было выбора! Я в твоем доме и у меня даже нет своей одежды! Но это не значит….

Я замолкаю.

Потому что Рус как-то очень быстро поднимается со своего кресла для своей довольно массивной фигуры.

Моргнуть не успеваю, как он оказывается рядом.

Так близко, что я ощущаю его парфюм. И то, как начинает вздыматься его мощная грудь.

Кажется, еще вдох, и мы соприкоснемся.

— Чего это не значит? Мила?

Он ухмыляется. А в его глазах вспыхивают какие-то странные искры.

— Это не означает того, что я тебе принадлежу! И что ты вправе нарушать мое личное пространство! Даже Егор…

— Слишком много твоего Егора, ты не находишь?

А вот сейчас его глаза вспыхивают чем-то очень недобрым.

— Слишком, Мила, — чеканит таким ледяным голосом, что у меня по коже бегут мурашки.

Неужели он до сих пор не забыл прошлое и не простил мне того, что я вышла замуж? Тогда я уже совсем не уверена, что не совершила фатальной ошибки, оказавшись здесь.

— Я просто хотела сказать, что даже близкие люди себе такого не позволяют.

— Мила.

Его челюсти сжимаются до хруста.

— Ты верно все сказала. Ты. В моем. Доме. И на тебе даже одежда моя. Белье, возможно, тоже. Тебе некуда идти, и я твоя единственная соломинка. Мы оба это понимаем, поэтому…

— Поэтому что?

Вздергиваю подбородок с вызовом.

Хоть на самом деле хочется обхватить себя руками, и… Сбежать подальше от него.

— Поэтому, Мила. Все будет так, как я скажу. С этого момента я отвечаю за все. Поэтому нет у тебя никакого личного пространства. Это понятно?

— Да как ты…

— Очень просто.

Его лицо становится жестким.

— Я говорю, ты исполняешь. Решения принимаю я, раз уж решил ввязаться в эту историю. И чем миллион раз переспрашивать все у тебя и вытягивать по крупице, еще и наверняка перекрученную твоими эмоциями информацию, мне проще самому взять твой телефон и прочитать переписку. В сумочке я не рылся, не переживай. Но если будет нужно, я буду копаться во всем, в чем решу нужным. Хочешь мне что-то сказать?

— Да, Руслан. Очень хочу.

— И что же?

Он иронично вздергивает бровь.

Меня затапливает возмущением, но…

Быть может… Конкретно в этой ситуации… Когда время не терпит, а я и правда не могу собраться из-за чувств и эмоций…. Он, может быть, и прав.

— Мое белье тебе не касается, Филатов.

— Не поверишь, Мила. Но и это тоже решать только мне.

— Присядь. И поговорим. Хотя нет. Постой.

Филатов отходит на шаг, придирчиво оценивая меня.

— Ты выглядишь неплохо. Я бы даже сказал, совсем другим человеком. Тебе идет.

— Твоя одежда?

Не могу сдержаться, чтобы не съязвить.

Ну, после его заявлений про одежду и белье, надо быть статуей на самом деле, чтобы промолчать!

— Не понял?

Бровь Руса взлетает вверх. И при этом он еще умудряется и нахмурится.

— Ну… Ты же сказал. Что это твое белье и твоя одежда, — я пожимаю плечами.

Хочется выдавить из себя язвительную усмешку, но губы будто одеревенели. Улыбаться у меня, видно, долго еще не получится. Даже язвительно.

— Твое белье осталось в сохранности, Рус. Но я видела несколько пакетов. Воздушное и кружевное такое…. Боюсь себе представить, как эта одежда и особенно белье на тебе смотрятся. Ну, раз они твои.

— А ты язва. Ничего, я смотрю, не изменилось.

Руслан задирает голову вверх и потирает подбородок, уже покрытый легкой щетиной.

Черт. Некстати вспоминаю, какой она бывает колючей. И как оставляет красные пятна на лице. У Руслана вообще щетина отрастает очень быстро. Ну вот зачем мне сейчас эти никому ненужные воспоминания?

Руслан же, вместо того, чтобы разозлиться, начинает просто смеяться. Весело. Заразительно. По-настоящему.

— Не совсем мой размер, если ты не заметила, Мила. Но давай перейдем наконец все-таки к делу.

Он становится серьезным так же быстро, как эта серьезность вдруг с него слетела.

— Садись. Кофе, пожалуй, уже остыл.

— Не страшно.

Я обхватываю обеими руками чашку с моего края длинного стола.

Даже зажмуриваюсь, вдыхая аромат. Кофе у Руслана хороший, надо отдать ему должное.

— Но думаю, вопрос с одеждой все же не закрыт, Руслан. Наверное, где-то есть и хозяйка этого шкафа. Со всем, что в нем находится. Я бы хотела узнать об этом побольше.

— А вот это, Мила, тебя сейчас совершенно не должно волновать. И вообще. Моя личная жизнь тебя не касается.

— Как скажешь.

Отпиваю небольшой глоток.

Впрочем, Руслан совершенно неправ сейчас, но спорить не время. Будет очень неприятно, если женщина, которая с ним живет, появится и застанет меня в своей одежде, и, что еще намного хуже, в своей постели!