Измена. (Не) чужой ребенок - Страница 7

Черт, голова чугунная.

Надо будет на переговоры с австрийцами вызвать Ермолина. Не дай бог я что-то упущу. Второго шанса не будет.

Чашка крепкого эспрессо почти приводит меня в нормальное состояние.

Свежая рубашка, другой пиджак, чуть-чуть парфюма – и я выгляжу как нормальный человек.

Австрийцы.

И домой. К Маше.

Я столько в семье дел наворотил, никакой кризис-менеджер не справится.

Как теперь из всего этого выпутаться?

Только бы ее не потерять.

Оглядываю квартиру.

Здесь нет места для детской.

Когда мы делали тут ремонт, о детях и не заговаривали. Не думали, что это станет такой болезненной темой.

Зато у нас шикарная спальня с громадной кроватью. И красивая уютная гостиная. И кабинет, в котором мне всегда кайфово работать.

Черт, ну я сам уже сюда почти переехал, надо просто перевезти домой Машу.

Да. Это мерзко и низко.

Но не может она с этим ребенком. Не может.

Не повезло пацану.

Найду ему через годик гувернера-мужчину. Будет заменять ему меня. В конце концов, лично я вообще фактически без отца рос. Тому не было никакого дела до своего наследника. Сдал в самую престижную закрытую школу и тем был доволен.

Тяжело вздыхаю.

Да. Надо будет попросить Машу переехать назад в город.

Выхожу, захлопываю дверь квартиры, совершенно забывая, что там, в моем любимом кабинете, остался на зарядке мой телефон.

Маша

– Кать, дайте позвонить?

Я стараюсь выглядеть спокойно, но у меня ничего не получается. Я набирала Егору уже раз пять. Он не отвечает и не перезванивает. Звоню на рабочий, так там эта идиотка – секретарша. Словно издевается.

У нее что, установка не переводить от меня звонки?

– Мария Сергеевна, что-то случилось?

– Пока не знаю, – лучезарно улыбаюсь своей няне и помощнице, набирая Егору с ее аппарата. На этот номер он тоже не отвечает.

Нет. Я этого больше не выдержу.

Что за странные прятки?

Это развод?

Он ушел?

Попросил передать через экономку, да вот беда – я ее уволила?

Что за черт?

– Кать, я, пожалуй, съезжу в город, – я стараюсь звучать буднично.

– Да, конечно, я присмотрю за Сашенькой, – с готовностью кивает няня.

– А вы знаете, пожалуй, не надо.

Не знаю, почему мне приходит в голову эта дикая идея.

Даже думать об этом не хочу.

Но совершенно точно не готова сейчас оставлять единственного человечка, которому я, кажется, нужна.

– Я возьму Сашу с собой. Уверена, его не утомит поездка.

Егор

Вхожу в офис злой как собака.

Только в машине понял, что забыл дома телефон, но возвращаться не было времени.

Моя дура-помощница с кем-то воркует в приемной.

– Алина! – рявкаю, призывая ее к порядку. – Свяжитесь с сотовым оператором, чтобы все звонки переводили с моего номера на городской! Срочные дела есть? К встрече с австрийцами все подготовлено?

Моя помощница часто моргает, бледнеет, хватается за телефон, чтобы исполнять мои поручения, а я оборачиваюсь и тут наконец вижу посетительницу.

В груди что-то скручивается и взрывается, мерзко царапая горло и брюхо…

Не-ет.

Только не ты.

Только не сейчас.

П

Маша

Детское кресло отлично становится в мою маленькую спортивную машинку. Пришлось отключить подушку безопасности, но в общем вышло удобно. Санька рядом со мной, под правой рукой.

Его я собирала дольше, чем себя. Только уже садясь в авто, я поняла, что даже не накрасилась.

Черт! Я сейчас приеду к нему на работу. В джинсах и футболке. А вдруг там его компаньоны, какие-то важные гости или…

Или кто?

Да плевать!

На все плевать!

Именно в этот момент я понимаю, что, по сути, еду выслушать решение мужа о разводе.

И мне действительно все равно, как я сейчас выгляжу.

Сажусь в машину, захлопываю дверь. Сашенька хмурится, недовольно крякает.

– Чш… мой хороший, – кладу руку на животик карапузу, к которому я привязываюсь все сильнее. – Мы просто съездим к папе.

Выезжаю из поселка на шоссе, подсовываю Сашке пустышку. Он почти сразу засыпает, укачанный равномерным движением машины. Но вот я как на иголках. Покрепче сжимаю руль вспотевшими ладонями.

Я справлюсь.

Я смогу.

И без него жить смогу.

Бросаю задумчивый взгляд на ребенка, мирно сопящего в люльке, и что-то пронзительно щемит в груди.

А вот без Сашки – нет. Если буду уходить от Егора, заберу малыша с собой.

В конце концов, в завещании ни слова, что Полянский своего наследника должен воспитывать.

Он рожден, и ладно.

У Егора есть его работа.

А вот у меня больше никого нет.

И никому я больше не нужна.

Егор

– Что ты здесь делаешь?

Пытаюсь выглядеть так, чтобы ни одну мою интонацию нельзя было назвать дружелюбной.

– Я? – Регина невинно хлопает ресницами. – Я к тебе, – тут же осекается, оглядывается на мою помощницу, с которой только что мило ворковала. – То есть к вам, – распахивает ярко-красные губы. – Можно?

Боже, какая же она мерзкая!

Эти искусственные ресницы, эти губищи варениками, эта призывно выпяченная грудь… Силиконовая? Нет. Не помню. Даже думать о ней противно. Даже вспоминать не хочу, что замарался, трогая ее.

Но не поговорить с Региной не могу.

Документы все выполнены идеально.

Только вот…

Она ни разу не суррогатная мать. И если это дойдет до Маши… Если это вообще куда-нибудь выйдет.

Чуть отстраняюсь в сторону, давая ей пройти.

– Меня ни для кого нет, – резко бросаю секретарше.

Захожу в кабинет, захлопываю дверь, а сам думаю, что надо было быть жестче Надо было попросту убрать эту соску туда, откуда ей бы выхода не было.

Я ей заплатил. Хорошо заплатил. Добился того, чтобы она уехала, но… Дрянь, вернулась.

– Согласно нашей договоренности, ты сейчас должна быть за пределами Российской Федерации, – бросаю в лицо этой шлюшке. – Мне нужно самому организовать твой отъезд?

Вскидываю бровь, давая понять, что если я займусь этим сам, то ничем хорошим для нее это не обернется.

– Егор, – шепчет она с придыханием. – Я так соскучилась, – кривит губы, пытаясь выжать из себя слезу, протягивает ко мне руки.

– Что значит соскучилась?! – отступаю, чтобы она не дай бог меня не тронула.

– Я… Мне так не хватает сильного плеча в этой сложной ситуации, – выдает она слишком длинную для ее умишка фразу, – мне совсем не на кого опереться!

– Могла бы найти, – смотрю на нее в упор.

– И ты… – она, кажется, по-настоящему изумлена. – Ты не ревнуешь?

– Я? – почти вскрикиваю. – Ревную? Тебя? Дорогая, ты что-то попутала. Я с тобой переспал один раз, случайно по пьяни. У нас никаких отношений не было и никогда не будет.

– Ну, – тут маска трогательной добродетели слетает с ее лица, и я вижу прежнюю хищницу, – отношений, может, и не было, а вот ребенок есть! – она прищуривается.

– У тебя нет, – качаю головой. – Все документы оформлены с твоего согласия. Матерью записана моя жена.

– Да-а, – тянет эта шлюшка, медленно приближаясь. – Но чтобы рассказать твоей жене о нас, мне не нужны документы, – она аккуратно касается кончиками пальцев моего галстука. – Чтобы пообщаться с прессой, – она выпячивает свои силиконовые вареники, сводит брови, – рассказать, как я скучаю по сыну, – смотрит на меня кокетливо, – мне не нужны документы.

– Ты вздумала меня шантажировать, – я отступаю, скалюсь в плотоядной улыбке. От злости, от возбуждения меня прошибает пот, сбивается дыхание. – Ты! – скидываю пиджак, ерошу волосы. – Вздумала мне угрожать!

Мне нужен Гоха из моей СБ. Чтобы эта дрянь не вышла из здания. Черт! Неужели я и дальше повалюсь в эту пучину мерзости? Одно дело смухлевать и подделать документы на ребенка, но другое – устранить его мать… Не хочу… Нет. Пока просто удержать ее.