Измена. Твоя красивая ложь - Страница 2

– Не под Новый год, а на Новый год! И не глупый тренинг, а «Почему мужчины изменяют» от самого Тандона!

– Ну-ну. Одну буковку в фамилии поменять и получится… – смеюсь я.

– Абрамова! Его фамилия – значит воин солнца! – с упрёком восклицает Горячева. – Ты вроде светская леди, Вер, а Петра Тандона не знаешь. Он же знаменитый психолог! Знаешь, какой он крутой и знаменитый?

– Не интересуюсь психологами. Да и понять не могу, для чего тебе тренинг для тех, кому изменили? У тебя даже парня не было в последние месяцы, м?

– И что? К нему просто так фиг попадёшь! А тут тренинг. Я кучу денег потратила на билет и бронь в отеле! – разглагольствует Катька. – Притворюсь брошенкой. Скажу, что страдаю. Авось и какого мужичка богатого в отеле встречу. Пусть жалеет меня. Новый год всё-таки!

– Опять двадцать пять, – хорошо подруга не видит, как я закатываю глаза. – Не в богатстве счастье. Важно, чтобы он любил тебя, а ты его. Вот и всё.

– Легко тебе говорить, Верчик, когда твой муж – один из самых богатых и красивых мужчин в городе! – фыркает Катя. – Я может тоже хочу по курортам ездить и на новёхонькой машинке разъезжать. И чтобы все вокруг завидовали тому, какой шикарный мужик рядом со мной!

– Я бы любила Глеба, даже будь он обычным заводским работягой без гроша в кармане.

– Ну-с, с твоим папой, дорогая подружка, можно хоть бомжа любить. Один фиг, в бедности не останешься, – смеётся она. – А мой папаня ушёл за хлебом и не вернулся, оставив мне в наследство только дырявые носки и отчество. Но не будем о грустном. Повеселись за нас двоих на своём приёме для богатеньких.

– Ладно, Катюш. Ты не грусти.

– А я и не грущу! Меня же ждёт сам Тандон! И одинокие, надеюсь, мужики.

Прощаемся, и я сбрасываю вызов. Катька умеет поднять настроение. Даже её вечные темы насчёт бедных и богатых не раздражают, а скорее веселят. Да и сама подруга никогда не унывает. Вон собралась в пансионат в области ради какого-то психолога. Не верю я им. Особенно тем, кто всякие курсы продают, а вместо них «воздух» и «дышите маткой, посылая лучи позитива во вселенную под полной луной». Тьфу! И чем это поможет, тем, у кого разладился брак? Или тем, кому изменили и бросили? Хуже измен нет ничего на свете. И мне искренне жаль тех женщин с разбитыми сердцами, кто потратил деньги на бестолковую лекцию, вместо того, чтобы обратиться к нормальному специалисту.

Смотрю на время. Почти час дня, надо собираться. Приём назначен на три, значит, Глеб вот-вот должен приехать за мной. Потом я планирую устроить любимому сюрприз в честь годовщины.

Подготовила всё заранее. Заказала бельё, сшитое лично для меня. Из белой мерцающей ткани, настолько кружевное и невесомое, очень красивое. Вчера провела весь день в салоне на всяких массажах и скрабированиях. Не люблю я всё это. Лишняя трата времени и денег. Но ради Глеба всегда хочется стараться. Заготовила ароматические свечи, купила новое постельное бельё. Отыскала в городе редкую коллекционную бутылку его любимого виски. Даже заказала на вечер доставку из его любимого ресторана, от любимого шефа. Я не белоручка, готовить люблю и умею, но не дичь, которую так обожает мой мужчина.

И, конечно же, платье. Вечернее, из невесомой ткани, серо-бежевое, в пол. С лёгкими полупрозрачными рукавами и красивым крупным декольте. Оно расшито пайетками, камушками и стразами. Долго выбирала между ним и более классическим – чёрным. Но светлое выиграло бой.

Иду в душ. Затем приступаю к укладке. Свои натуральные светлые волосы я никому не доверяю, кроме известной в нашем городе стилиста-парикмахера Лусинэ. Но она улетела на новогодние с мужем и детками на Мальдивы, а значит, придётся выкручиваться самой. Поэтому забираю волосы в причёску на затылке, закручивая пару передних, спадающих к плечам прядей.

Когда укладка и макияж готовы, я надеваю бельё и платье. А на часах уже половина третьего. Звоню Абрамову, но он сбрасывает. Наверное, в дороге.

Минуты идут слишком медленно. Три часа. Половина четвёртого. Четыре. Кажется, проходит целая вечность, а я начинаю сходить с ума. Телефон мужа отключён. С работы ушёл вовремя, так ответила мне секретарша. Обзванивать больницы и морги? Ведь на дорогах сейчас опасно, постоянно аварии.

Подхожу к окну и всматриваюсь в машины, въезжающие во двор. В сторону подземной парковки заезжает красная «Ауди». Нет, не он. Это соседка-активистка и многодетная мамочка из соседнего подъезда, которая вечно пытается устроить очередной ремонт на этажах, несмотря на то, что у нас новый элитный жилой комплекс. Такси останавливается у подъезда, а сердце бьётся сильнее. Вдруг Глеб? Может, машина сломалась? Но нет, это какой-то пожилой мужичок с маленькой девочкой, их я не знаю. «Мерседес» серебристый. Это тоже не муж, а соседи на два этажа выше, молодожёны и собачники. Красивая пара, всегда здороваются и доброжелательны. И наконец-то вижу коричневый «Майбах», заезжающий на подземку. Он! Других «Майбахов» такой расцветки на нашей парковке точно нет. Это он! Живой, чёрт его дери!

Проходит минут десять и дверь квартиры открывается, на пороге мой Глеб. Сердце пропускает удар, а мелкая дрожь бьёт по телу. Наплевать, что мы опоздали на тот идиотский приём. Я всё равно не люблю эти мероприятия. Главное, что любимый дома и с ним всё в порядке.

– Думал, ты поехала на приём, – голос мужа холодный, разрезает тишину и разбивает моё сердце. Он никогда так не разговаривал со мной раньше.

– Где ты был? – обеспокоенно спрашиваю я.

Абрамов молчит. А я вдруг ощущаю тонкий шлейф алкоголя, смешанного с незнакомым парфюмом. Кажется, что запах чужих женских духов окутывает моего мужа полностью, сжимая в тиски моё горло.

– Глеб! Ответь же!

Взгляд, полный ненависти, обжигает меня, выжигая внутри настоящую дыру. Мой муж ненавидит меня. Ненавидит так сильно, но я не понимаю, за что и в чём виновата.

– Я ухожу от тебя, Вера. У меня другая женщина, – безразлично произносит Абрамов, направляясь к гардеробной и доставая оттуда один из чемоданов.

А мой мир разбивается вдребезги.

Час назад.

– Квартиру и «Порше» оставляю тебе. Не хочу долгих судебных разборок, – чеканит муж, пока я и слова выдавить из себя не могу. – Документы на развод привезёт адвокат после праздников. Остальные вещи заберёт мой помощник.

Я смотрю на Абрамова снизу вверх, пытаясь собрать мысли в единое целое. Но они путаются, а происходящее кажется чьей-то злой шуткой. Кошмарным сном.

– Глеб… Что ты говоришь? Я ничего не понимаю… – трясущимися руками сжимаю подолы платья в кулаках. – Какой развод? Ты шутишь, да? Скажи, что ты шутишь…

Он молчит, как будто специально. Как будто знает, что эта тишина приносит мне сплошную боль. Это беспощадно с его стороны. Жестоко. Эгоистично. Но, как говорится: «Аннушка уже разлила масло». Он скидывает в небольшой чемодан некоторые вещи и две пары обуви.

– Глеб! Не молчи, умоляю! Я… – всхлип вырывается из груди, не позволяя нормально дышать и связно говорить. – Я… люблю тебя… Я…

Но муж только закрывает на чемодане молнию. Выпрямляется в полный рост, выдвигает ручку. И наконец-то одаривает меня взглядом своих голубых глаз, которые всегда казались мне тёплыми, а теперь напоминают ледяной айсберг.

Красивый. Он, всегда такой гармоничный. Плавный. И всё в муже кажется мне идеальным. Я привыкла засматриваться, любоваться им. Красивый до одури. Всегда сводил меня с ума своим взглядом, улыбкой, видом этих сильных рук. Глеб никогда не был очень крупным, но широкоплечим, высоким. С прекрасным телосложением и даже в свои сорок один, идеальными мышцами под рубашкой. Я любила его до безумия. И он смотрел на меня с любовью, но не сейчас.

– За что ты так со мной?

– Как будто ты сама не знаешь причину, Вера, – криво ухмыляется Абрамов.

Но я не знаю. Совсем не понимаю, что происходит. Это потому, что я потеряла нашего ребёнка? Или потому что Глеб всё-таки взял меня в жёны из-за расчёта? Неужели он никогда не любил меня по-настоящему? Много вопросов, на которые нет ответа.