Измена. Видимость семьи - Страница 8

– Но при чём здесь я?

– Ты поставила оборудование с нарушением норм. Из-за этого начался пожар.

– Но я же только арендатор! Все вопросы к владельцу здания.

Громила напротив издал непонятный звук. Что-то среднее между смешком и хрюканьем. Теперь он выглядел испуганно. Вжал уродливую голову в плечи так, что шея полностью исчезла, втянувшись в туловище. Казалось, что даже его огромные уши сиротливо прижались к лысому черепу.

– Это ошибка, Морозова. Потому, что владелец фабрики, со всеми её потрохами – я.

– Но Виктор Сергеевич…

– Ширма. Убытки понёс я, и ты за это заплатишь!

Это было сказано таким спокойным голосом, что меня начало колотить нервной дрожью.

– Но у меня нет денег! Я потратила всё до копейки, чтобы оснастить цех!

– Найдёшь. Вот сумма долга. Продавай всё, что у тебя есть и начинай гасить.

Он резко двинул по столу листок. И с чиркающим звуком передо мной оказалась сумма с кучей нолей.

– Но это же сотни миллионов!

– Я не монстр. Всё с тебя взыскивать не буду. Но то, что было в твоём корпусе, будь любезна, верни.

Он придвинул ко мне следующий листок, но и на нём была сумма, которую выплатить, даже продав квартиру и дачный домик за городом, было нереально. А больше у нас с мамой ничего не было.

– Я не виновата! Я пойду в полицию!

– Только попробуй, обрубил главный, – если ты появишься на пороге любого отделения или вызовешь наряд, я узнаю в ту же секунду, и удвою сумму.

– Я ничего платить не буду!

Во мне поднялась волна злости.

– Будешь. Гоблин, объясни ей популярно.

Мне снова стало страшно. Показалось, что сейчас он опрокинет на меня стол или ударит, не вставая со стула. Я вжалась в спинку стула. Но вместо удара получила развёрнутое на весь экран телефона изображение. На фотографии мама сидела на нашей кухне, прижимая к себе Вероничку.

Кровь застыла у меня в жилах. Я не могла вдохнуть или пошевелиться от охватившего меня ужаса. Пялилась на испуганное лицо мамы, надорванный ворот домашнего халата, на растрёпанные кудри дочери, задравшуюся по спине футболку пижамки с розовыми слониками, я поняла, что сделаю всё, что они скажут. Совсем всё. Только бы Вероничка была жива и здорова.

– Вижу, что поняла. Значит мотнись сейчас к родственникам и трахарям, собирай деньги. Домой не приходи. Там пока наши ребятки с твоей матерью. И если ты будешь благоразумной, то ни с ней, ни с козявкой, ничего не случится. – Он резко хлопнул по столу, и я вздрогнула. Сделал паузу, которая сказала мне о последствиях больше, чем весь предыдущий разговор. – Вот и хорошо. Делай, что я скажу, и все будут живы и здоровы. В противном случае…

Он не закончил фразу. Повернулся к Гоблину. Тот резво вскочил на ноги и подскочил ко мне.

– Не калечь пока. Мордашка смазливая. Я подумаю.

Теперь к леденящему страху за дочку добавилось отвращение. Меня чуть не вывернуло от омерзения. Я поднялась на ноги и пошла к выходу. У дверей меня нагнал окрик.

– Я наблюдаю за тобой, Морозова. Один твой неверный шаг.

И он снова хлопнул по столу. Я вздрогнула, резко распахнула дверь и выскочила в коридор. Ноги ужасно болели, но я торопилась скорее покинуть это страшное место. Гоблин топал за мной не отставая. На три моих шага выходил один его.

Толкнула входную дверь и чуть не вывалилась на железную площадку. Теперь Гоблин успел поймать меня за шиворот, чтобы спасти от падения. Отпустил, когда вернула равновесие. Спустился со мной по лестнице и кивнул головой к старым ржавым воротам. Открыл одну створку и снова мотнул головой.

– До свиданья, – сказала я автоматически.

Громила снова издал непонятный булькающий звук и громко хлопнул воротами. Створка отскочила и снова начала закрываться. Когда она почти полностью закрылась рявкнул, – не дёргайся, останешься жива.

Щурясь от солнца, я осмотрелась. Было жарко, но меня бил озноб. Я кинулась наперерез к проезжавшей мимо машине и уговорила водителя меня подвезти. Благо, что наличка за недоставленные цветы осталась в сумочке через плечо. Парень всю дорогу смотрел на меня озабочено. Предлагал доставить в больницу или в полицию, а я мотала головой и старалась не реветь. Он сдался.

– А куда конкретно вам в Сити?

– К Башне.

– Ого, – присвистнул водитель. А вас там ждут?

– А вот это мы сейчас и посмотрим.

Водитель ещё раз предложил мне довезти до ближайшей полиции. Но я не хотела рисковать. Моей целью стало увидеть Егора. Странно, но в безвыходной ситуации я больше ни о ком не вспомнила. Надеялась на Морозова, как на мессию и понимала, что прорваться к нему надо любой ценой. А потом? Потом случится чудо.

Поблагодарив водителя, который и денег не взял, и оставил свой телефон для связи, я вошла в Башню. Пересекла огромный стеклянный холл и остановилась у стены с вращающимися прозрачными дверями. Они напоминали вертушки в супермаркетах, но было видно, что здесь они совершенно другие.

С правой стороны от барабана, в котором были закреплены стеклянные створки, стояла вызывная панель. Те, у кого были пропуска, прижимали их к специальному, выделенному красным, прямоугольнику и проходили внутрь. Такие, как я, нажимали кнопку вызова и говорили кому-то невидимому о причине посещения.

Людей было немного, но мне не хотелось, чтобы кто-то знал к кому я пришла. Поэтому я выбрала самую дальнюю из дверей, и когда подошла моя очередь, нажала кнопку.

– Дарья Владимировна Морозова к Егору Александровичу Морозову.

– Секундочку.

В холле продолжалась обычная суета. Кто-то приходил, кто-то уходил. Но вокруг меня словно образовался вакуум. Те, кто слышал мой голос развернулись с любопытными лицами. Открыто меня рассматривали. Даже видеокамеры, казалось, вытянули свои штативы словно шеи, в мою сторону.

Я поёжилась от неожиданного внимания. А потом вспомнила зачем пришла и выпрямила плечи. Даже если меня сейчас заставят раздеться и пройти досмотр, я это сделаю. Если не будут пускать, не сойду с места. Буду стоять в створках вертушки, пока они не сообщат о моём визите Морозову. Буду уговаривать, упрашивать, угрожать, но своего добьюсь.

– Проходите.

Это было произнесено так спокойно, что я решила, что меня разыгрывают.

– Повторите, пожалуйста.

– Проходите в вертушку, я снял блокировку двери. Вы в списке приглашённых.

Не веря своим ушам, я зашла в цилиндр. Механизм мелодично заурчал и плавно провернул створку двери. Сначала я оказалась в изолированной камере между двумя створками и внешней стенкой цилиндра, а потом вышла во внутреннюю часть холла. Ко мне тут же подошёл мужчина в тёмном костюме.

– Я провожу вас к Егору Александровичу.

– Я сама могу дойти, если скажете куда.

Мужчина оглядел меня цепким взглядом и ответил очень мягко.

– Таковы правила.

Вокруг было несколько человек в таких же тёмных костюмах. Они, вроде бы и не смотрели в мою сторону, но я чувствовала их внимание. А ещё, сразу поняла, что стоящий передо мной – главный. Хотя у него и бейджа не было. Но по манере держаться, по выправке и уверенности, я точно понимала, этому перечить не надо. Молча кивнула и он повёл.

Мы ехали на лифте, переходили в другой рукав здания, и снова поднимались, и так несколько раз. Я сбилась со счёта поворотов и выходов. И всё это по карточкам и кодам! Куда я попала? Знала, что Егор стал крутым бизнесменом, но чтоб настолько?

Вокруг было всё на высшем уровне. Мебель, дизайн, сотрудники. Их можно было снимать для журналов об успешном успехе в будущем. Настолько фантастичным они выглядели. И я бесконечно чувствовала свою неуместность здесь в простой летней юбке ниже колен и не брендовой рубашке. Простушка на званном приёме, да и только.

Начала сжиматься, а потом вспомнила фотографию Веронички у мамы на руках. И меня словно кипятком обдало. Я сюда не на собеседование пришла! А значит надо держать голову высоко и договариваться. С бывшим мужем. О жизни его дочери. Плевать!