Избранная страны драконов (СИ) - Страница 61
Дракон и его хозяин сошли с ума. Дракон рычал, плевался огнем, рвал зубами человеческую плоть. Только Андрону Радичу было мало старейшин, ему нужен Эрвин.
Наездник направил дракона в нашу сторону. У нас не было времени и места для манёвра. Я бросила Эрвину свои камни, он с ужасом глянул на меня, я поняла, что он увидел, резко оттолкнула его от себя.
Прочь!
Струя огня полетела на нас, и в этот момент я обратилась.
Алой драконице не страшен огонь, она сама огонь и пламя. Я закрыла собой Эрвина и в ту же секунду забыла о нём.
Двум драконам тесном в замкнутом пространстве, нам не развернуться. В бою я не смогу сдерживать себя, здесь не останется никого в живых, если начнём биться в зале.
С рёвом призыва взлетела, Синий за мной. Назначил меня главным врагом, и это радовало. Мы доломали купол, я возликовала, что вытащила бешеного дракона в небо. Взмыла ещё выше, и мы бросились друг на друга. Отчётливо увидела безумный огонь в глазах наездника, он не отступит. Опасный всадник, но слабый, потому что человек. Если сбить его с седла, дракон потеряет половину своей мощи.
Битва выжгла мое нутро, во мне вскипели инстинкты зверя. Над Светозаром заорала сирена, и мы ревели в зверином желании рвать, кромсать и убивать. Мы терзали друг друга в свирепой пляске битвы. Нет ничего лучше безудержного смертельного боя. Острая пика наездника впилась в моё крыло. От резкой боли во мне взорвалась звериная жажда убийства. Она снесла хрупкую преграду разума, я бросилась на человека, чтобы разорвать его на части.
Мои зубы клацнули в паре сантиметров от лица человека, дракон успел отклониться и спас хозяина. Синий подставил мне бок, я вгрызлась в его плоть, вырвав вместе с чешуйчатой шкурой кожаную подпругу. Вкус крови распалил меня, я почувствовала силу и боль зверя, я хотела всегда быть такой.
В вихре битвы алая дракониха не заметила, что человечишка исчез со спины противника. В глазах синего дракона погасла жажда убийства, он удирал от меня, но мне уже не хотелось догонять. Взлетев к облакам, я оглушительно взревела. Со всех сторон под вой сирены, как вороны на падаль, летели драконы с наездниками на спине. Слепые ездовые драконы, живущие в неволе. Управляемые пешки, которые ничего не знают о свободе.
Где-то вдали снежные вершины, гигантские скалы, огромные деревья, горные озера и реки. Там жизнь. Там свобода.
Чёрная тьма наползала на разум, радостно пожирала сердце, я не сопротивлялась.
Глава 27. Оковы
Волшебный лес напоен густыми терпкими запахами. Повсюду звуки, перекличка птиц, шорох ветра в листве, шелест травы. Лес ласкал, прикасался воздушной паутиной и жёлтыми листьями, плавно планирующими мне на шкуру. Здесь спокойно, тихо, ароматы леса заживили мои раны, а тишина баюкала моё тело. Муравьи ползали по чешуйчатой шкуре, их беспрерывный бег, как неосязаемая щекотка. Ухо чутко ловило звуки леса.
Сонную дрёму нарушил резкий звук. На поляну сел серебристый дракон, я приоткрыла глаза, подняла голову. Почему этот недоделыш не исчезал, топтался с ноги на ногу, таращился на меня? Что нужно этой твари в моих владениях?
Мышцы тела напряглись, хвост колотил землю, с корнем выдирая траву. Чужакам я не рада, на моей территории никому не рада. В сознание ворвались смутные картины, чужой разум пытался мне что-то передать. Не поняла его — нарушителя покоя, толкнувшего меня в водоворот событий, которые не понравились. Встав на лапы, зарычала на чужака, чтоб убирался вон. В моей голове туманные образы наползали друг на друга, мне больно, я сопротивляюсь. И вдруг почувствовала, как волнуется чужой разум, как боится за меня, переживает, что я не пойму. Кровь отозвалась на его мысленный призыв.
Брат? Я почувствовала родную кровь.
Успокоилась, глядя в глаза дракона. Тяжелая волна воспоминаний накрыла меня. Здесь люди, хрупкая фигура девушки рядом с высоким парнем, незнакомые голоса, как через толщу воды. «Соня» — прорвалось в моё сознание зов чужака. Прочь! Уйди! Мне ничего не надо, мне не нужны странные образы.
Рядом с драконом появился человек. Откуда он взялся? Мои ноздри ощутили его запах. Опасность!
— Соня, — громко произнёс он, — я принёс твои камни, — он протянул ладони, на которых лежат чёрные булыжники с шершавыми боками и блестящими вкраплениями, — твои камни, Соня! Кеп и Мия! Вспомни!
Мозг взорвался болью, я припала к земле. Дикая боль и темнота в глазах, ударилась головой о землю, изгоняя её из своего тела. Зубы клацнули, пасть наполнилась пеной, клочьями летящей на землю. Почему человек рядом со мной? В моих глазах боль и ненависть, убью его! Он протянул руки, положил камни на голову.
— Соня, Соня, очнись. Прошу тебя.
Головой сбила врага с ног, наступила лапой на неподвижную жертву, острые когти впились в его мягкое тело. В ноздри ударил знакомый запах. Знакомый? Серебристый дракон протяжно зарычал, в его рыке странные тягучие звуки.
— Соня, это я, Эрвин. Вспомни меня. У тебя есть мама и бабушка, твой дом в Поваринске. Тебе надо вернуться. Я не успел сказать. Я люблю тебя, Соня, с самого первого взгляда. Живи в Поваринске, только очнись.
От звука его голоса в глубине моего сознания лопнула невидимая струна, и жуткий страх пронзил меня. Я падаю в чёрную пропасть небытия, меня затягивает всё глубже и глубже туда, где нет света, где нет никого. Неужели я навсегда исчезну, останусь одна в этом мире?
«Эрвин!» — молнией вспыхнуло в затуманенном разуме.
Сознание раздваивалось, я, словно вне своего тела, наблюдала себя со стороны. Алая дракониха оскалилась, чтобы перегрызть горло человеку, лежащему перед ней. Она хочет уничтожить того, кто позвал её в этот мир и привязал к себе так, что не разорвать ни одной силе.
Эрвин — мой свет, моё дыхание, моё наваждение!
С отчаянием рвутся оковы разума, я впускаю в себя огонь, готовый пожрать меня изнутри. Пусть Эрвин готов принять смерть от меня, но я смогу защитить его. Взрыв подкидывает над землей, разрывает на мелкие атомы моё тело, чтобы в следующую секунду собрать другую сущность: хрупкую и беззащитную.
Стук сердца замедлился, я не слышала его, вцепившись в землю руками, не в силах вдохнуть. В тот же миг Эрвин прижал меня к себе, я сделала отчаянный вдох, будто вырвалась на поверхность из стометровой глубины.
— Соня, — хрипло прошептал в макушку, — любимая, — на этом слове голос его сорвался. Он гладил по волосам, целовал, прижимал к себе осторожно, как хрупкую драгоценность, — замерзла?
Эрвин снял безрукавку и натянул на меня. Я действительно дрожала. Хотя после обращения на мне не было одежды, но сейчас не холод сотрясал моё тело, а страх. Осознание, что навсегда могла остаться алой драконихой, в теле которой так легко и просто забыть себя. Не отрываясь, посмотрела в любимые голубые глаза.
— Мы искали тебя два дня, — Эрвин судорожно вздохнул, в его глазах блеснули отголоски отчаяния и боли. Он никогда не показывал своей слабости, но сейчас я отчётливо поняла, что стала его слабостью.
— Я верил, что ты справишься.
Слёзы водопадом из глаз.
— С тобой, — прошептала, сильнее прижимаясь к нему, — с тобой я сильная.
Шершавый язык прошёлся от подбородка до лба.
— Горыныч, — отпихнула улыбающуюся морду дракона, когда только успел подойти, — язык, как тёрка.
Мне было бесконечно хорошо в объятиях Эрвина. В венах бурлило чистое неразбавленное счастье. Я маленький листочек, оторвавшийся от веточки, зацепившийся за тоненькую паутинку. Этот листочек воспарил между небом и землей в счастливом неведении о завтрашнем дне.
Куда занесёт одинокий листочек в следующую минуту, неизвестно, но это не важно. Сейчас, когда мы вместе, я хочу выпить до донышка своё незамутнённое счастье. Эти блаженные часы я буду помнить всю жизнь, черпая из них, как из источника, свою силу и стойкость.
— Полетим в Овечечку? — спросил Эрвин.
— А мне можно?
— Тебе… можно всё. Ты единственная волшебница во всей Верховии, поэтому можешь делать всё, что угодно. Ты и так живешь по своим законам, с самого начала, как появилась здесь.