Избранники Смерти - Страница 5

Изменить размер шрифта:

– До дому? – наконец хрипло проговорил возчик.

– Не дождутся, – мрачно выговорил князь. – Знатную жатву собрал учитель Мечислав. Только кто бы чего ни хотел, а планы его мы поломали. Ни меня, ни кого-то из тех, кто мне дорог, нанявший этих ребят не получил. Значит, попробует с другой стороны зайти. С удела князя Казимежа. А значит, там мне надо быть. А что, Игор, может, махнем, как тогда, в Закрае твоем, по воздуху? Корзины нет, повозка потяжелей будет, да ничем не хуже.

Увидев, как расширились от ужаса глаза возницы, князь расхохотался.

– Видел бы ты, Славко, как эти дикари – уж прости, Игор, слова не выкинешь, как есть дикари – как они на нас смотрели…

Глава 5

Смотрели все по-разному. Иные так, словно в любой момент вцепиться в горло готовы. Другие – как на черную вошь, чужака, которому не место в степном Закрайском царстве. Всадники с лисьими хвостами и орлиными перьями на шлемах окружили их плотным кольцом.

– Сейчас ты царь Закрая. Ты свят. Но стоит горло тебе раскрыть – и станешь ты мертв, а я свят стану. Я стану царь!

Йордан ткнул в стоящего на коленях Игора костяным острием копья. Младший брат всегда был сильнее. Лихой был, дикий, истинный закраец. А Игор, хоть и наследник, чаще думал, прежде чем дело вершить. А это в Закрае удалью не считалось. Пока думаешь – головы и сам лишишься, и дружину положишь в степи. Твой удел – скачи, кричи, бейся.

За Йорданом многие пошли. Тех, кого мамка в детстве мало лупила – не втолковала, что царь закрайский свят по рождению. Решили: святой святого убьет, Землица разберется.

Чужак силой мысли отворотил острие копья, не позволив мальчишке-бунтарю ранить мальчишку-царя.

– Ты ведь не умирать к нам пришел? – спросил Йордан звонко. – Вот и иди своей дорогой. В селеньях много баб, кто расскажет тебе твои сказки. А тут быль делается, о которой потом не сказки, а песни сложат.

– Упаси меня Землица от вашего закрайского нытья! – крикнул с вызовом чужак. – Сам знаю, зачем пришел. Я в своей земле господин. Он здесь. Опустите копья и подите прочь. Он вас прощает. Прощаешь?

Чужак обратил перекошенное гневом лицо к Игору.

– Йордан… Лучше… – выдавил тот, не в силах дышать. Переломанные ребра болели, разбитые губы опухли, не давали говорить.

– Чем же лучше, бунтарь?

– Сильней…

– А давай-ка поглядим…

Чужак не поднял рук, слова не вымолвил. Такой магии в Закрае не бывало отроду. В царстве все больше на камнях, на луках и бубнах силу крутили. Редко когда попадался тот, кто пальцами заклятья плетет. А тут взглядом одним ледяным опалил чужак. В его грозовых глазах промелькнули едва приметные белые искорки. И рухнуло небо на Йордана, сшибло с коня, придавило к Земле-матери невидимой ладонью. Давило, давило, пока не полопалась кожа, не потекла из трещин алая кровь. Конники Йордана смотрели, словно завороженные, не единый не мог шелохнуться, чтобы помочь своему господину.

– Стой. Наше это дело! – крикнул Игор. – Не лезь!

– Ты не лезь, чучело патлатое! Отповедь накроет – не улетим.

Чужак схватил за руку Игора и, болезненно выдохнув, рванулся в сторону, к лесу, где темнела груда тряпья.

– В корзинку прыгай! – закричал срединец. Со лба его катился пот – накрыло отповедью за Йордана.

Игор, пошатываясь, залез в опутанную ремнями и веревками корзинку – в такой бабы по двое носят на ручей мыть белье, а бывает ребятишек катают: по трое посадят и таскают, хохочут.

Но то ребятишки, а то двое взрослых мужчин.

Чужак прыгнул внутрь – едва уместившись рядом с Игором, свернувшимся в калач на дне корзины. Грозовые глаза все еще полыхали белым пламенем.

Темные тряпки, что лежали справа от корзинки большой кучей, задвигались, расправляясь. Владислав медленно поднял руки над головой – и, повинуясь его жесту, ткань расправилась, превратившись в большой купол.

– Огонь умеешь? – спросил чужак.

– Лук… нужен…

К удивлению Игора, странник снял со спины его родовой лук. Сунул в руки.

– Твори огонь. Здесь. – Чужак ткнул пальцем вверх. В паре локтей над его головой уже понемногу ткалось в воздухе слабенькое синее пламя. Чужаку явно не хватало сил одному разжечь его сильней – он тратил силы, удерживая купол.

Игор слабеющими пальцами пробежал по древку, заставляя белые змейки закружиться в хороводе, сплетаясь. Пламя над головой чужака вспыхнуло ярко. Купол поймал теплое дыхание магического огня и потянул корзинку вверх. Чужак присел на корточки – то ли вывалиться боялся, то ли опасался, что достанут с земли опомнившиеся конники. Стрелы летели им вслед, но ранили только воздух.

– Землица, спаси, твердь благословенная, обереги от тварей небесных, ветровых посланников, – забормотал Игор, чувствуя, как земля уходит все дальше, остается внизу, оставив их с чужаком один на один с небом. Налети сейчас равнинные птицы или небовы демоны – конец им. Не у кого будет силы в долг попросить. Небо кругом, безжизненная пустошь небесная. И уж не знаешь, где ты, на каком свете.

Глава 6

Словно застрял между двумя – тем и этим. На губах еще вкус кровавый, а уж из ближнего окна щами тянет, копченой курой, домашней колбасой с травами.

Прошка открыл глаза, повел носом. Забурчал живот, словно он один был псом, а Прошка так, хвост да пара ушей.

Пес выполз из-под плаща, тяжело спрыгнул с подводы и, пошатываясь, но с каждым шагом ступая все крепче, обежал телегу, жадно принюхиваясь. Хозяйки и след простыл. Только здесь была. Пусть в чужой шкуре, да только под любой шкурой ее Прошка вынюхает. Поручил цветноглазый пес Проходимке рыжую барыньку, а Проха, вишь, не уберег, сам едва не преставился.

Куда завезли его на возу чужие люди?

«Знакомый двор, – подсказал желудок, потянул Прошку в сторону кухонного окна. – Нешто не признал? Батюшки Казимежа двор. И стряпухи, верно, помнят Проходимку-гончака. Угостят…»

Из окошка тянуло запеченными в горшке потрошками, подливкой на белых грибах, пирогом с печенью, с луком, со щавелем.

Проха тряхнул головой, отгоняя наваждение. Неуж ни на что-то ты, песий сын, не годен, кроме как в три горла жрать? Хозяйку не спас…

Да, слаб оказался. Только и надежды у него было, что на гордого человека. Черным казался он Прошке, страшным. Старый хозяин люто его боялся. А коричневым стал не так горд – голову опустил, собаку погладил, приласкал. Верно, не так гадок он, как полагал старый хозяин. Тот, кто к собаке добр, и к людям без повода зол не будет. Верно, защитил черный человек хозяйку. Иначе уж, верно, не бегал бы по двору гончак Проша, а гнал бы уже среди небесных псов над вершинами елей.

Хозяйка отыскалась скоро.

Бородатый возчик Славко лежал навзничь на лавке у стены кухни. Глаза его блуждали, грудь тяжко вздымалась.

– Далеко, – прохрипел он глухим басом. – Далеко уехали. Как могла сказать, что нельзя мне далеко? Проша. Проша… Страшно. Что будет? Не за себя боюсь. Как тот… дядька Славко… А если умрет? Как грех такой я отмолю? Гх… коней зачаровал. Летели, кнута не надо. Силища… какая. Коли признаюсь, бросит ли меня мыслью обратно?..

Прошка ткнулся носом в руку хозяйке. Рука была горячая, влажная. По лицу возчика катился градом пот.

Проха перепугался. Не зная, куда бежать, кого ловить, закрутился на месте. Возчик на лавке вскрикнул – и будто истаял. Словно и не было. Вот капля пота, что с его лба скатилась, вот трава примята, где сапог его стоял. А самого бородача нет. Нет хозяйки. Исчезла. Девалась куда-то.

Проха едва не завыл от страха.

Пес, белый пес с радужными глазами. Ну как явится сейчас по душу Прошки, спросит: «Исполнил ли ты, что я просил? Уберег ли барыню от беды?» Искать надобно. Не может такого быть, чтобы совсем исчез. Спрятался где-то. Запах-то вот он.

Проха сунулся в ближайшую дверь – ничем не пахнет. Только мышеединой да тряпками.

Он бросился вокруг дома, старательно отгоняя мысль о том, что, раз уж все равно бежать, не заглянуть ли на кухню проведать запеченные потрошки?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com