Избранное (СИ) - Страница 1738

Изменить размер шрифта:

— На это жизни человеческой не хватит, — отозвалась я.

— А я тебе уже говорил, что намерен добиться бессмертия. И я даже знаю, как. Нашел кое-что.

Я посмотрела на него внимательнее: Том не шутил. По нему, правда, сложно было сказать, когда он валяет дурака, а когда серьезен, но сейчас он явно не пытался меня разыграть.

— И что же это? — осторожно спросила я.

— Я вычитал в одной книге о крестражах, — сказал он. — Там было только упоминание, но суть я уловил: берется некий предмет, затем волшебник отделяет часть своей души и помещает в этот предмет. Нужен еще какой-то ритуал, ну да я найду описание… Главное, если волшебник умирает, с помощью крестража он может возродиться. Фактически это бессмертие.

— Фактически это смерть, — сказала я, подумав.

— Что ты несешь? — нахмурился Том.

— Как говорит бабушка Марта, кто-то несет в мир добро, кто-то разрушение, а я просто несу корзинку с продуктами, — буркнула я. — Том, это не доведет ни до чего хорошего. Ты сказал — нужно отделить часть души, так? А которую часть? Как ты определишь? В ней будет всего поровну или, например, там не окажется меня? Я же хоть немножко места там занимаю, а?

— Гм… — произнес он.

— А если наоборот, ты отделишь ту часть, где я есть, что останется здесь? Это ведь будешь уже не ты, — я почувствовала, что встала на правильный путь. — Или не совсем ты. Ты чего-то лишишься, даже если не почувствуешь сразу. Может, какой-то мелочи, вроде бы и ненужной, но ты детство вспомни: иногда потеряешь какую-нибудь чепуховину, хоть мелок цветной, и никак не можешь забыть. — Я помолчала и добавила: — Я так заколку потеряла, до сих пор помню. Дурацкая была, вечно расстегивалась, но мне ее дедушка подарил… а я то ли забыла ее где-то, то ли она свалилась, а я не заметила… Я объяснять не горазда, но, Том, не надо так. Если ты это сделаешь, — а ты сумеешь, конечно, даже не сомневаюсь, — я тебя потеряю. И ты себя потеряешь.

Том молча смотрел в окно.

— Но жизнь слишком короткая, — произнес он. — Я не успею сделать все, что хочу.

— Ищи другой способ, — сказала я. — Тебе же важно, чтобы жило тело, им и займись. А душу не трогай.

— Ну ладно, — нехотя согласился он, — придется заново изобретать философский камень. Фламмель, говорят, секретами не делится.

— А ты попроси, — улыбнулась я, — чем черт не шутит? Твоя целеустремленность вполне может ему понравиться!

— Эх, Томми, — вздохнул он и обнял меня за плечи. — Тут уж не знаешь, в какую сторону бросаться и за что хвататься вперед всего. Но… да, сперва нужно обеспечить будущее. А на жизнь я нам заработаю.

— Уж с голоду не умрем, — улыбнулась я.

* * *

Многие из наших однокурсников не вернулись с каникул, и оставалось только гадать: то ли родители оставили их дома либо отправили в более спокойные места, то ли им повезло меньше, чем нам с Томом. В Йоркшире-то на ферме было спокойно, но вот тот поезд я никогда не забуду! А те, кто оставался в Лондоне и пригородах, что сталось с ними?

— Не понимаю, — говорил Том, балансируя на парапете Астрономической башни. Я предпочитала не смотреть на его упражнения, просто держала под рукой метлу на случай, если мой чокнутый приятель все-таки не удержит равновесия и не сумеет полететь. — Нам постоянно твердят: цвет магического общества, надежда, будущее нации, юные волшебники… а потом берут и отсылают по домам! Логично же было запереть всех в школе, особенно магглорожденных… Чистокровных, я видел, по домам разбирали родители или домовики, или порт-ключи им присылали, полукровкам тоже, но вот магглорожденные — это же без шансов. Мы с тобой чудом живы остались, а окажись на моем месте кто другой, или будь ты одна, могла бы и не выжить. Даже не из-за бомб, просто… хоть чемодан бы на голову свалился — и готово. Ну или покалечилась бы.

— Том, я тебя уже раз двадцать поблагодарила за спасение моей никчемной жизни, — сказала я, не отрываясь от учебника. — Успокойся. О чем думают преподаватели, представления не имею, может, считают, что это естественный отбор в действии. Те, кто не выжил под маггловскими бомбами, великими волшебниками стать не смогут. Увы и ах.

— Кстати, — он спрыгнул на пол, — ты Уоррен видела?

— Ага, — улыбнулась я. — Едва узнала, от нее едва половина осталась!

— Ну ничего, она так хоть на девушку похожа, а не на тролля. Очки ей не идут, правда, ну да это мелочи. А кудри-то какие отрастила! — захихикал Том. — И от прыщей избавилась. Не иначе, все запасы зелий у медички выпила…

— Да ладно тебе издеваться, — фыркнула я, — она хоть рыдать перестала по любому поводу и даже вроде бы парня себе нашла, с Хаффлпаффа. Тоже очкарик, полукровка, ничего так, симпатичный.

— Н-да, добрым словом и пистолетом можно сделать куда больше, чем одним добрым словом, — припомнил Том фразу из американского фильма.

— Или одним пистолетом, — добавила я с намеком. У друга моего имелась неприятная склонность решать проблемы радикально. Например, Авадой — я была уверена, что он уже освоил все непростительные заклятия, только мне почему-то об этом не говорил. Может, думал, что я испугаюсь?

— Значит, в нашем тандеме ты будешь отвечать за добрые слова, а я — за пистолет, — хмыкнул он и потянулся. — С добротой у меня как-то не задалось.

— Я заметила. Эй, ты куда?

— Я отдохнул и сейчас испробую то, что придумал, — серьезно сказал Том и снова запрыгнул на парапет. — Подстрахуй, Томми!

Я мысленно застонала, но оседлала метлу, приняв стартовую позицию.

Том раскинул руки, вдохнул поглубже и шагнул с башни в пустоту…

Не держись я за метлу, схватилась бы за голову, но… Том не упал. Он будто бы по-прежнему стоял на парапете, только под ним была пропасть, а когда он повернул ко мне голову, лицо его светилось от восторга.

— Получилось, Томми! — прокричал он сквозь ветер, чуть наклонился вперед и скользнул в восходящем воздушном потоке, как очень большая черная птица — мантия развевалась, будто крылья.

Я ринулась за ним: если Том загремит, я хоть смогу задержать его падение или перехвачу. Пусть я в квиддич не играла, но мне неплохо удавались кое-какие трюки. Опять же, когда мы смотрели военную кинохронику (в Лондоне нас занесло в кинотеатр, надо было как-то скоротать время до поезда), Том что-то обдумал и решил потренироваться на больших скоростях: способность уйти в пике или штопор, а потом резко взмыть вверх лишней никогда не будет, сказал он. Слава богу, я не боялась высоты и скорости, как многие наши девочки. Единственное неудобство — приходилось надевать брюки, не то юбка при таких фигурах высшего пилотажа задиралась просто неприлично!

— Это потрясающее ощущение, — сказал он, когда мы вернулись на башню. — Томми, ты тоже научишься, я обещаю! Здорово было бы взлететь вместе!

И я поняла, что ради этого он запросто скинет меня с башни, ну, как иногда учат плавать — бросят в воду и выгребай, если сможешь. А не сможешь, вытащат, откачают и окунут снова…

В общем-то, я не ошиблась в своих прогнозах, поэтому к Рождеству волей-неволей хотя бы научилась задерживать падение и приземляться с большой высоты, ничего себе не сломав. До самостоятельного полета мне было еще далеко, но Том не терял оптимизма, заявив, что даже обезьяну можно научить читать, а я намного умнее шимпанзе, за что и огреб метлой поперек хребта.

Никуда не подевались наши походы в Запретный лес — за ингредиентами и просто так, погулять и посмотреть, что там есть интересного. Пару раз за нами увязывался Хагрид, забавный парень с Гриффиндора — ходили слухи, будто он полувеликан. В это вполне верилось: в свои двенадцать он был на голову выше и втрое шире Тома, обладал чудовищной силой, уже начал бриться, а еще легко находил общий язык с любой лесной нечистью. Причем чем страшнее была тварь, тем более нежные чувства питал к ней миляга Рубеус. Том только посмеивался и говорил, что такой знакомый лишним не будет: мало ли, потребуется добыть немного единорожьей крови или усмирить дракона! С василиском-то он сам справится, а мало ли, какая еще тварь подвернется…

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com