Измена. Чужая истинная (СИ) - Страница 2

Только после этого чувствую себя в безопасности. Внутри башни пыльно, темно и сухо. Солнечный свет не в силах пробиться сквозь единственное мутное стрельчатое окно.

Я случайно нашла это место, когда в первые дни бродила по замку.

Сползаю спиной вниз по двери и роняю голову на согнутые в локтях руки. Вот теперь можно не сдерживаться.

Запястье ноет после грубого захвата Иниса, но эта боль ничто в сравнении с той, что дерёт грудь. Беременность — самое безоблачное и светлое время в жизни женщины. Должно быть. Возможно, так и есть у других, увы, не у меня.

Но ведь так было не всегда! Раньше Инис был другим! Раньше он смотрел на меня с интересом и нежностью. Раньше он любил меня. Когда всё изменилось? Как мне исправить, вернуть былое?

Когда слёзы заканчиваются, чувствую себя лучше, вытираю насухо мокрые щёки, смотрю на ладони, которые теперь покрыты жемчужным мерцанием.

Проклятье. Я ведь стёрла пудру!

Касаюсь подушечками пальцев синяка на щеке.

Как приводить малыша в этот мир?

На сколько ударов ещё меня хватит? На сколько измен? Боже.

Снова роняю голову на руки. Всхлипываю. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Вздрагиваю от резкого звука. Поднимаю голову, осматриваюсь. В башне уже темно. Бездна! Сколько прошло времени? Меня могли потерять. Нужно возвращаться, но перед этим…

Встаю. Нащупываю в кармане маленькую круглую баночку с жемчужной пудрой. Хорошо, что я догадалась взять её с собой. Открываю крышечку и пытаюсь поддеть кончиками пальцев пуховку, но баночка с пудрой вдруг выскальзывает из рук.

БАХ! Изумрудное стекло с громким звоном падает на каменный пол. Боже, только не это! Приседаю вниз и трясущимися руками поднимаю баночку. Стоит мне коснуться стекла, как донышко баночки разваливается на две половинки, пудра сыплется прямо в пыль, но не это привлекает моё внимание.

Поднимаю два больших осколка, раздвигаю их в стороны и достаю высушенный чёрный цветок, что был спрятан в донышке банки. Поднимаю его кончиками пальцев, и он тут же развеивается в воздухе чёрным дымком. Озадаченно смотрю на свои ладони, пытаясь понять, что это было? И откуда ему взяться у меня в пудре?

Не успеваю обдумать случившееся, как до меня доносятся странные звуки. Лязганье железа. Дикие крики. Оранжево-красные вспышки за окном. Что за?

На затёкших ногах пробираюсь к окну, прислоняюсь к нему лицом. Чувствую, как глаза расширяются в ужасе, потому что снаружи творится невообразимое! Там война!

Рыцари на земле. Драконы в небе. Железо, кровь, огонь! В воздухе почти ничего не видно из-за плотного слоя пепла. Что происходит? Кто на нас напал? И зачем?

По спине ползёт холодок страха, когда я слышу тяжёлые шаги на лестнице. Уверенная поступь, явно мужская. Кому потребовалось тащиться на заброшенную башню? Оборачиваюсь и беспомощно вжимаюсь спиной в холодную каменную стену. Я здесь как на ладони. Не спрятаться, ни скрыться.

Шаги снаружи замирают.

Расширенными от ужаса глазами смотрю, как неподъёмная дверь, словно пушинка, отлетает в сторону, и порог переступает тот, кого я меньше всего хотела бы видеть.

Алана.

Чёрный дракон, заливший кровью все свободные земли за пределами империи. Военным переворотом захвативший власть в Бладрии, неприступном государстве-крепости среди спящих вулканов и алмазных приисков. Жестокий зверь, не знающий жалости и сомнений. Монстр, которым пугают непослушных детей. Легенда.

Таким знают генерала Сардара Харда все. Кроме меня.

Сглатываю и молчу, всё ещё не веря тому, что вижу его перед собой.

Мощная фигура дракона занимает собой весь дверной проём. Он выше и шире в плечах, чем Инис. Чёрная ткань рубашки натянута стальными мышцами. Чёрные кожаные доспехи порезаны в нескольких местах. Тёмный плащ свисает почти до пола. Правой рукой дракон сжимает увесистый меч, с холодной стали которого стекают алые капли и падают на пыльный пол.

Кап, кап, кап. Меня сейчас вывернет. Вскидываю подбородок, заставляя себя не смотреть вниз. Смотрю в глаза дракона, в которых клубится вся тьма Бездны.

Путаные пряди чёрных волос свисают на лицо, напоминающее злобную маску. Жёсткая линия губ кривится в недоброй усмешке.

Он окидывает пространство башни тяжёлым взглядом, затем останавливает его на мне. Скользит им сверху вниз, задерживается на груди и животе, возвращается обратно к лицу.

Немыслимо, но, кажется, я физически ощущаю его касания, хотя между нами несколько метров. Дракон жадно ведёт носом, раздувая хищные ноздри, и уверенно шагает вперёд.

И так небольшое помещение башни вмиг становится совсем крохотным, сжимается до размеров шкафа с одеждой, в которым я любила прятаться в далёком детстве.

Воздух наполняется запахом костра и свежего вереска. Таким когда-то знакомым. Как давно это было, в прошлой жизни.

— Ну, как? Стоила она того, твоя хвалёная истинность, м? — в угольно-чёрных глазах дракона колючая злость.

Показывает подбородком на моё запястье, где горит метка истинной Иниса Тайтона, я сжимаю руку в кулак и прячу её за спину. Вдох, выдох.

Кто ещё, кроме мужа, имеет право так со мной разговаривать? Сардар Хард по-прежнему уверен, что у него есть на меня все права, плевать он хотел на истинность.

Как и пять лет назад, когда я была наивной девчонкой, влюблённой в своего рыцаря. Когда на мне зажглась метка истинной чужого дракона, Сардар предлагал мне бежать. Но домашняя девочка не посмела, и послушно исполнила волю Драконьего Бога и родителей.

Сардар исчез. Чтобы измениться до неузнаваемости. Стать монстром, наводящим ужас на все свободные земли и приграничье Империи. И вот сейчас он здесь, и, кажется, зол на меня.

— Разве у меня был выбор? — вжимаюсь в стену за спиной, отворачиваюсь, чтобы спрятать от него синяк на щеке, оставленный мужем. В защитном жесте накрываю ладонями огромный живот.

— Уже не важно, — дракон делает шаг, ещё один. Заполняет собой всё пространство. Нависает. Давит. — Я. Тебя. Забираю.

Поворачиваю голову, смотрю на него во все глаза. Недоумённо моргаю. Сказать, что я ошарашена — ничего не сказать, слова комом встают в горле, мысли путаются.

— Но мой муж… мой истинный…

— Забудь, — кивает небрежно на окровавленный меч, затем убирает его в ножны. — Теперь ты моя.

— То есть… как это? — хватаю ртом воздух, с ужасом смотрю на его меч. — Что с Инисом? Что с моим мужем?

Игнорирует мой вопрос. Делает шаг навстречу, а мне отступать некуда — я и так вжата в стену. Уверенным жестом стаскивает с плеч свой плащ.

— Подойди, — требует низким хриплым голосом.

Я смотрю на него во все глаза и не двигаюсь с места. Кажется, что прямо сейчас, в эту самую минуту, совершается нечто ужасное и неправильное. И я замираю, будто перед прыжком с обрыва, отчаянно цепляясь за ускользающую привычную жизнь.

Не всё в ней было гладко, но зато понятно и предопределённо! Я не хочу, совсем не хочу выполнять приказы этого пугающего чужака, которым стал тот, кого я когда-то знала. Думала, что знала.

Секунда, три, пять. На скулах дракона начинают играть желваки. Поджимаю губы и упрямо на него смотрю. Отказываюсь подчиниться.

Сардар легко считывает моё настроение. Опасно прищуривается и беззастенчиво пялится мне на грудь:

— Предпочитаешь светить филейкой перед солдатами?

Никто и никогда не смел так нагло меня рассматривать, и уж тем более говорить мне подобные вещи! Я давно отвыкла от мужского внимания. С приходом беременности даже собственному мужу стала противна.

Тем неожиданнее чувствовать себя сочным куском мяса, на который облизывается голодный хищник, а именно этим я себя чувствую сейчас — тем самым куском. Филейкой.

Пока я пытаюсь справиться с первоначальным шоком, Сардар приближается почти вплотную, кладёт горячие ладони на мои озябшие плечи, покрытые мурашками, тянет на себя мягко, но уверенно, вынуждая отойти от стены, после чего набрасывает мне на плечи свой плащ.