Измена. Давай откроем брак? (СИ) - Страница 38

Ни звука.

Детей нет, жены тоже…

Кажется, Лана забрала детей и уехала.

На этот раз я не стану орать: сука, как ты могла?! Скорее, просто попрошу, добей поскорее.

Не включив свет, я тащусь в полной темноте подыхать на кровать. И, кажется, Лана даже здесь постаралась, забрала и постельное белье, чтобы оно ею не пахло.

Не оставила даже свой запах.

Как это расчетливо и жестоко.

Месть подают холодной. Я заслужил именно такую месть — леденящую душу, способную остудить на ходу.

Падаю на кровать, подгребаю под себя подушку и вытягиваю руку.

В пустоту…

Пальцы неожиданно касаются мягких волос.

Меня прошибает насквозь.

Лана?!

Не верится!

Черт…

Тянусь к бра и, блять, меня трясет, как припадочного, меня клинит, пока мягкий свет не разливается в комнате.

Пока не увидел очертания спящей жены.

Она разворачивается и вытягивается во сне.

— Лана?

Просыпается, моргает…

— Ян? Наконец-то. Ну ты и козел, — зевает, снова повернувшись ко мне спиной. — Нарочно, да?

— О чем ты? Лана… Лан… Мелания…

Я всегда был красноречив, но только не сейчас. Сейчас я растерял дар речи, просто повторяю ее имя изумленно.

— Лана… Ты…

— Дети у моих родителей, — предупреждает она. — На все выходные.

— На все выходные, — повторяю.

Точно же, пятница сегодня.

Лана лежит ко мне спиной, ее плечи поднимаются и опускаются. Кажется, она сердится.

— Ты даже не позвонил. Письмо мое вообще увидел или нет? Мне пришел отчет, что ты его открыл, и все… Проигнорировал?! Или помчался к своему адвокату Ленечке? — спрашивает ехидно.

— Блять, Лана, что творится? Что творится, а? Посмотри на меня, посмотри, пожалуйста…

— Кое-что творится!

Жена села на кровати.

— Я тебя простила… — тычет в мою сторону пальцем. — Слишком легко. Вот так… — щелкает пальцами. — Снова тебе доверилась. И не подумала, вот о чем… Ты снова можешь заскучать!

— Нет.

— Не перебивай. Ты заскучал в браке с идеальной, сука, женой. У нас было двое детишек, и мне было сложно успевать по всем делам детей, семьи. Сложно работать и не забивать на себя. Я слишком устала, наверное, Ян. Заебалась быть идеальной женой, от которой ты, козел похотливый, все-таки заскучал. И я подумала, больше не хочу быть идеальной. Хватит…

— Продолжай.

Пока я не понимаю, к чему она клонит. Мои мозги в фарш от этой женщины и ее логики.

— Какие выводы напрашиваются? Самые элементарные! В браке с идеальной женой тебе стало скучно. И как же тебе тошно будет находиться в браке… С неидеальной, ошибающейся женой! У нас будет трое детишек. Меньше времени на работу, досуг и друг на друга в том числе. И… Я не молодею. Вот так… — Лана всплескивает руками и нервно смеется, со слезами в голосе. — Давай сделаем ставки, как скоро ты сбежишь и захочешь другую бабу? И трахнешь ее.

Ян

Слова Ланы причиняют боль, терзают меня. Потому что я, блять, реально все переосмыслил и получил ту самую прививку на всю оставшуюся жизнь.

Урок вбит на подкорке.

Важность истинных ценностей взвешена и заново осознана, уже во взрослом возрасте, это многого значит.

— Лана..

Отмахнувшись, жена спешит выплеснуть на меня все свои сомнения и страхи:

— Судя по тому, что ты мне даже не перезвонил, ты тоже в глубине души с этим согласен. Мы поторопились вновь сходиться, вот к каким выводам я пришла!

— Я не перезвонил и не написал даже, потому что ты меня убила. Просто убила этим сообщением. Я почувствовал себя мертвым и мне было страшно… Я предпочел не делать ни хрена, потому что струсил. Просто не мог. И пришел сюда, уверенный, что в доме нет никого… Я думал, что ты ушла. Вот и все.

Замолкаем. Смотрим друг друга.

Крохи недоверия еще остались и бездна страха, сомнений: а правильно ли мы делаем?

— Ты коварно выждала момент, когда я расслабился после восстановления отношений и нанесла удар? — решаюсь спросить. — Это месть?

Теперь наступает черед Ланы удивиться.

— Нет. Это не месть. Просто… Так совпало.

— Эй. Скажи, в чем дело. Мы же договорились быть откровенными. Прошу. Поговори со мной. Что на тебя нашло? Умоляю, не молчи…

— Твоя откровенность однажды встала нам боком, — вздыхает Лана и все-таки позволяет себя обнять.

— Я так понимаю, теперь очередь за твоей скрытностью?

— Нет.

— Тогда что? Ты же не просто так бзыканула? Это на тебя совсем не похоже. Что стало причиной?

— Просто я кое-что услышала. Разговор девочек. Из компании наших друзей, — нехотя раскрывается Лана.

Понимаю, ей этот разговор нелегко дается. Я не давлю, но и не отступаю.

— Расскажи мне, Лана. Я хочу знать, о чем ты думаешь, чего боишься. По-настоящему. Я больше не буду закрывать глаза так, как сделал это в момент слепого следования своим желаниям. Мне важно, что ты на самом деле чувствуешь и думаешь.

— Это ужасная глупость! — в глазах Ланы блестят слезы. — Я понимаю, что это глупость, но она меня задела. Задела за живое и напомнила о том, о чем я не решилась поговорить открыто, когда согласилась сохранить наши отношения и не разводиться.

— Мусолили новости о нас? — догадываюсь я.

— Да. Обсуждали наше воссоединение. Перемывали мне косточки. Говорили, что я проглотила твою измену. Та вечеринка до сих пор на слуху… И та… девушка тоже. Говорили много всего, но катком прошлись по мне. Ты, как всегда, на коне, самец, образец, желанный. Почему так, Ян? Почему решил загулять ты, но осуждают меня?! Клеймят дурой… Может быть, они правы? И я слишком доверчивая лохушка? И тебя нужно наказать посильнее? Я не знаю, Ян… Я просто не знаю, — выдыхает Лана. — Они озвучили мои страхи. Вдруг ты снова захочешь другую? И меня понесло… Я решила дать знать о себе вот таким способом, отправив письмо о разводе.

Охренеть у нее методы, конечно! Убийственные…

Словно выстрел в упор.

Я пытаюсь не рубить с плеча и понять ее. Понять нас…

Думал, мы уже выпутались, оказывается, ни хрена подобного.

Мы лишь в начале пути, и все, что мы можем, это не сходить с него. Поддерживать друг друга, пытаться понять и… слушать.

Слушать и слышать не только себя.

Каждый крошечный шаг — это выбор.

Пойти навстречу или отвернуться.

Удержать или отпустить.

Упустить момент или не дать нам потерять все..

— Ты просто уязвимая сейчас и очень… очень ранимая. Если бы я мог заклеить всем рты, я бы это сделал. Но я не в силах, увы. И прошлые события показали, что в моменты уязвимости нас будут жалить и жечь на кострах зависти все, кто хотя бы немного, но хуже устроен в жизни. То есть, очень многие. Это банальная зависть, сплетни… Главное, не то, о чем говорят они. Главное, это как думаешь и чувствуешь ты сама…

Лана обнимает меня и утыкается носом в шею. Обнимаю ее крепко, она расслабляется, растекшись по мне. Льнет сердцем к сердцу, мы словно зависли над пропастью.

— Мне страшно, — признается любимая. — Я думаю, что справлюсь, и вроде получается. Но потом я делаю шаг и понимаю, что такого страха, как сейчас, я не испытывала еще никогда.

— Мне тоже, — признаюсь. — Страшно, что я все-таки сломал самое важное и ничего не вернуть. Но сегодня… Я окончательно понял, что сам без тебя сломаюсь. Без возможности восстановиться и стать… хоть кем-то. Я люблю тебя и не хочу потерять. Я могу много-много говорить, чтобы ты мне доверяла, что я не подведу. Я буду повторять это снова и снова и делать все, чтобы ты мне поверила. Черт, кажется уже делаю, да?

Лана кивает.

— Но, видишь ли, это вопрос твоего доверия. Твоих чувств. Выбор всегда за тобой останется… Со своей стороны я лишь могу делать все, что в моих силах, но решать и выбирать только тебе. Рискнешь ли ты?

— Я уже рискую, Ян.

— Ты едва не убила меня своим… письмом. Почему нельзя было просто позвонить и сказать?