Избранное - Страница 1

О’Фаолейна с полным правом можно назвать классиком XX века. Творчество этого ирландского прозаика стало общепризнанным достоянием мировой литературы. Ровесник века, он был наставником не одного поколения писателей своей страны на протяжении шести десятилетий послереволюционного развития ирландской литературы.

Сама биография О’Фаолейна — отражение резких сломов современной ирландской истории. Он родился в Ирландии, когда — с горечью шутил он спустя годы — на политической карте мира такой страны еще не значилось. Вырос он в семье служащего полиции и был воспитан в преданности Британской империи. Дублинское восстание 1916 года вызвало настоящий переворот в его сознаний, заставив иначе взглянуть на историю своей родины и ее будущее.

Как и другие писатели, О’Фаолейн увлекся идеей национального возрождения. Он изучал ирландский язык в летней школе, организованной Гэльской лигой. Занятия велись на горном побережье, где ирландский еще сохранился как живой разговорный язык. Тогда же изменил свое имя (как несколько раньше сделал Шон О’Кейси), придав ему ирландское звучание, — с Джона Уилена на Шона О’Фаолейна.

С началом англо-ирландской освободительной войны (1919–1921) О’Фаолейн вступил в ряды ирландских волонтеров, в ту часть их, которая затем составила ядро Ирландской республиканской армии. Спустя десятилетия он вспоминал о том времени: «…в разгар нашей юности мы жили и были готовы умереть ради самой неистовой, прекрасной и неистощимой веры, достойной человека, — веры в своих товарищей». Освободительная война вылилась в гражданскую. «Эту войну труднее всего понять ее участникам», — писал О’Фаолейн. Сам он был на стороне потерпевших поражение республиканцев.

Раздел острова, статус доминиона (независимая Ирландская республика была провозглашена лишь в 1949 г.) для двадцати шести графств и положение «автономной провинции» в составе Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии для шести северо-восточных графств — такой итог кровопролитной пятилетней борьбы вызвал в Ирландии широко распространившееся настроение разочарования. Новая Ирландия, где к власти пришло наиболее умеренное крыло национальной буржуазии, сразу же обнаружила свою неприглядную изнанку — она предстала миром лавочников, националистов и церковников. Резко поднялась волна эмиграции. Покинули Ирландию и многие писатели.

Как раз в это время, окончив университетский колледж в Корке, О’Фаолейн стал стипендиатом Гарвардского университета и мог таким образом легко пополнить ирландскую эмиграцию в Северной Америке. Но роль «профессионального ирландца», как называл О’Фаолейн добровольных изгнанников, больных ностальгией, его не устроила. Он вернулся в Ирландию и стал активным участником ее общественно-культурной жизни.

Творческая биография Шона О’Фаолейна началась в 20-е годы, когда в ирландскую литературу пришло новое поколение писателей, в судьбе которых национальная революция 1919–1923 гг. заняла столь же важное место. В их числе были Шон О’Кейси, Лайем О’Флаэрти, Пэдар О’Доннелл, Фрэнк О’Коннор. Они остро переживали незавершенность революции, видели опасность национализма, ставшего официальной доктриной правящего класса.

Шон О’Фаолейн мужественно выступил против разнообразных проявлений национализма, будь то в политике или литературе. Его упрекали в отсутствии патриотизма, национальном нигилизме. Но он оставался в твердом убеждении, что национализм в политике ведет к изоляционизму, к углублению внутринациональных противоречий, в литературе — к провинциализму, узости.

Особенно активно и последовательно О’Фаолейн действовал в трудные для Ирландии 40-е годы. Позиция нейтралитета во второй мировой войне вызвала в стране состояние инерции, особенно ощутимой на фоне напряженной борьбы европейских народов против фашизма. И в первые послевоенные годы страна оказалась изолированной — она не участвовала в решении проблем, стоявших перед всем миром. Идеология национализма, поддержанная католической церковью, жестокая цензура создали в стране атмосферу нетерпимости, духовного застоя. Открытым окном в мир стал литературно-общественный журнал «Белл» (1940–1958), объединивший вокруг себя лучшие писательские силы. Его основателем и главным редактором был Шон О’Фаолейн (в 1946 г. его сменил на этом посту П. О’Доннелл). — Задачу журнала О’Фаолейн видел в том, чтобы пробудить страну, вывести ее из тяжелого летаргического сна (название журнала, в переводе с английского «Колокол», отсылало к знаменитому герценовскому изданию).

В первой же редакционной статье О’Фаолейн противопоставил идеальной, созданной романтическим воображением Ирландии реальную страну, ради которой и отдавали свою жизнь многие поколения ирландцев. Он обратился к писателям с призывом говорить правду, сколь бы далекой от идеала она ни представлялась, убежденный в том, что пренебрежение горькой правдой ради светлого идеала как раз и не дает возможности к нему приблизиться.

Против кельтофилии, против «философии самодовольной изоляции» О’Фаолейн выступал и в своих историко-публицистических книгах: «История Ирландии» (1943), «Ирландцы» (1947). Порой с обидной для национального самолюбия прямотой он развенчивал как мессианские идеи, так и культ жертвенности, неизменно оставаясь противником точки зрения «семивекового рабства», столь удобной для оправдания негативных явлений ирландской истории. Идее расовой чистоты («чистые кельты») О’Фаолейн противопоставляет исторический взгляд на современных ирландцев как на нацию, сложившуюся в результате долгой истории — вторжений, завоевания, сопротивления. В его анализе национального характера чувствуется зоркий писательский глаз. О’Фаолейн не польстил своим соотечественникам. Его книга «Ирландцы» вызвала много шума, но переиздавалась неоднократно. Особенно нетерпим О’Фаолейн ко всему, что подогревает национализм. Он не делает никаких скидок на века угнетения. На его взгляд, оплакивание своих ран не менее опасно, чем сами раны. О’Фаолейн мастерски вскрывает механизм действия национализма угнетенной нации, который неожиданно усиливается после ее освобождения.

О’Фаолейн настойчиво говорил о необходимости отказаться от национально-романтической образности во имя «необлегченного реализма», не облегченного исключительностью, необычностью обстановки и черт характера. Отказаться от «преувеличения ирландских добродетелей — упорства, консерватизма, самонадеянности, готовности принять наказание, смеха, терпения, фатализма, преданности прошлому, — доведения их до такой степени, когда каждое человеческое качество становится не добродетелью, а пороком». Отказаться от так называемого «ирландского стиля», от звучащих как заклинания «старых символических слов», от всего, что отдает национальным шаблоном.

О’Фаолейн предостерегал и от опасности ограничиться местными проблемами, подчеркивал необходимость для писателя чувства широкого мира, хотя предметом изображения должно быть, на этом он настаивал, то, что хорошо знакомо по собственному жизненному опыту. Урок Чехова (его воздействие на ирландскую литературу не исчерпано и поныне) он видел в умении соединить национальное и общечеловеческое — Чехов, по его словам, был очень русским, но никоим образом не региональным писателем, «в Россию он вместил вселенную». Итог своим размышлениям о соотношении национального и общечеловеческого О’Фаолейн подвел в 70-е годы в статье «Портрет художника в старости»: «Теперь для меня Ирландия — это именно Ирландия. Внимание со стороны художника она вызывает тогда, когда становится частью мира».

О’Фаолейн выступал полемически остро, не боясь броских слов и передержек. В борьбе против национализма он готов был пренебречь его антиимпериалистическим на определенном историческом этапе содержанием. Но во всем, что он говорил об Ирландии и ирландцах, прежде всего видна заинтересованность человека, болеющего за свою страну и свой народ.