Изгнанник - Страница 26

— Именно так, милорд. Иными словами, это всего лишь предание.

— Откуда вам это известно?

— Вы умеете читать, лорд Макхит?

— Нет, — огрызнулся волк.

— Зато я умею, — солгала Нира, которая на самом деле, едва могла разобрать свое имя. Она твердо решила, что непременно овладеет этой премудростью, как только захватит Великое Древо с его прекрасной библиотекой. — Несколько лет тому назад мне удалось проникнуть на Великое Древо Га'Хуула и прочесть древние свитки, в которых говорилось о том, что славный король Хуул избрал хранителями Угля клан Макхита, а вовсе не волков Макдункана.

— Ууууу!

Пещера гаддрехила содрогнулась от волчьего воя и оглушительного тявканья.

— Если вы поддержите меня, я помогу вам вернуть ваши законные права.

— Наши законные права! — глаза вожака полыхнули таким неистовым пламенем, что Нира невольно потупилась. — Госпожа предводительница Титонического союза, если вы поможете нашему клану восстановить наши права на Священную Стражу, мы присоединимся к вам и станем вашими вечными должниками.

Это было именно то, чего хотела Нира.

— Однако, мадам… — продолжил Макхит.

— Зовите меня генеральша или мать-генеральша, — скромно поправила его Нира.

— Да, генеральша. Какие сведения вы хотели бы получить от нас?

— До меня дошли слухи о том, будто в этих краях видели некую сипуху, обладающую таинственными силами.

— Ах, вы об этом? Есть тут такая сипуха по имени Корин.

— Корин? — переспросила Нира. — Вы уверены? Может быть, Нирок?

— Вот уж не знаю. Нам он представился, как Корин.

— Он был здесь? Вы с ним встречались? — быстро спросила Нира и возбужденно взмыла в воздух.

— Говорящая кость, генеральша! Вы бросили Говорящую кость.

— Ох, простите, пожалуйста, — спохватилась Нира и снова положила когти на кость.

— Я понимаю, что наши обычаи должны казаться вам странными, — сказал Макхит почти извиняющимся тоном.

— Ну что вы, нисколько! Вы не могли бы сказать мне, как выглядел этот Корин и зачем он был здесь?

— Честно говоря, я и сам не знаю, зачем Дункан Макдункан притащил его сюда. Я так понял, он этим хотел оказать нам особую честь. Вы ведь, конечно, слышали историю о том, как волки и медведь мирно разделили между собой мясо убитого оленя?

Нира кивнула.

— Так вот, мадам, такого не случалось в наших краях много сотен лет, со времен великого Фенго.

— Фенго?

— Так звали первого страховолка, который пришел на эту землю. Когда-то давным-давно он привел свою стаю в Далеко-Далеко, спасаясь от последнего Оледенения. В те времена волки жили стаями, а не кланами. С тех пор главного глодателя Священной Стражи по традиции зовут Фенго.

Белая волчица по имени Джильбана подняла голову и пристально посмотрела на Ниру, сощурив глаза так, что они стали похожи на узкие зеленые щелочки.

«Что-то тут нечисто… Как она может не знать про Фенго, если была на Великом Древе и читала в библиотеке книги по нашей истории? Там не могло быть не написано про Фенго!»

Вся жизнь Далеко-Далеко была подробно описана в книгах, причем начиналась эта история даже не с Гранка и Хуула, а именно с Фенго. Джильбана переменила позу, насторожила уши и обратилась в слух.

— Так что понятно, зачем Дункан Макдункан взял с собой эту сову. Хотел оказать нам честь! После этого случая с медведем и волками у нас тут только и говорят, что о чудесной сове и ее волшебных силах. Некоторые даже полагают, будто это сова и есть настоящий наследник Хуула и что ему суждено достать Уголь Хуула из вулкана.

— Все это очень и очень плохо, — буркнула Нира. Она не хотела говорить этого вслух, но ее не на шутку перепугали слова Макхита о наследнике и Угле Хуула. Не хватало только, чтобы ее планы опять сорвались!

— Что вы хотите сказать, мадам-генеральша?

— Ничего особенного… — криво усмехнулась Нира. — Мы с вами не должны допустить, чтобы Уголь Хуула попал в недостойные когти, не правда ли?

— Ясное дело!

— А если эта сова окажется той, о ком я думаю, это вполне может случиться. Скажите, как выглядел этот Корин?

— Сипуха, она и есть сипуха. Огромное лицо, слишком большое для такой молодой совы, да еще шрам от глаза до клюва.

Нира поучувствовала, что у нее подгибаются лапы. Сомнений не было, это Нирок! Неужели он хочет завладеть Углем Хуула? Нет, она даже не хотела думать об этом!

«О чем толкует этот глупый вожак? Глаукс, как же мне надоел он сам и его пещера! Эти волки ужасно воняют, всю пещеру отравили своими газами. Их пучит от того, что они жуют жесткую весеннюю траву, которая пробивается из-под снега. Хорошенькое убежище я себе нашла! Так что он там болтает? Какие еще шрамы?»

— Видите ли, мадам-генеральша, сами мы ничего не имеем против шрамов. Сами мы с ног до головы покрыты шрамами и гордимся ими, ведь рубцы и царапины рассказывают славную историю волка. Хотите взглянуть?

— Разумеется, разумеется, — слабо пролепетала Нира.

«Глаукс Милосердный, как же мне надоела эта тупая вонючая собака! С какой стати я должна разглядывать ее мерзкие царапины?»

Но ей пришлось осмотреть не только шрам Макхита, длинной полосой перечеркивавший живот вожака, но и боевые отметины других волков.

— Эту царапину наш Росс получил в стычке с волками Макдункана. Эдвиг потерял ухо, когда Макмиллансы напали на нас из засады, а Джильбана… — при этих словах к Нире подошла белая волчица, — …Джильбане разорвали плечо во время страшной драки с Макэндрюсами.

Джильбана пристально посмотрела на сову и заметила под слоем сажи на ее лице длинный косой шрам, точно такой же, как у сипухи по имени Корин.

Было в глазах этой генеральши нечто такое, что очень не понравилось Джильбане.

«Этой сове нельзя доверять!» — поняла она. Но разве лорд Макхит станет прислушиваться к мнению Джильбаны? Он ведь такой упрямый и высокомерный и не слушает никого, кроме своих приближенных.

Разве не он приказал искалечить ее щенка, чтобы потом попытаться обманом выдать его за глодателя? Разве она, Джильбана, не была тогда вне себя от бешенства? И все-таки ей пришлось умолять Макхита не прогонять ее из клана, как того требовала традиция в отношении самок, принесших «уродливое» дитя.

В конце концов он милостиво позволил Джильбане остаться, зато изгнал ее мужа, а ей самой запретил даже приближаться к своему волчонку. Ее собственный щенок был вскормлен чужой самкой, в то время как у Джильбаны сосцы лопались от молока. Все старые обиды всколыхнулись в груди белой волчицы. Она молча развернулась и заняла свое место в пещере.

Пока Нира с деланным интересом разглядывала волчьи шрамы, в голову ей пришла одна замечательная идея.

— Лорд Макхит, шрамы, которые показали мне сегодня ваши волки, лишний раз убедили меня в том, что клан Макхитов относится к самым великим волчьим союзам в Далеко-Далеко. Ваши волки должны сражаться только за великое дело. Но меня глубоко встревожил ваш рассказ о сове по имени Корин. Думаю, я уже слышала о ней в других уголках совиного мира, и слухи эти весьма и весьма тревожны… Вас не удивляет, что тот, кто называет себя Корином, попросил убежище именно у клана Макдунканов, того самого клана, который вероломно похитил у вас ваши законные права? Если, не дай Глаукс, Корин завладеет Углем Хуула, могу себе представить, как возвысится клан Макдунканов!

Она с удовлетворением отметила, как при этих словах волчьи загривки ощетинились, а уши поднялись торчком. Из разных концов пещеры послышалось угрожающее рычание.

— Но я не позволю свершиться такой несправедливости! Я готова на все ради своих будущих союзников, славных волков из клана Макхита! Клянусь честью, что если Корин добудет Уголь Хуула, я убью его и принесу Уголь вам.

В пещере воцарилась мертвая тишина.

— Вы говорите это серьезно, мадам-генеральша? — прорычал Макхит.

— Мое слово твердо, как мой желудок. И тут Джильбана подняла лапу.

— Что ты хочешь сказать, Джильбана? — повернулся к белой волчице Макхит.