Измена. Один раз не считается! (СИ) - Страница 3

— Вижу же, что хочешь. Малыш, у меня никогда таких стойких, как ты, не было, — мурлыкнула она, положив мою руку себе на грудь. — Сожми, у меня натуральные. И губы — свои. Все говорят, я красивая.

— Очень. Но жена… любимая, — с трудом ответил я.

— Давай хоть подрочи, сам себе подрочи, это не считается… — шепнула она. — Если ты такой принципиальный, я уйду.

Дверь хлопнула.

Прикрыл глаза, коснулся члена рукой, а потом… рядом с моими заскользили и другие пальцы. Мозг слабо пискнул, что пальцы — женские, но меня уже на части рвало похотью, и я… сдался.

Сдался, а потом узнал, что рядом была Полечка, моя жена, которая видела все.

— Блять, это конец. Она не простит… — выдыхаю я, уронив лицо в ладони.

— Я понимаю, девка разнылась… — закуривает Ефим, присев рядом.

— Что?

— Девка твоя, говорю, разнылась…

Лучше бы он молчал. Мое сердце на куски разрывается от мысли, что я причинил боль любимой. Но что это за хрень творится со мной, член не опадает, будто деревянным стал! Ничто его не берет.

— Но ты же мужик. Хрена ли ты ноешь?! — удивляется.

— Она моя жена. Же-на, блять.

— У меня четыре было. Двоих пережил. Блядями оказались… — хохотнул Ворон. — Последних двух сменил за вторую ходку, мдааа…

Я, тоже молодец, нашел, кому рассказывать о своих чувствах.

Бывшему уголовнику… Сейчас — крупному бизнесмену.

— Хорошо, ты не считаешь, что жена — это важно, а любимая? Ты когда-нибудь любил?! Вот я люблю! ЖЕНУ СВОЮ! И я изменять ей не хотел!

— Судя по тому, что Томка кое-как промямлила, ты и не изменил. Только разок соснула тебе и…

— Завались, а? — прошу.

Ефим хмыкает. Я бы такое ему не сказал, в иной обстановке. Но сейчас…

— Короче, приходи в себя, — поднимается Ворон. — Я здесь замну, ок?

— Я домой. Поля, наверное, домой поехала.

— С водилой езжай, сам бухой за руль не садись… — смотрит сочувственно. — Если бы я знал…

Не договаривает и уходит.

Я кое-как одеваюсь, трусы причиняют неудобства, конец ноет.

Кажется, мне что-то подмешали, трахаться хочется жутко… Член не опадает.

Мне надо домой, а там — Поля.

Нет, нельзя к ней таким…

А куда можно? Поеду домой!

Глава 6

Полина

— У тебя переночевать можно, надеюсь? — спрашиваю безжизненным голосом.

Мы ездили, пока бензин не кончился…

Кое-как дотянули до заправки, и все… из меня будто выпустили всю кровь.

Сижу, уронив руки на колени. Лида пьет кофе, купленный на заправке, протягивает и мне стаканчик.

— Тебе какао взяла. Ко мне можно, конечно. Только я поведу, идет?

— Угу.

— Сейчас допью и поедем. И, Поль…

Я поднимаю взгляд на подругу, она улыбается через силу.

— Прости. Я не думала, что так выйдет. Я, если честно, в глубине души считала, что твой чистюля-Платон и сейчас нос утрет всем мужикам, и окажется…

Лида делает паузу, а потом выдыхает:

— Окажется, что я тебе завидовала не зря. Понимаешь?

— Не очень…

— Ты счастлива в браке, — говорит подруга, отведя глаза. — А я — нет. Скоро сорок стукнет, а я все по мужикам мечусь, мужей меняю… Ни один приличный не попался, и я тебе завидовала жутко. Не со зла! По-хорошему так завидовала вашей любви и крепкому браку… И даже тому, что вы на ЭКО решились, все эти лечения-мучения выдержали вместе ради того, чтобы ребеночка завести…

— Выходит, ты зря завидовала, Лид. Платон — такой же кобель, как и все. Все, верных мужчин не бывает, и точка. Поехали, я так спать хочу. Хочу долго-долго спать…

***

Платон

Дома Полины не оказалось. Судя по идеальному порядку и ужину, разложенному по контейнерам в холодильнике, Полина, как обычно, все приготовила, убралась и только потом поехала с девочками в СПА.

А ведь мы могли бы провести этот вечер вместе…

Но вместо этого я отправился отмечать сделку в баню, а Поле с подругами оплатил СПА, чтобы она не скучала и не чувствовала себя обделенной вниманием.

Признаюсь, в последнее время работы привалило, а потом я начал ее сознательно избегать. Перед ЭКО мы проходили и лечение, и диеты, и воздержание, и мне было физически сложно выдержать, я был почти на грани, и тут она — моя красивая, нежная, моя девочка… Воздержание усилило влечение к ней, я хотел ее дико и вынужден был тормозить, иначе бы задирал ей платье и брал на каждой поверхности, как это бывало…

Поли нет дома.

Она была с подругами. К подругам, наверное, и отправилась.

Подруг у нее всего две.

Дружат давно.

Сара Кушнер — приличная девочка из еврейской семьи, и Лидия Муравьева — колкая, немного циничная дамочка, которая не лезет за словом в карман.

К одной из них могла поехать моя Полечка.

К Саре точно бы не поехала. У той мама, как полиция нравов, в гости к ним нужно записываться намного заранее. Никаких спонтанных визитов.

Значит, поехала к Лиде.

Еще бы знать, куда переехала Лида. Поля говорила, что они недавно новоселье Лиды отмечали, но я не расслышал, куда. Поэтому не знал нового адреса.

Попытался позвонить Лиде, она ответила.

— Лида, Поля у тебя?

— Допустим.

— Скажи, где она? Нам нужно поговорить.

— Поля спит. Будить ее ради разговора с таким мурлом, как ты, я не собираюсь! — зашипела змея.

— Это не тебе решать! — почти вышел я из себя.

— Пошел на хрен, мудак, кобель ебучий! Чтоб у тебя член под корень сгнил от сифилиса! — и сбросила вызов.

Вот такие подруги у моей Полечки. Одна — едва ли принцесса, а вторая бранится, как подвыпивший мужик!

И ничем эту стерву не возьмешь…

Пришлось остаться дома. Рухнул на кровать, взгляд упал на платье жены. Нос уловил ее запах… Родной, любимый. Притянул к себе тряпку, втянул носом и едва не спустил себе в трусы. Кажется, мне подмешали что-то… Сжал пальцами член, перед глазами зарябило…

Первый выброс, второй…

Уснул, заляпанный спермой, уставший от дрочки…

***

Просыпаюсь от звонка.

На экране высвечивается Лида Подруга Поли.

Что-то нехорошее екнуло внутри. Отвечаю…

— Платон, — голос Лиды звенит тревогой. — Платон, приезжай в больницу. Поля в реанимации!

Глава 7

Платон

— Как же так, а? Ну, как? — повторяю я снова и снова.

Мучительно выдыхаю этот вопрос в безразличный потолок коридора больницы.

Лида сидит рядом, невероятно притихшая.

— Я ее одну не оставляла. Клянусь… — отвечает тихо. — Утром Поля проснулась раньше меня. Я только успела спросить, куда она собралась, а тут… — машет рукой. — То есть там… Пекарня через дорогу. Рано утром у них уже свежие булки. Говорит, плевать на диеты, булку хочу… Синнабон с корицей! И ушла…

Этот рассказ я уже наизусть знаю.

Поля побрела рано утром в пекарню. Наверное, она еще не надела свои линзы, поэтому не заметила открытый люк и рухнула в колодец. Лида засуетилась, когда прошел час, звонила подруге и отправилась на ее поиски. Нашла по звуку звонка телефона из канализационного люка.

Поля очень-очень неудачно упала, расшибла голову. Ей сделали операцию, но сейчас она в реанимации, и я не нахожу себе места.

Еще и Ефим звонит.

Я отхожу, чтобы ответить.

Раздосадованный и злой.

Какого хрена ему надо, спрашивается?!

— Че, как? — интересуется. — Жену успокоил?

Ефим невозмутим спокоен, как отдыхающий слон. Сжимаю пальцами переносицу, чтобы не обматерить его. Мы ведь новый выгодный контракт заключили, впереди маячит длительное сотрудничество…

Я должен держать себя в руках.

— Моя жена сейчас в реанимации. Полагаю, это достаточно спокойно?

Все-таки не удержался от едкой горечи в ответ.

— Что стряслось? Где?

— Не важно, Ефим Алексеевич. Важно другое, сотрудничаем мы с вами, как положено, без панибратства, бань и блядей! — добавляю я.