Измена в прошлом (СИ) - Страница 39

Пашка поморщился во сне, закинул руку, согнутую в локте, на лицо, прикрываясь от солнечного света. Повернулся набок и неожиданно открыл глаза. Нашёл меня сонным взглядом и улыбнулся.

– Привет.

– Паш, я укроп хочу.

Я проснулась с мыслью, что мне очень хочется укропа. Вот прям так сильно, что я съела бы целый пучок. Или лучше два! Представив душистую зелень, перевязанную ниткой в пушистый кустик, я едва не захлебнулась слюной.

– Сходишь за укропчиком? – я умоляюще сложила ладошки.

– Да, конечно. – по-военному подорвался Пашка. – Сейчас на рынок сбегаю.

Я, пряча смех, закусила губу. Спеша, муж одной рукой быстро натягивал шорты, а второй пытался вывернуть налицо футболку. Спросонья он не сразу врубился в нелепость моей просьбы, но кинулся выполнять. Пошарив по карманам, достал мятую трёхрублёвку и мелочь, пересчитал деньги и шагнул к выходу. И только в дверях сообразил. Обернулся.

– Укроп?

Я с удовольствием рассматривала всю гамму чувств, поочерёдно отражающихся на его лице. Недоумение вперемешку с удивлением, озадаченность, неожиданное озарение, и, наконец, затаённая радость.

– Укроп, Юль?

Я прижала к груди простынь, которой укрывалась ночью, и закивала головой, изображая кота из Шрека.

– Очень укропчика захотелось с утра.

Сдерживать улыбку уже не получалось. Как и радость, которой очень хотелось поделиться.

Медленно, ещё не до конца веря в свою догадку, но уже с надеждой, Пашка приблизился к кровати. Осторожно присел рядом со мной и почти шёпотом спросил:

– Юль, это то, что я думаю? Это оно? Ты беременна?

– Похоже так, Паш. – кивнула я, до сих пор опасаясь произнести слово вслух. – Все признаки.

И тут же одёрнула себя, боясь сглазить.

– Но это не точно. Нужно к врачу идти. Да и срок маленький, недели три-четыре, не больше. Сейчас даже доктор точно не скажет. А УЗИ ещё нет, и тестов не придумали. Нужно подождать.

Пашка громко сглотнул, сполз с кровати на пол и, встав на колени, уткнулся лицом в мой живот. Мне показалось, он прятал слёзы, слишком подозрительно заблестели его глаза.

– Юля, Юленька, девочка моя, неужели получилось? Ты беременна! – глухо, прямо в мой, ещё совсем плоский животик, озвучил наши тайные мечты муж.

– Мне немного боязно, Паш. Давай ещё подождём. Я почти уверена, но лучше к врачу.

Пашка словно очнулся, решительно тряхнул головой, вскакивая на ноги.

– Поехали в Москву! Там отличные клиники есть уже сейчас! И УЗИ наверняка есть. И врачи.

Муж достал из шкафа нашу сумку, бросил на край кровати и кинулся складывать в неё вещи.

– Паш, у нас поезд в Москву через три дня. Мы всё равно билетов сейчас не купим. Поедем в пятницу.

Пашка замер, задумавшись на секунду, но всё же упрямо мотнул головой.

– Купим! Заплатим кому надо и купим.

Я откинулась спиной на подложенную подушку и сложила ручки на груди.

– Паша-а-а, у нас комната оплачена ещё на три дня, и я не хочу сегодня уезжать, я укропчик хочу. Очень!

Пашка озорно и счастливо улыбнулся.

– Будет тебе укропчик! Самый наисвежайший!

– Знаешь, когда ушла мама, я очень быстро прошла стадию отрицания. Мама была старенькая, болела уже, и я понимала, что скоро это случится. Что её уход неизбежен. И когда она умерла, приняла это. Горевала, конечно, плакала, ужасно скучала, но отпустила. С Серёжей было не так. Он ушёл внезапно. Никто не был готов к этому. Я не была готова. Его гибель стала страшным ударом. Я умерла, не успев пройти стадию отрицания. Наверное, поэтому, попав сюда была такая зацикленная на мысли родить его снова.

Я сидела на диване в полной готовности и успокаивающе поглаживала большой, круглый живот. Кажется, пришло время появиться нашему малышу на свет. Пакет с необходимыми вещами и документами для роддома лежал рядом. Мы ждали приезда скорой помощи.

Утром я проснулась от небольшой лёгкой схватки. Сразу поняла – это оно! Началось! На всякий случай засекла время. Через пять минут схватка повторилась. Ещё через пять новая. И я разбудила мирно спящего мужа.

Сейчас Пашка метался по квартире. Из прихожей в комнату и обратно. Жутко нервничал и переживал. А я была совершенно спокойна. Знала, что всё будет хорошо. Скоро мы увидим нашего малыша.

Пол будущего ребёнка так и остался для нас неизвестным. А мы перестали гадать и переживать, кто же родится. Даже если это будет девочка, любить мы её будем не меньше Серёжки. Я-то уж точно!

Так мы говорили все эти месяцы, убеждали друг друга, что для нас нет разницы, Сережка родится или другой ребёнок. Но вот сейчас я снова думала о сыне. Вернётся ли он к нам?

– Кажется, я пришла к смирению и готова принять его смерть. – я пыталась в последнюю минуту подготовить себя к новому разочарованию. – Мы все прожили свои жизни. Я, ты, наш сын. Он прожил свою яркую и достойную. Жаль, что очень короткую.

Пашка резко остановился, внимательно посмотрел на меня. Я меланхолично гладила живот, успокаивая себя и ребёночка.

– Юль, ну ты чего? – муж опустился на колени передо мной и положил ладони на болезненный живот. – Не нужно о смерти. Всё хорошо будет.

– А может быть, он тоже проснулся где-то в своём прошлом. В моменте, когда нужно исправить какую-то ошибку. – продолжала искать слабое утешение в фантазиях. – Может, он где-то живёт, в каком-то мире. Надеюсь, он сейчас счастлив, как мы с тобой. Живёт, любит, радуется, что вернулся. И я рядом, а может быть и ты. Может, он нашёл тебя! Он хотел.

Я смахнула с ресниц слезинку. Мне так хотелось дать сыну хоть призрачный, но шанс жить!

– Может быть, Юль. – пытался хоть как-то поддержать меня Пашка. – Но мы ещё не знаем кто тут поселился. Вдруг мальчишка?

– А если нет? – хмуро свела я брови. – Если девочка?

– Если девочка, будем любить её не меньше. Может даже больше! – Паша взял мои руки в свои ладони и крепко сжал их. – Юлька, милая моя, ты пойми. Даже если родится мальчик, мы никогда не поймём Серёжа это, или совершенно другая личность. Это будет совершенно чистый лист. Неважно кто родится. Главное это будет наш ребёнок!

– Ты прав, Паш. Этого малыша я уже люблю так сильно, что не имеет значения кто он.

– Ну давай, ну смелее!

Мы сидели с Пашкой на полу в паре метров друг от друга и подбадривали неуверенно шагающего малыша. Покачиваясь на ещё слабых ножках, он упрямо и целеустремлённо шёл от меня к Паше. Шажок, качнулся, удержал равновесие, ещё шажок и заливаясь звонким, счастливым смехом упал прямо в подставленные сильные руки отца.

Пашка поднял Серёжку над головой и чуть подкинул его вверх, не выпуская из рук. Бесстрашный и упрямый наш сынок только закатился радостным смехом.

– Паша! – испуганно вскрикнула я. – Не делай так! Ты его уронишь!

– Никогда! – улыбаясь, Пашка прижал Серёжку к себе и тут же получил оплеуху крошечной ладошкой.

– Сё, сё. – хохотал сынок, лупя отца по лицу ладошами.

– Видишь, он просит ещё. – смеялся вместе с сыном Паша.

Я смотрела на моих любимых мужчин, весело возящихся на полу, и чувствовала, как сжимается моё сердце. Сладко, нежно, тревожно. До сих пор не могла поверить в своё счастье. Они оба были со мной, мои Пашка и Серёжа.

Сынок родился в последний день апреля. Я чуть не получила инфаркт, когда акушерка подшутила надо мной в родильном зале. Серёжка только родился и его унесли на стол, чтобы обработать, а я беспокойно приподнялась на родильном кресле, чтобы рассмотреть его.

– Кто? Кто родился? – единственно интересующий меня вопрос прозвучал за секунду до того, как ребёнок издал свои первые звуки. Обиженно забасил в ответ на лёгкий шлепок акушерки.

– А кого ждали? Мальчика или девочку? – акушерка, как назло, загородила собой ребёнка, а врач мягко надавила мне на грудь, укладывая обратно на кресло.

– Мальчика.

– А у нас сегодня одни только девочки рождаются. – наверное, она думала, что это удачная шутка, но не в моём случае.