Изгнанники - Страница 11

– Кто-то движется с юга, – произнёс воин, прежде чем разум успел осознать смысл сказанного. Чувства и навыки работали безупречно. – Большая группа людей. Движутся медленно.

Все трое, повинуясь бесшумному знаку, скрылись под сенью старого орехового дерева, вокруг которого непроницаемой стеной росли колючие кусты.

Прошла томительная вечность, прежде чем послышались звуки. Неторопливый цокот копыт, разговоры (на каком-то варварском наречии, чем-то напомнившем неудобоваримый язык западных кочевников) и звук множества медленно бредущих ног.

– Что происходит? – шепнула изрядно удивлённая Фиар.

Постепенно в поле зрения показалась процессия. Два всадника впереди – оба высокие, темнокожие, с плоскими лицами; два всадника позади. Восемь пеших воинов – братья всадников по крови, несомненно.

А посередине двигалось человек сорок пленников. Самых настоящих. С колодками на шеях, одетых в тряпьё и с безразличным выражением глаз.

Всё это было невозможно, необъяснимо и чудовищно.

– Ты так и будешь молча глазеть? – яростно шепнула девушка, также, видимо, потрясённая увиденным. Рабство практически перестало существовать на Ралионе, когда с кочевниками, основной угрозой цивилизации, было покончено.

… Когда было покончено!

Мысли неслись вихрем, времени следить за ними не было. Фиар права; надо что-то предпринимать. Наверное, всех троих выручило то, что воин вышел на дорогу, не подумав над тем, есть ли у них какие-нибудь шансы. Поскольку шансов, скорее всего, не было.

Вся процессия мгновенно остановилась, когда шагах в пятнадцати от ближайшего всадника на обочине возник высокий, мрачный воин с огромными ножнами на поясе и холодным взглядом, в котором не было и следа страха.

– Кто вы такие, что позволяете себе забирать людей в рабство? – громко осведомился воин, положив руку на рукоять меча. Говорил он на том самом варварском наречии; точнее, на том его обрубке, которое сохранилось до настоящего времени.

Конвоиры отреагировали моментально; всадники выехали вперёд, чтобы не позволить, в случае чего, скрыться наглому чужеземцу; пешие воины остановили колону пленных и молча стояли, нацелив в беззащитных людей копья. Никто из противников не походил на новичков. Ох, что сейчас будет, подумал воин. Но деваться некуда. Хотя можно, пользуясь густыми зарослями, отступить назад, за крепостную стену Шести Башен.

Странно, что Шесть Башен пусты… в то время как здесь творятся подобные вещи.

– Кто ты такой, наглец, чтобы останавливать доблестных воинов великого Шамульеза? – спросил ближайший всадник и по его сигналу четыре копья хмуро уставились в грудь пришельцу. – Кто позволил тебе разгуливать по дорогам вооружённым? Отвечай немедленно, если не хочешь присоединиться к этому стаду.

Пешие воины и двое всадников загоготали.

– Вторгаясь на земли, священные и благословенные Хранительницей Леса, вы рискуете навлечь на себя её проклятие, – послышался рядом знакомый голос.

Не веря своим ушам, Ривллим обернулся. Ольт двигался чуть позади мрачной Фиар, положив руку на её плечо. Так и есть – поводырь и слепец. Вот только какая нелёгкая заставила их вылезти из укрытия? Ривллим быстро перебрал в уме возможные варианты развития событий и понял, что ни один не сулит ничего хорошего.

О том, что творится нечто несуразное и дикое, он уже не задумывался. Сейчас было важно остаться в живых.

Ответом ольту был дружный смех.

– Хороша компания, – продолжил всадник, что заговорил первым. Одет он был в богато украшенные кожаные доспехи; многочисленные драгоценности украшали его одежду, сбрую коня и вообще всё снаряжение. Не исключая копья. – Этого слепого урода я лично отвезу великому вождю. Будет у него любимой игрушкой. А эту прекрасную черноволосую красавицу, пожалуй, оставлю себе…

Воин, чуть свесившись из седла, откровенно разглядывал Фиар, на губах которой появилась улыбка. Эта улыбка испугала Ривллима сильнее, чем сколь угодно страшная гримаса ярости.

– …Но сначала я прибью к столбу этого недоумка, – заключил воин и взмахнул рукой. – Потерпи немного, моя дорогая, сейчас мы со всем разберёмся.

Бежать было поздно, да ольт с девушкой и не собирались бежать. Более того, девушка сделала несколько шагов по направлению к всадникам, а ольт остался стоять, сохраняя растерянное выражение лица. Ещё бы, ведь он остался без поводыря.

– Ну ладно, – произнёс Ривллим, и Солнечный Лист очертил перед ним сияющую дугу. Всадники уже пришпоривали лошадей; позади них стояли пешие копейщики. Судя по всему, пленники в расчёт вообще не принимались.

Правой рукой воин привычно очертил в воздухе магический знак, призывая Хранительницу в свидетели, взывая к ней о справедливости. Ну, двух-то я точно успею уложить, подумал Ривллим; тело уже само двигалось так, чтобы вражеское копьё его не достало.

Тут же случилось непредвиденное. Два ближайших коня, что неслись во весь опор, взглянули хмурому человеку в глаза… и взбесились. Один из них встал на дыбы так резко, что всадник выпал из седла, запутавшись ногами в стременах. Конь, пронзительно заржав, со второго раза смог избавиться от всадника. От удара копыт того подбросило в воздух метра та два и бросило лицом на камни. Больше он не двигался.

Второй оказался умнее и спрыгнул с лошади; предоставленное самому себе животное тотчас унеслось вслед за своим сородичем дальше по дороге. Недавний всадник, имевший виды на Фиар, оказался никудышным фехтовальщиком. Впрочем, тягаться с Солнечным Листом в умелых руках…

Один из оставшихся всадников наклонился и на скаку поймал и перебросил через седло не особо сопротивлявшуюся девушку. Увернувшись от двух копий, Ривллим услышал душераздирающий крик, глухой стук падающего тела и вопль ужаса. Неудавшийся похититель лежал на спине с жуткой гримасой на лице; вместо глаз у него были две чёрные кипящие дыры.

Затем как-то быстро всё завершилось.

Как в тумане, Ривллим видел четырёх упавших на колени и умоляющих о пощаде копейщиков; четвёртый всадник, с копьём в спине, лежал под копытами неожиданно успокоившейся лошади; Фиар стояла перед сдавшимися противниками, между ладоней её петлёй горело нестерпимо яркое алое пламя.

Самое поразительное было то, что у ног ольта лежало ещё два нападавших; одному из них слепой поставил ногу на спину; к затылку другого приставил острие копья. Как такое могло произойти?

День выдался богатым на неожиданности.

– Один сбежал, – сообщила девушка спокойным голосом. Её хладнокровие ужасало. Стараясь не глядеть на покойника с выжженными глазами, он вытер Лист и аккуратно вложил его в ножны. На негнущихся ногах направился к пленникам. На лицах недавних рабов впервые появилось осмысленное выражение – надежда.

– Разве нужно было делать такое? – спросил Ривллим, принимаясь связывать копейщиков по рукам и ногам. Те настолько перепугались, что не оказывали ни малейшего сопротивления.

– Мы живы, – ответила Фиар и огонь, переливающийся из одной её ладони в другую, угас. – Ты предпочёл бы присоединиться к ним? – она кивнула в сторону недавних пленников. – Этих дикарей можно пронять только одним: страхом. Ничто, кроме силы, на них не действует. Я уже встречалась с им подобными.

Говорили они на среднем наречии, копейщики его не понимали.

– Надо срочно привести его в чувство, – донёсся до Ривллима голос девушки. – Скоро пожалуют гости.

Чья-то рука с размаху хлопнула воина по плечу и тот, наконец, понял, что всё произошедшее – не сон.

– Надо увести этих несчастных в лес, – спокойно произнёс ольт, переламывая копьё, словно травинку. – Слышишь, Ривллим? Если оставим здесь, им конец, – и зашвырнул обломки далеко в сторону.

– А если здесь правят эти… всадники? – Ривллим указал рукой на связанных копейщиков, по-прежнему стоявших на коленях и те попадали лицом в траву, заметив на лице грозного воина нечто такое, от чего не вымолить пощады. – Будем воевать с ними со всеми? Надо разобраться, что тут происходит, чтоб им всем провалиться!