Избранная для бастарда (СИ) - Страница 38

Муж притягивает меня ближе, и, слегка сдвинув одеяло, я забрасываю ногу на его бедро. В спальне повисает тишина. В камине уютно потрескивают дрова, из окна доносятся пьяные голоса и смех. Если отбросить все тревоги, кажется, что мы живем в мирное время. Что нам ничего не угрожает, и мы обязательно выстоим в этой борьбе. Но когда я начинаю осознавать масштабы происходящего, кровь стынет в жилах.

Спустя неделю с самого утра в моих личных покоях суета. Меня наряжают, делают красивую прическу, помощница служителя Пантеона рассказывает о бесконечной череде традиций. Как я должна войти в зал, что сделать, куда сесть, с кем говорить, а с кем – нет. Должна ли танцевать, и с кем мне это позволено делать. У меня уже голова идет кругом от постоянного напряжения.

Наконец эта суета стихает, и, стоя перед большим зеркалом, я слышу за спиной восторженные ахи и охи. Надо сказать, что служанки действительно постарались на славу. Белоснежное платье, расшитое мелкими кристаллами, идеально село по фигуре. В волосы вплетены живые цветы и белые камни, бликующие на солнце, проникающем сквозь двухстворчатое окно.

Налюбовавшись собой, иду в тронный зал, где проводится свадебное торжество. Перед глазами мелькают лица, мой путь осыпают лепестками белых роз, я слышу в отдалении музыку. Но все, что мне хочется сделать – это вернуться назад.

Мне страшно. Настолько жутко от неизвестности, что трясутся ноги. Я прихватила с собой пузырек, выданный мне Фидоном. Кто знает, чем закончится этот праздник? Фестиваль лицемерия, финалом которого может стать кровавая бойня. И я стану первой, на чью жизнь будут покушаться. Вряд ли в открытую, но все же стоит быть осторожной.

Едва слуга объявляет о моем появлении, разговоры и смех в огромном зале стихают, и начинает играть спокойная, романтичная мелодия. Оркестр, расположенный справа в глубине зала, выдает красивую музыку, но из-за грохота собственного сердца я ее едва слышу. Окидываю растерянным взглядом гостей, которые поднялись из-за столов, чтобы поприветствовать законную жену Верховного сына. Потом смотрю вперед и немного успокаиваюсь, сталкиваясь с восхищенным взглядом Кардена. Сегодня он одет в праздничный камзол темно-синего цвета. На шее тонкий белый шарф, а волосы завязаны в аккуратный хвост.

Он поднимается со своего трона, обходит массивный стол и, спустившись на пару ступеней, протягивает руку. Как только подхожу к нему, сразу вкладываю свою прохладную ладонь в его широкую, и узел в груди еще немного ослабевает.

Мы поднимаемся на тронный постамент, обходим стол и останавливаемся слева от трона Кардена. Музыка стихает, шепот смолкает, а Карден обводит толпу гостей взглядом.

– Тиальда Верховного сына, – объявляет Верховный правитель, становясь рядом со мной. Я вздрагиваю от неожиданности, и по телу проходит озноб от присутствия этого мужчины. Я никогда еще не видела его и боюсь посмотреть в его сторону, хоть мне и жутко интересно узнать, как он выглядит. – Жена Верховного сына, – продолжает он, – будущего наследника престола. Вознесем поздравления! Воздадим почести! Пожелаем Верховному сыну и его жене сильного наследника и крепкого брака! Виват, Верховный сын! Виват, Карден!

Боковым зрением я вижу, как Верховный правитель поднимает кубок, и все гости повторяют его жест. Толпа трижды скандирует “Виват, Верховный сын!”, После чего мы наконец усаживаемся на свои места.

Сделав глубокий вдох, я аккуратно выглядываю из-за Кардена и сталкиваюсь взглядом с Верховным правителем. По коже снова проходит дрожь. Его взгляд цепкий, тяжелый. Темные, как ночь, глаза, впиваются в самую душу и, кажется, способны высосать ее, не оставив мне самой ни кусочка. Его крупное лицо покрыто густой растительностью, а волосы уже посеребрила проседь. Но Верховный правитель из тех мужчин, которых это не портит. Седые волосы могли бы стать признаком его мудрости и опыта прожитых лет. Но, сдается мне, в его случае они свидетельствуют только о его вздорном, вспыльчивом характере. Хотя как я могу судить? Я вижу этого мужчину впервые в жизни.

Музыка возобновляется, и я отрываюсь от созерцания Верховного правителя.

– Ты прекрасна, – говорит мне на ухо Карден. – Жду не дождусь, когда смогу снять с тебя все роскошные одежды.

Я улыбаюсь и бросаю на него смущенный взгляд. Между нами уже много всего было, но из-за его сегодняшнего намека мне начинает казаться, будто я попаду в постель Кардена впервые.

Перед нами расставляют блюда, от которых исходит потрясающий аромат, и я только сейчас вспоминаю, что за день не съела ни крошки. На нервах не могла заставить себя хотя бы откусить кусочек от яблока, несмотря на то, как сильно люблю их. Я кладу на тарелку нарезанные кусочками помидоры и небольшую порцию  запеченной курицы. Пир начинается, гости развлекаются, оркестр играет. Все кажется таким… нормальным. Но я никак не могу расслабиться. Что-то такое витает в воздухе… Он пахнет опасностью. Я практически ощущаю, что могу пощупать ее.

Мои ладони потеют, а уши слегка дергаются, будто пытаются расслышать то, что я не в силах услышать, не напрягаясь.

А когда в зал входят несколько слуг, несущих огромное блюдо с тремя запеченными на вертеле молочными поросятами, мое сердце пускается в галоп. Я до последней секунды надеюсь, что это блюдо предназначается не для нас, но Верховный правитель разрушает мои чаяния. Он встает и поднимает свой кубок.

– Сын мой! Поросята из самой столицы славятся нежностью своего мяса и его сочностью. Маги говорят, что это мясо священно. Именно нежнейшее мясо молодой свиньи. Оно добавляет здоровья, сил, могущества. От него крепнет организм и светлеет разум. Запеченное на вертеле, облитое красным, цвета крови вином, оно становится еще вкуснее и ценнее! Мой сын, прими этот скромный дар от своего отца. Набирайся сил! Готовься стать правителем этих земель! Тем, кто будет вершить справедливость и издавать законы!

Во время его пафосной речи один из слуг отрезает от молочного поросенка крупный кусок мяса и укладывает его на большую тарелку, которую тут же ставят перед Карденом. Мое сердце уже просто сходит с ума, колотясь о ребра и заставляя задыхаться. Карден берет вилку с ножом, отрезает от мяса кусочек и уже тянет ко рту, как я выбиваю вилку из его руки.

– Нет! – выкрикиваю, и в зале повисает гробовая тишина.

Карден хмурится, а под сводами каменного зала раздается ревущий голос Верховного правителя:

– Да как ты посмела, дрянь?!

Селеста

– Поднимись, – рычит на меня Карден, со злостью дергая за локоть. Он сам встает и выдергивает меня из-за стола. – Немедленно объяснись!

– Я… Карден… пожалуйста, – испуганно шепчу, с ужасом осознавая, что нас могут слышать если не все, то большинство гостей праздника.

– Объяснись! – грохочет он.

– Я… мне показалось… я просто хотела защитить тебя, – лепечу, глядя в такие родные, но такие чужие глаза мужа. Он мечет взглядом молнии, которые того и гляди испепелят меня. Превратят в горстку пыли, которую будет проще собрать на совок и развеять по ветру.

– Ты считаешь, что я нуждаюсь в защите в собственном доме? – шипит он. – Музыканты! Чего заткнулись?! – рявкает Карден так, что я вздрагиваю. Как только музыка возобновляется, Карден снова обращается ко мне: – Ты считаешь, что мне нужна защита в собственном замке? Среди членов моей семьи? Неужели ты думаешь, что мой отец способен отравить своего сына? Ты кого подозреваешь? – шипит он. – Верховного правителя?! Знаешь, какое наказание ждет того, кто хотя бы допустит даже мысль о том, что наш правитель может пойти против законов Дальних земель? Тем более, покуситься на жизнь Верховного сына! Своего собственного! Священного сына! Волара! – я снова вздрагиваю от окрика Кардена. – Уведи ее! Запри! Видеть ее не хочу! Жди наказания, Селеста, – добавляет он и буквально отшвыривает меня от себя, как нашкодившего котенка.

– Карден, – всхлипываю я, пытаясь поймать взгляд мужа. – Карден, прошу тебя.