Измена. Новая Я (СИ) - Страница 7

— Мам, он просто устал, хочет пожить отдельно.

— Чего? — гремит из коридора грозный голос отца. —Где мля…этот урод? — осекается, увидев внучек.

— Пап, не нужно, мы уже сами.

— Сами они, сами. Давно? Почему молчала? — строго спрашивает.

Я одна у своих родителей и всегда между нами было взаимопонимание и доверие. Это те, к кому я шла с проблемами и радостями. Они всегда мне очень близки. Но в этот раз, как и в прошлый, год назад, такое…я им сказать не смогла.

Ведь Вова всегда мне говорил, что мы отдельная семья и все наши проблемы нужно решать только вдвоем. Вот и нарешались. Вот и намолчалась я, к чему привело…

Оглядываю обеспокоенное лицо мамы, потом папино — злое и мрачное.

Мама мягче и степеннее папы. А он на то и мужчина, привык решать все вопросы. Нет денег? Он принесет. Сломалась машинка стиральная — он починит, течет кран — он отремонтирует. Достает соседский мальчишка — он с ним поговорит, защитит. Проблемы в школе — папа пойдет и все решит, договорится.

— Эй, Светлячок, нос по ветру, — подбадривающим голосом, — я обещал что сделаю все что могу.

Папа достает из-за пазухи светлый шерстяной мяукающий комочек. Борька мой. В конце сентября я подобрала на улице котенка. Кто-то выкинул на мусорку в коробке. А я шла со школы и услышала тонюсенькое «Мяу». Нашла его и принесла домой. Махонького и очень худого с залепленными больными глазами, торчащими ребрами, сопливым носом. Лечила его, выхаживала. Поила по часам молоком и выводила блох. Борька через месяц окреп и распушился. Шерсть у него заблестела, залоснилась и пропала худоба, глазки очистились.

Он стал моим питомцем о котором я заботилась самостоятельно, в свои десять лет. Я даже лоток сама меняла. А потом, в первый день нового года, котейка мой сильно заболел. Ничего не ел и лежал без игры весь день. Ветеринарные клиники закрыты. А Борька на глазах таял. Плакала я сильно, привязалась к пушистому котенку и не отходила от него ни на минуту. А папа подошел и сказал, что все будет хорошо, посадил кота запазуху и ушел.

На улице минус двадцать, вечерело, а я от окна не отходила, все выжидала и всматривалась в фигуры людей заходящих в подъезд. А когда увидела знакомую шапку и куртку кинулась к двери. В волнении прижала руки к лицу и отсчитывала секунды. Щелчок и папина фигура в дверях.

— Держи, — достает из куртки Борьку, — врач сказал, что отравился он чем то с новогоднего стола.

А у меня слезы градом по щекам и сказать ничего не могу.

— Ну ты что Анют, я же обещал, что все хорошо будет, — устало проговаривает. Наклоняется ко мне и обнимает. — Борька молодцом держался пока ему капельницу капали.— проводит рукой по шерстке кота, — Смотри, уже за палец лапкой цепляется, озорник, — посмеивается папа.

Где он нашел ветеринара я не знаю. Как он его уговорил помочь, в первый день нового года, когда порой не дозвонишься никуда…загадка.

Папа всегда был моей надежной стеной и опорой. Он тот к кому я могла с любой проблемой подойти и он ее решит.

Год назад я смогла скрыть то, что у нас разлад с Вовкой. А в этот раз у меня нет сил выгораживать, отмалчиваться.

— В понедельник.

— И ты молчала? Дочь… — горьким голосом. — Ну я найду его…

— Не нужно пап, он все решил, — устало констатирую факт. — Если он не хочет с нами, — осекаюсь, — со мной жить, то не стоит. Я не хочу так.

Начинаю ходить по залу и заламывать руки на нервах. Все жилы с меня Вова вытянул. Ничего от меня не осталось. Хорошо, что мама девочек на кухню увела. Они и так многое сегодня услышали и увидели.

— Баба у него? — серьезно спрашивает отец.

— Сказал, что нет, — отвечаю бесцветным голосом, остановившись у окна.

Папа подходит ко мне со спины, останавливается рядом, чувствую его изучающий взгляд.

— Да не может мужик просто так собраться и уйти. Куда? К кому? Ему жить негде.

— Пап, он просто ушел и все. Сказал, что ему скучно.

— Не ходи к нему, очень тебя прошу, — поворачиваюсь к отцу, срываюсь, ловлю его за руки, — Я не хочу его держать. Скучно стало ему, пусть.

Папа тут же сгребает меня в объятия, гладит по голове как в детстве и я даю волю слезам. Они просто сами по себе катятся из глаз, чертя мокрые дорожки. Беззвучно и тихо.

Так и стоим. Я, прислонившись к мощной, надежной груди и папины руки, защищающие меня от всего. Дарящие покой и опору.

— Не пойду, — спустя время соглашается. — Но ноги вытирать об тебя не дам. Сколько мы с матерью думали, что не пара он тебе, детдомовский, не семейный и не приученный к труду. Но ты так на него смотрела, рот разинув, уговорила меня мать, лучше бы я ее не слушал.

— И не было бы у нас Ули и Киры, — заключаю.

Папа молчит и не дает никакого ответа. Девочки это самое светлое, что есть в моей жизни. Они держат на плаву и силы дают.

— Мам, ну зачем ты, я бы сама приготовила. — захожу на кухню, как раз в тот момент когда мама выгружает контейнеры с готовой едой на стол.

— Анюта, мы думали, что ты еще болеешь. Вот и принесла я готового. когда тебе этим заниматься? Борщ, картошка с мясом, лапша, запеканка, — перечисляет, выставляя судочки.

А я просто молчу. Опять. Вот сейчас она откроет холодильник и …

Управившись с разбором сумки мама тянет дверцу на себя.

— Аня, — обращается с удивлением, — а почему тут пусто? — смотрит на полочки, потом открывает морозилку. — И тут. Вы чем питаетесь? Где продукты?

— Закончились. — устало отвечаю.

— Две морковки, майонез, кабачковая икра и одна капуста, Аня…

— Я куплю все, мам.

У меня завтра как раз две клиентки на ногти. Нужно найти силы и принять их.

— А деньги? Он оставил вам?

— Анечка, ваши руки творят чудеса, такой дизайн! — восклицает довольная клиентка.

Я на автомате пилю, крашу, сушу, рисую… Ничего нового в моей работе на дому нет. Но, получать похвалу, приятно.

Провожаю женщину и принимаюсь за уборку. Сегодня было три клиентки, в магазине я выходная. Но в моем графике давно нет свободных дней.

Я либо собираю, принимаю заказы, либо пилю. Второе мне нравится гораздо больше в плане «живых» денег. А в первом варианте меня устраивает минимальный контакт с людьми. Разница между работами позволяет мне держать баланс. Я не устаю от общения и всегда ему открыта.

Когда я сидела в декрете с Улькой, то решила сходить выучиться на мастера маникюра, в центре занятости проходили бесплатные обучающие курсы, возможностью которых я воспользовалась. Потом была куча мастер-классов онлайн и обучение у специалистов нашего города за дополнительную плату.

Возможность зарабатывать на дому мне всегда нравилась. Потому что я сама себе хозяйка.

Потом я родила Киру…

Финансовая нагрузка на Вову увеличилась и я ничего другого не придумала, как завести себе вторую работу.

Отдав Киру в сад, я вышла трудиться на склад кондитерского интернет магазина. Принимала заказы, формировала, собирала и отправляла. Работа в общем-то не пыльная. С графиком два через два.

Потихоньку нам удавалось откладывать небольшую сумму, копить на свое жилье.

— Дочь, мы с отцом поговорили и решили, что вам в этой квартире жить. Без нас. — сказала как-то мама. — Поговори с Вовой, продадите его однушку малосемейную, все-равно в ней жить невозможно. А мы с отцом переедем в двушку.

Мне эта идея понравилась. Трешка в центре города. Просторная. Развитая инфраструктура. Рядом детский сад, школа, в которой я сама училась. Хорошие преподаватели. Магазины. Все в шаговой доступности.

— Володь, родители предложили хороший вариант с жильем, — воодушевленно вещаю, — Будем жить одни, отдельно! Мы так давно об этом мечтаем! — обнимаю за шею, заглядывая ему в глаза.

Мы как раз по парку прогуливались, девочки на самокатах вперед уехалиб а мы неспешно шли по аллее. Возможности поговорить дома у нас не было: днём мы на работе, вечером — уставшие и без сил.