Измена. Враг моего врага - мой... Дракон (СИ) - Страница 3

Возможно, я была настолько окрылена счастьем, что просто-напросто не замечала происходящего вокруг. Влюблённая по уши в Алекса, я не видела, какой он на самом деле. Но вот крылья мне обрезали, розовые очки разбили, и теперь я смотрела на окружающий мир своими глазами. Он был серым, неуютным, холодным. Мягкий ковёр не грел ноги, золото и драгоценности больше не радовали глаз.

Когда я заперлась в своей комнате, оставшись одна, то почувствовала, как искорка внутри меня тухнет, делая сердце жёстким, чёрствым. Мне бы разреветься, успокоиться, но слёзы застряли где-то в глубине души.

Я стояла, прислонившись к двери, и никак не могла сделать шаг навстречу к кровати. Тело онемело и окончательно перестало меня слушаться. Сколько прошло времени с моего объявления? Сколько я стояла вот так — привалившись к двери и смотря в пустоту? Минута... пять... а может, прошёл целый час? Время растеклось, размазалось и практически не ощущалось, пока в коридоре не послышались настойчивые и очень раздражённые голоса:

— Ты должна с ней поговорить!

— Мари сделала свой выбор, прими его, и давайте уже уедем.

— Сделала свой выбор? — жарко причитала матушка. — Сделала свой выбор? Она дурная взбалмошная девчонка, какой выбор она может сделать?

— Матушка, Марианна может услышать.

— Мне плевать! Мари! — из оцепенения меня выволакивает яростный стук в дверь. — Мари! Открой немедленно!

Я закрываю глаза. Ноги начинают дрожать от долгого стояния на одном месте, разворачиваюсь и открываю дверь.

Мама влетает в комнату первая, за ней входит Элли. Я высовываю голову в коридор. Никого. Ну что ж, значит, будем разбираться в тесном семейном кругу.

— Немедленно проси прощения! — чеканит матушка.

Слова её отдаются эхом у меня в голове.

— И у кого же я должна просить прощения?

— Как у кого? — даже удивляется она. Глаза её гневно сузились, бледное до этого лицо побагровело, правая щека нервно дёрнулась. — У Алекса, конечно! Ты его оскорбила своим отказам, оскорбила его родителей.

— Я должна просить прощения? У кого? У Алекса? — кровь прилила к лицу, глухими толчками ударив в виски. — Ты хоть знаешь, что он сделал?

— Мне всё равно, что он сделал! — свирепеет матушка. — Ты сию же секунду вернёшься и попросишь у всех прощения, а после как миленькая пойдёшь к алтарю.

— В жизни этого не будет!

— Ты ещё смеешь пререкаться?

— Я не пойду замуж за того, кто не уважает меня.

— Уважения? Хочешь уважения? А ты не думала, что у твоего поступка могут быть последствия? Твой отец рассчитывал на этот брак! Наша лавка… О, Великая, что будет с нашей лавкой? Марианна! — маменька шагнула ко мне и неизвестно, что бы случилось, если бы не тихий, деликатный стук в дверь.

— Прошу прощения, — неожиданно в комнату шагнула леди Пенелопа Голден — мать Алекса.

Какая это была женщина. Высокая, статная, грациозная. Золотые волосы водопадом спускались ей на плечи, глаза цвета мёда на удивление были ласковыми, в них не было ни капли злости или раздражения. А ведь почти все расходы на свадьбу взяла на себя именно семья Алекса. Для нас такие траты — непосильны.

— Миледи, — маменька тут же присела в глубоком реверансе.

— Если позволите, могу ли я поговорить с Марианной наедине? — женщина мягко улыбнулась.

Я не знала, что мне думать. С одной стороны её поведение было весьма любезным, с другой — она внушала страх. Леди Пенелопа Голден тоже была Золотым драконом, как и Алекс, как и её муж…

— Как вашей светлости будет угодно, — льстиво вымолвила маменька и толкнула Элли к выходу. Меня же она обдала таким ледяным взглядом, что по коже пошли мурашки.

Когда дверь закрылась, леди Пенелопа подошла ближе. Я даже отшатнулась, свежи были воспоминания, как Алекс ударил меня. Щека больше не горела, но боль эмоциональная никуда не делась.

— Не бойся, — женщина протянула ко мне руку и нежно погладила по щеке, по той самой, где её сын оставил свой след. — Это он сделал? — драконица нахмурилась. Идеальные черты лица тронула морщинка на лбу.

Я слабо кивнула.

— Алекс будет наказан, — строго проговорила она. — Такое поведение не достойно Золотого дракона. Но милая, — голос её изменился, — снова стал ласковым, — отменять свадьбу… Не совершаешь ли ты ошибку? Твоя семья небогата, и лучшей партии тебе не найти.

— Миледи, — я набрала в лёгкие побольше воздуха, — могу ли я быть с вами откровенной?

— Конечно, говори всё, что думаешь.

— Ваш муж тоже вам изменяет? — вопрос был не то что деликатным, он был бестактным. Однако Пенелопа Голден даже вида не подала, что мой вопрос мог её задеть.

— Право… — драконица развела руками, — я не знаю. Никогда не замечала своего мужа за чем-то подобным. Либо он мне не изменяет, либо… — женщина улыбнулась, — мой муж хорошо скрывается.

— Алекс даже не скрывается, — фыркнула я и обняла себя за плечи. Внезапно стало холодно, кожу пробил озноб. — Моя сестра видела его с другой, ещё полгода назад. А то, что произошло сегодня, вообще переходит всякие границы. Пусть я человек, и моя семья небогата, но у меня есть гордость, которая не позволит мне быть с вашим сыном. Я просто тогда не буду себя уважать.

Драконица понятливо закивала. Она смотрела на меня как на равную. Я и прежде не замечала предвзятого отношения к себе, но сейчас мне показалось, что она даже гордилась мной. Родная мать мной так не гордилась.

— В тебе характер настоящего дракона. Но, Мари… — женщина взяла меня за руку и дотронулась до изящной золотой вязи, что опоясывала моё запястье, — ты истинная Алекса. Его дракон выбрал тебя. Что ты знаешь об этом?

— Только истинная может родить дракону детей, — буркнула я и потупила взгляд.

— Детей дракону может родить любая женщина, независимо от расы.

— И зачем же тогда всё это? Вязь, разговоры о силе, наследниках и предназначении небес? Когда можно просто жениться по любви!

— Только истинная может родить дракона, — с глубоким вдохом ответила леди Голден. — Сильного дракона, с сильной магией. Даже от союза двух драконов может родиться простой человек. Клан Золотых не может допустить подобную оплошность, не может допустить ту же ошибку, что в своё время допустил клан Чёрных. Поэтому Мари, я прошу тебя, подумай над своим решением, подумай о своей семье, подумай о государстве. В твоих руках будущее всего нашего клана.

— А если… — голос у меня дрожал, как и все тело, — я не изменю своего решения?

— Я не могу тебя принуждать, — с той же мягкостью проговорила драконица. — Тебе нужно решить самой, что важнее — гордость или долг перед государством и своей семьёй. Подумай до утра. Я прослежу, чтобы тебя никто не побеспокоил.

Когда леди Голден ушла, я поспешила закрыть дверь с внутренней стороны. Отчего-то мне стало страшно. Страшно от мыслей, что ко мне может заявиться Алекс. Не хочу его ни видеть, ни слышать.

Меня раздирали противоречивые чувства, эмоции, которые я контролировала с большим трудом. Долг перед семьёй, страх к драконам, ненависть к Алексу и Стэйси, гордость и жалость к себе. В голове витали сотни, нет, тысячи самых разнообразных мыслей.

Меня предали. Надо мной посмеялись. Алекс смеялся надо мной, он ударил меня! И я должна всё забыть? Простить и идти к алтарю с этим… этим… Слов не было. Самое плохое и отвратительное выражение было слабым для определения Алекса.

Я должна подумать? А он? Что будет делать он? Мать его накажет? Но почему мне в это не верилось?

Пенелопа Голден была добра. Но отчего-то ко мне под рёбра заполз червячок сомнения. Он копошился внутри, шептал, что всё это неспроста. И сказанное сегодня — хитрая, продуманная и весьма изощрённая манипуляция. Ей нужен этот брак, как и моим родителям. Но если маменька со мной даже не церемонится, а напрямую приказывает, то леди Голден зашла с другой стороны — решила задавить своей добротой.

Нет, ей тоже плевать на меня. Плевать на мою жизнь. Плевать на мою судьбу.