Изгнание беса (сборник) - Страница 46

Примечание: Эксперты МККР считают такую быструю переориентацию ракетных систем станций-близнецов маловероятной.

– По сводке на десять утра группа неизвестных лиц захватила Международный экономический центр, – прямо с порога начал Август. – Угрожают разрушить систему согласования цен. Полный хаос экономики Земли!

Он сел – напротив меня, через стол. Симеон в черном полицейском мундире, перетянутом белыми ремнями, очнулся, как лошадь, мотнул длинной головой, фыркнул, отгоняя сон.

– Для начала они отключили линии учета валют, – сказал Август. – На биржах паника. Каждый час простоя линий обходится в сто миллионов долларов.

– Чего они хотят? – спросил я.

Август открыл рот, и тут зазвонил телефон. Он взял трубку, молча выслушал и так же молча положил.

– Они заявили, что будут подчиняться только доктору Моису Шуто, президенту республики Бальге.

– Я поеду, – почернел Симеон. Встал – худой, истомленный бессонницей.

– Куда? – с интересом спросил Август.

Симеон подумал и сел – очень прямо. Ремни на нем скрипнули.

– Не понимаю, почему выступления начались именно сейчас, – сказал я.

– Логичней было бы подождать, накопить сил…

Август достал из своей папки фотографию, бросил на стол:

– Полюбуйся.

На фотографии был снят библиотекарь в своем вельветовом пиджаке, галстук бабочкой. Мне стало тоскливо.

– Внимательно смотри, – сказал Август. Он был зол и не скрывал этого.

Фотографию покрывала тонкая штриховая сетка, короткие стрелки в углах ее указывали на разные части головы и лица. А под ними мелко, от руки были вписаны цифры.

– Фредерик Спенсер Нейштадт, профессор нейрофизиологии, бывший руководитель шестой лаборатории научно-технического комплекса «Зонтик», – отчеканил Август. – Данные антропометрической экспертизы подтверждают наши догадки. Идентификация полная. Вы объявляли его в розыск, Симеон?

– Считалось, что он погиб, – вяло проговорил Симеон. Прикрыл мягкие фиолетовые веки.

У него был какой-то отсутствующий вид.

– Если они получат государственную базу, ну это… – Август щелкнул пальцами, – Бальге, то за год, пожалуй, смогут закодировать два-три миллиона человек.

Я сидел оглушенный.

Опять зазвонил телефон. Август послушал.

– Ну вот. Специальный представитель МККР вылетел для переговоров с доктором. Шуто. А тот, конечно, поставил предварительное условие: прекратить все операции против фантомов – не выявлять, не арестовывать. Вы меня слышите, Симеон?

– Слышу, – сказал Симеон, не поднимая век.

– Эти… в МККР согласились. Как же – угроза Земле. – Август хлопнул себя по колену. – Я прямо скажу: есть ли фантомы в МККР, я не знаю, но я знаю, что некоторые приветствовали бы фантомов с радостью. Да! Ты, Павел, не в курсе – уже сутки, как руководство по операциям против фантомов взял на себя Совет МККР. Минуя все отделы. Чертова говорильня! Теперь шагу нельзя ступить без их разрешения.

Симеон открыл один глаз:

– Кто вас информирует, Август? Если это не секрет.

Август посмотрел на него долгим взглядом и наконец сказал:

– Меня информирует консул Галеф. А что?

– Ничего. – Симеон закрыл глаза.

– Профессор от нас не уйдет, – сказал Август. – Полиция проверяет город – негласно. Междугородное движение такси отменено. Частные машины – их сохранилось немного – на учете. Из четырех аэробусных станций – три на ремонте, одну мы оставили в качестве ловушки.

– Он может прийти в биомаске, – напомнил я.

– Хоть в двух! Из города ему не выбраться. Не пойдет же он пешком.

– Почему «саламандры» его не убрали… – задумчиво протянул Симеон.

– Это вопрос? – Август поднял бровь.

– Мысли вслух.

– Ага! – Август повернулся ко мне. – Мы также ищем остальных – Элгу, Анну, Краба. Все они исчезли. Это, между прочим, твоя вина, Павел. Зачем тебе понадобилось лезть в драку? Ничего бы ему не сделали. Ты должен был сказать: «Извините», – и закрыть дверь. Голову тебе починили?

– Все в порядке, – неловко сказал я.

– Плохо работаем, – голос Августа опять стал жестким. – Сны, о которых тебе рассказывала Анна, это приманка. Блесна. Она не фантом. У нее охранные функции.

– А зачем нужно охранять профессора? – спросил Симеон.

– Мысли вслух? – осведомился Август.

– Нет, вопрос.

Август смотрел, не мигая, громадными глазами.

– Послушайте, Симеон, вы очень не хотите сотрудничать с нами?

– Да, – сказал Симеон.

– Боитесь военных?

– Я всего лишь полицейский. И за моей спиной не стоит МККР.

Август подумал. Пожевал толстыми губами. Принял решение:

– Ладно. Дальше. Специалисты исследовали аппаратуру в Доме. Волнового генератора там нет.

Этого я не ожидал.

– Вы говорили с советником, с Фальцевым?

– Да.

– Нет, о Спектаклях?

– О Спектаклях не говорили.

Я коротко изложил свой разговор с советником. Август слушал без интереса.

– Все это хорошо, Павел, – нетерпеливо перебил меня он, – но отношения к делу не имеет. Честное слово, если бы там и оказался генератор, то я все равно не позволил бы распылять наши силы. Есть главное, и есть второстепенное.

– Пошлите кого-нибудь на Спектакль, пусть замерят эмоциональный фон.

Август заворочался так, что кресло застонало:

– В конце концов, я начинаю думать, что у тебя идефикс, Павел…

– Я прошу вас…

– Ладно.

Я видел, что он не пошлет. И я чувствовал, что мне не доказать ему, что тихая зараза, которая, как болотный туман, расползается из обычного Дома, гораздо опаснее всех фантомов.

Я подумал, что в принципе возможно вообще не выходить из искусственного мира Спектакля: включить в него производство, науку – как его элемент, и тогда люди будут ездить на работу, полагая, что они находятся не в такси, а в боевой колеснице Древнего Египта, и что диссертация – это не диссертация, а средневековый трактат Фимилона Аквитанского «О природе и происхождении демонов». Ведь в каждом человеке живет страсть к Игре, и если снять ограничения, сознательно наложенные на себя человечеством в своем долгом и трудном пути, то Игра – всплеск безудержного веселья, романтики и приключений. Но тогда суррогат знания и чувства захлестнет мир.

Снова раздался звонок. Август поднял трубку и забыл ее положить.

– Пожалуйста, – растерянно сказал он. – Станция-близнец одиннадцатая произвела показательный выстрел в сектор Земли. – Голос его окреп. – А эти болтуны, эти паникеры из МККР настолько перетрусили, что приказали международным частям покинуть территорию Бальге.

– Это не трусость. – Симеон так потер лицо, словно хотел содрать кожу.

– На орбите Марса десяток тяжелых крейсеров, на самом Марсе две станции ближней защиты, – наливаясь кровью, говорил Август. – А эти… мало того что вывели войска, они еще завернули «Скальда» – ему оставался один день полета, завтра раскатал бы близнецов по всему пространству. Нет, вы послушайте – Шуто потребовал, чтобы профессора Нейштадта целым и невредимым доставили к нему. И сейчас они серьезно обсуждают этот вопрос. Кроме советского, кажется, только французский представитель против. Вместо того чтобы поднять по тревоге дивизию «призраков», накрыть всю Бальге куполом радиопомех, высадить десант и через два часа доставить этого Шуто в тюрьму МККР, они, видите ли, вступают с ним в переговоры. Паникеры!

– Они не паникеры, – снова возразил Симеон.

Август несколько секунд бешено глядел на него. Рявкнул:

– Знаю! – и положил трубку.

Телефон тут же позвонил.

– Да! Да! Делаем все, что можем. Нет, гарантировать не могу. А вот не могу, и все. Так и передайте. Помощь? Требуются детекторы генетических кодов – двести или триста штук. Их можно снять с аэродромных опознавателей. Ну так получите разрешение! Нажмите на правительство!

Бросил трубку, повернулся массивным телом:

– С кем вы, Симеон?

Тон был чрезвычайно опасный. Я выпрямился.