Избранные стихотворения - Страница 1
Изменить размер шрифта:
Георгий Иванович Чулков
Избранные стихотворения
Песня
Стоит шест с гагарой,
С убитой вещей гагарой;
Опрокинулось тусклое солнце:
По тайге медведи бродят.
Приходи, любовь моя, приходи!
Я спою о тусклом солнце,
О любви нашей чёрной,
О щербатом месяце,
Что сожрали голодные волки.
Приходи, любовь моя, приходи!
Я шаманить буду с бубном,
Поцелую раскосые очи,
И согрею тёмные бёдра
На медвежьей белой шкуре.
Приходи, любовь моя, приходи!
Весна
Не бойся, мальчик мой, не плачь!
Иди ко мни, мой гость желанный.
Смотри: на ветке – чёрный грач,
Весны глашатай неустанный.
Пойдём-ка в хижину скорей.
Грохочет звонко половодье,
И плещет в солнце меж камней
Русалок пенное отродье.
Омою ножки я вином,
И поцелую мягкий локон;
Под шум весенний мы уснём
У распахнутых настежь окон.
И там – во сне – увидишь ты:
Воскреснут на живых полянах
Преображённые цветы
В лучах сверкающих и рдяных.
Весна над миром прошумит
Освобождёнными крылами,
Деревья, солнце и гранит
Зажгутся новыми огнями.
Поэт
Вяч. Иванову
Твоя стихия – пенный вал,
Твоя напевность – влага моря,
Где, с волнами сурово споря,
Ты смерть любовью побеждал
Твоя душа – как дух Загрея,
Что, в страсти горней пламенея,
Ведет к вершине золотой,
Твоей поэзии слепой.
О Друг и брат и мой вожатый,
Учитель мудрый, светлый вождь,
Твой стих – лучистый и крылатый —
Как солнечный весенний дождь;
И опьяненная свирель —
Как ярый хмель.
Между 1905 и 1907
Зарево
Дымятся обнаженные поля,
И зарево горит над сжатой полосою.
Пустынная, пустынная земля,
Опустошенная косою!
И чудится за лесом темный крик,
И край небес поник:
Я угадал вас, дни свершенья!
Я – ваш, безумные виденья!
О зарево, пылай!
Труби, трубач!
И песней зарево встречай.
А ты, мой друг, не плачь:
Иди по утренней росе,
Молись кровавой полосе.
Между 1905 и 1907
«Пьяный бор к воде склонился…»
Пьяный бор к воде склонился,
Берег кровью обагрился:
Солнце стало над рекой,
Солнце рдеет над рекой.
Взмахи вижу сильных вёсел,
Кто-то камень в воду бросил…
Снова тягостная тишь;
Над водою спит камыш.
Не хочу унылой доли,
Сердце жаждет дикой воли,
Воли царственных орлов.
Прочь от мёртвых берегов!
«Приникни, милая, к стеклу…»
Приникни, милая, к стеклу,
Вглядись в таинственную мглу:
Вон там за тёмною стеной
Стоит, таится спутник мой.
Я долго шёл, и по пятам
Он тихо следовал за мной.
И на углу был стройный храм.
Я видел белые лучи
Едва мерцающей свечи;
Я видел странный бледный лик
И перед ним, как раб, поник.
Приникни, милая, к стеклу,
Вглядись в таинственную мглу.
Он за стеною там стоит,
Молчит темнеющий гранит.
Но мы – вдвоём с тобой, вдвоём…
Мы будем жить? Мы не умрём?
«И смерть казалась близкой, близкой…»
Л. Р.
И смерть казалась близкой, близкой,
И в сердце был и свет, и сон.
И опустились звёзды низко
На полунощный небосклон.
Из комнаты звучало пенье
Моей тоскующей сестры.
Под звёздами мои мученья
Горели, как в полях костры.
И пахло влагою и сеном.
Хотелось землю лобызать,
И, опьянившись милым тленом,
Здесь на земле, дышать, дышать…
В тюрьме
И опять она стучит
Через толщу старых плит.
Стуком мерным,
Стуком верным
Сердце слабое туманит.
Часовой в оконце взглянет:
Тихо станет.
Но опять упорный стук;
Два и три, два и три —
Неизвестных милых рук
Мерный стук:
Два и три, два и три.
Только раз в моё оконце
Мне пришлось – весной – при солнце
Видеть ясное лицо
Арестантки чернобровой…
«С той поры мои оковы —
Обручальное кольцо».