Изгой - Страница 2
Хопкинс взял стоявший у стены стул, подвинул его поближе к Сонбергу.
- Как продвигается работа? - повернулся он к писарю.
- Мистер Сонберг…, - но, встретив хмурый взгляд старика, испуганно запнулся.
Хопкинс рассмеялся:
- Ты не бойся его, Патчер, он тебя не тронет. Кстати, такие привольности, как называть себя по имени, которое ему дали белые родители, он позволяет только близким друзьям, или бывшим врагам, заслужившим его уважение в битвах. Так что будь с этим поаккуратнее.
- Мистер Бросается на Много Врагов, - писарь наконец справился со своим страхом, - начал диктовать мне, как… простите… как он утопил свою ненависть в крови белых людей…
Старик грозно сдвинул брови, и клацнул зубами. Патчер отпрянул к стене, с грохотом сбив стул на пол, и Хопкинс рассмеялся еще громче.
- Простите, сэр, - писарь бросился поднимать стул, впопыхах зацепив локтем чернильницу. Темная, густая жидкость разлилась по столу, и заструилась на пол. - Простите, сэр. Я сейчас все исправлю.
- Ну и трус же ты, Патчер, - полковник покачал головой. - Приведи все в порядок, и начинай работать с мистером Сонбергом. А я посижу рядом, послушаю. И перестань дрожать, как баба. Том настоящий воин, много сражавшийся на своем веку, но дрался он против солдат, и для этого у него было достаточно причин. Таких как ты, он не трогал.
Старик кивнул, соглашаясь, а когда Патчер вышел, чтобы принести тряпку и новую склянку с чернилами, Хопкинс повернулся к нему, и тихо сказал:
- Том, о твоих битвах я знаю не понаслышке, поскольку мы с тобой не раз сходились в них. Жаль только, что тогда мы были врагами. Я знаю, что ты храбр, и всегда смотришь в лицо опасности. Но будет лучше, если мы умолчим о них, ибо еще живы люди, которые сражались с команчами. Ненависть до сих пор тлеет в их сердцах, и они могут причинить тебе вред. Ты никогда не говорил, как подружился с индейцами, как стал одним из них. Я хочу, чтобы ты рассказал об этом. И о той странной истории с апачским шаманом тоже расскажи…
Старик удивленно взглянул на Хопкинса.
- Один из апачей недавно мельком упомянул о ней при мне, - пояснил полковник. - Но рассказать подробно отказался. Он сказал, что апачи не любят вспоминать об этом.
- Хорошо, друг, - Сонберг кивнул и, немного подумав, добавил. - Но начать мне придется издалека…
Книга первая. Изгой
Ноздри койота жадно втянули воздух. Запах крови будоражил его. Он был голоден, но слишком осторожен. Стоя на краю лощины, зверь неотрывно следил за распростертым внизу человеческим телом. Поскуливая от нетерпения, он пригибал голову, скалился и нервно прохаживался взад-вперед, с каждым разом все ближе подкрадываясь к своей жертве. Инстинкт подсказывал ему, что человек еще жив, но голод подталкивал вперед и придавал смелости. Неожиданно зверь поднял голову, замер и настороженно прислушался. Через мгновение он уже медленно бежал прочь, раздраженный несостоявшимся пиршеством…
1. ВОЕННЫЙ ПОХОД
Неудачи преследовали его с самого начала. Он отправился в свой первый военный поход, переполняемый страстным желанием выделиться, совершить нечто такое, что заставило бы людей с уважением произносить его имя, бывалых воинов воспринимать его как равного, а красивых девушек смотреть ему вслед и восхищенно перешептываться.
В мечтах он видел себя скачущим на великолепном пегом жеребце, в развевающемся на ветру военном головном уборе с длинным… нет, очень длинным шлейфом из красной материи, украшенным белыми перьями священного орла. В руке он сжимал тяжелое, обернутое мехом копье со сверкающим на солнце металлическим наконечником. Он бросался в гущу врагов, и те в ужасе бежали без оглядки, стараясь ускользнуть от столь грозного и яростного воина. Но его конь легко настигал беглецов, и он сбивал их наземь мощными ударами своего страшного оружия…
Но поход не принес Красной Выдре славы, а напротив, заставил его почувствовать стыд и горечь поражения. Он ходил по лагерю опустив голову, краем глаза замечая укоризненные взгляды соплеменников. В случившемся не было его вины, но осуждение, улавливаемое в голосах стариков по возвращению, терзало его, не позволяя забыть о случившемся.
Военный отряд, к которому он присоединился, состоял из девяти воинов и направлялся в набег за лошадьми. Красная Выдра знал, что скорее всего ему не удастся столкнуться с врагом, а придется прислуживать опытным воинам и сторожить их скакунов, когда они отправятся во вражеский лагерь уводить лошадей. Таков обычай для новичка. Команчи считались лучшими конокрадами в прериях, и их огромные табуны всегда вызывали нескрываемую зависть соседних племен. Когда-нибудь, думал Красная Выдра, и у него будет великое множество лошадей.
Вечером, с наступлением темноты, участники похода в военном убранстве и боевой раскраске, встретились у костра, чтобы исполнить Военный Танец. Красная Выдра помнил, как люди, собравшиеся понаблюдать за этим впечатляющим зрелищем и подбодрить отправляющихся на встречу опасной неизвестности воинов, подпевали в такт ударам барабана:
Я ухожу сегодня ночью,
И не скоро вернусь назад.
Пока я буду в пути,
Я буду думать о тебе.
Иногда к барабанщикам подходил кто-нибудь из стариков, таких как Быстрый Волк или Сильная Рука, и объявлял, что хочет поведать о своих деяниях. Танцоры останавливались, барабаны умолкали, и люди заворожено слушали историю былых побед седовласого воина. Это не было бахвальством, просто мудрые старики знали, как взбудоражить горячие сердца молодых и честолюбивых воинов, как вызвать в них стремление проявить себя на военной тропе, чтобы одно лишь упоминание о команчах заставляло врагов бежать, поджав хвосты, подобно шелудивым псам. Когда старик заканчивал свой рассказ, воздух сотрясал мощный боевой клич, вынуждая привязанных у палаток лошадей нервно шарахаться в стороны, а снующих повсюду собак заливаться безудержным лаем, присоединяясь к дикому восторгу людей. Затем барабанщики начинали отбивать ритм следующей военной песни, и действо повторялось вновь и вновь.
По прошествии некоторого времени все разошлись по своим палаткам, подготовились к походу и этой же ночью тайно покинули лагерь. Красная Выдра не помнил ни одного случая, когда военный отряд команчей выступал в поход на врага в дневное время. Это считалось плохим предзнаменованием и сулило смерть всем его участникам.
На третий день, вечером, когда они устроили привал, чтобы поспать и дать отдых лошадям, где-то неподалеку прокричала сова. Соплеменники Красной Выдры верили, что птица эта приносит дурные вести, но посовещавшись, воины решили продолжить путь. Предводитель отряда - огромный, весь изборожденный шрамами человек по имени Короткий Лук, набил священную трубку, и они выкурили ее, пустив по кругу. Через некоторое время все улеглись спать, охраняемые двумя воинами, расположившимися на вершине близлежащего холма.
Утром Короткий Лук подозвал Медвежьего Зуба и велел ему проехать вперед и осмотреть места, по которым пролегал их путь. Красная Выдра помнил, как разведчик легко вскочил на коня и поскакал на юг. Его волосы украшала длинная, спускавшаяся по спине узкая полоска кожи с серебряными пластинами. Когда Медвежий Зуб скрылся из вида, отряд медленно поехал следом.
К полудню они добрались до лесистой, изрезанной оврагами местности. Здесь следовало быть более осторожными, чем в открытой прерии, ведь за любым валуном или деревом мог скрываться враг. Короткий Лук остановил своего коня и приказал одному из воинов ехать чуть впереди, а Красной Выдре - немного позади отряда, прикрывая людей с тыла. Конечно, если бы в окрестностях рыскали враги, такой опытный воин как Медвежий Зуб, непременно заметил бы их и сообщил об этом, но Короткий Лук не хотел рисковать.
Неприятности не заставили себя ждать. Внезапно впереди появились три всадника. Они медленно выехали из-за небольшого холма, и один из них жестами показал: “Друг. Хочу говорить”. Незнакомцы принадлежали к племени тонкава, давним врагам команчей. Народ Красной Выдры не просто ненавидел тонкавов, а презирал, испытывая жгучее отвращение к этим жалким существам, любившим полакомиться человеческим мясом. Кровь вскипела в венах людей Короткого Лука, и они схватили оружие. Но Короткий Лук поднял руку, останавливая воинов - в конце концов, тонкавы не проявляли враждебности и не тронули ехавшего впереди отряда воина, который неожиданно столкнулся с ними нос к носу. Красная Выдра помнил, как Короткий Лук сказал: