Избавление от колдовства в волшебных сказках - Страница 19

Нечто подобное можно увидеть, если исследовать феномен нацизма. Нацисты (или коммунисты) не признают самого существования внутренних психических фактов, так как сознательно их интересуют только социологические теории. Поэтому их эмоциональная жизнь уходит в бессознательное и связывается с бессознательным образом Бога; в результате эта связь приводит к странному «религиозному» фанатизму, характерному для всех подобных движений. Их участники даже готовы умереть за свое дело или разжечь мировой пожар. Зачем, если речь идет только о политической программе одного государства? Вы постоянно будете замечать, что, по существу, они проецируют Царствие Божие на свои политические идеи. Они хотят «справедливо» создать его на земле, а значит, имеют право убить другого человека — «всего лишь несколько тысяч человек». Если поговорить с такими людьми, можно убедиться, что это их бессознательная эмоциональная установка. Они одержимы и проецируют образ Бога, с которым прочно связана их идеалистическая эмоция. Это явный пример смешения Анимы с образом Бога, при котором символ Самости может выражать пагубную одержимость.

Символ Самости или образ Бога, который не узнают, оказывается наиболее пагубным, так как он становится силой, действующей исподволь, и такое воздействие вызывает всевозможные пагубные эмоции и массовые предрассудки. Именно поэтому с одержимыми людьми трудно разговаривать, взывая к их рассудку; эмоционально они полностью привязаны к образу Самости, причем не осознают этой связи, так как не могут посмотреть на себя с психологической точки зрения, а Самость полностью проецируется вовне. Такая регрессия Анимы очень пагубна и опасна. Царевна говорит: «Если бы ты чуть опоздал, то никогда бы меня больше не увидел», — то есть не только полностью прекращается подлинное психологическое развитие, но и сам человек умирает. Поэтому царевич должен долго прикладывать усилия и проявлять терпение, чтобы вернуть это содержание бессознательного, ибо иначе оно будет проявляться только эстетически, а затем снова исчезать в бессознательном.

Дворец в лесу приводит нас к алхимической символике. У металлов всегда есть символическая связь с планетами: железо обычно символизирует планету Марс и войну; серебро ассоциируется с Луной, фемининностью, белизной, это мягкий металл, который легко соединяется с другими металлами, тогда как золото обычно ассоциируется с Солнцем. Стеклянный дворец с железными, серебряными и золотыми дверями обладает четырьмя сущностными аспектами Самости, которые можно сравнить, например, с использованием четырех элементов при создании философского камня. Железо (или свинец) символизирует стадию nigredo, за железом следует серебро, воплощающее стадию albedo, то есть белизны, преобладания фемининного начала, затем наступает очередь золота, или красной стадии — rubedo, на которой, собственно, и появляется золото. Стекло — это субстанция, воплощающая дух или духовную материю в определенной форме. Но в нашей сказке алхимическая символика Самости имеет негативный оттенок, поэтому я предпочла бы столь же негативно посмотреть на все эти элементы и сказать, что Анима становится пленницей бесчеловечной суровости. В наше время у людей преобладает отрицательный образ Самости, который делает человека совершенно бесчувственным. Некоторые нацисты соревновались между собой, кто быстрее убьет в себе всякое человеческое чувство; они считали, что искусственная суровость является сущностью героизма.

В своем труде «Психология переноса» Юнг отмечает, что в наше время бессознательное, реагируя на возможность полного растворения человека в массе, способствует застыванию в нем индивидуальности. В современном человеке можно легко обнаружить склонность к застыванию индивидуальности. Если процесс застывания происходит неправильно или совершается бессознательно, он порождает суровость и бесчувственность, которой одержимые люди очень гордятся, ибо их лидеры непоколебимы; в таком случае застывание индивидуальности произошло неправильно. Можно сказать, что сегодня у нас только один выбор: или стать суровыми субъектами, несущими смерть и разрушение, тем самым бессознательно защищая себя, или стать твердыми скорее внутренне, чем внешне. В первом случае мы одержимы символикой Самости, вместо того чтобы служить ей.

Таким образом, четыре сущности в сказке указывают на четверичность Самости, но с негативным оттенком: при неправильном отношении символика становится пагубной.

Смертоносный аспект одержимого или заколдованного человека раскрывается на материале датской сказки, которая называется «Король Линдорм». «Lindworm».[25] - кельтско-германское слово, означающее «змея» или «дракон». Так называют и русло реки, имеющее змеевидную форму (как, например, у рек Лиммат или Линдт в Цюрихе). Кроме того, оно обозначает большого червя или ящерицу — летучего дракона, королевского дракона, напоминающего своим видом змею.

Жил-был король, и взял он в жены прекрасную королеву. В первое утро после свадьбы они увидели на супружеском ложе надпись, что у них не будет детей. Как-то раз грустная королева шла по саду и встретила старушку, которая выслушала рассказ королевы о ее горе и обещала помочь ей. Она посоветовала королеве прийти ночью в северо-западную часть сада, взять с собой глиняный кувшин и закопать его вверх дном, а на рассвете выкопать его. В кувшине будут две розы — красная и белая. Если королева съест красную розу, у нее родится мальчик, если белую — девочка, только ни в коем случае нельзя есть две розы одновременно, иначе случится большая беда.

Королева сделала все, как велела ей старушка, и на следующее утро нашла в кувшине две розы. И стала королева думать, какую розу ей лучше съесть. Съест красную — родится мальчик, который пойдет на войну, когда подрастет. Его могут убить, и она снова останется без детей. Но если она съест белую розу, у нее родится девочка, которая «дома поживет-поживет, потом замуж пойдет и станет королевой в другом королевстве». И решила королева съесть обе розы и родить двойню. Так она и поступила, но когда пришло время, она родила не двойню, а ужасного дракона мужского пола. Тот немедленно начал проявлять свой ужасный характер, угрожая разнести замок и проглотить первого встречного, если все его желания не будут исполнены. Когда король, который был на войне, вернулся домой, дракон встретил и приветствовал его как своего отца. Пораженный король воскликнул: «Как так? Какой я тебе отец?» — «Не хочешь быть мне отцом — и тебя раздавлю, и твой замок разнесу!».

Теперь все жители королевства стали бояться погибнуть в пасти дракона. Когда дракону исполнилось двадцать лет, он захотел жениться. Король попытался его отговорить от женитьбы, потому что за него никто не пойдет, но дракон был неумолим и заявил, что если король не найдет ему невесту, то он и его раздавит, и замок его разнесет. Разослал король письма во все королевства. И приехала во дворец прекрасная принцесса. Сыграли они свадьбу, но в первую же брачную ночь дракон ее сожрал. Та же судьба постигла и следующую невесту, и скоро женить дракона стало очень сложно. Но дракон все сильнее распалялся, и опечаленный король отправился к старому пастуху, который жил в лесу, и попросил его отдать дочь в жены дракону. Пастух неохотно согласился, уступив королю, и рассказал дочери о его предложении.

Опечаленная девушка пошла в лес собирать ягоды. Там она встретила старушку, которая тоже собирала ягоды. Старушка спросила дочь пастуха, чем она так опечалена. Девушка рассказала, что ее должны выдать замуж за королевского сына, дракона, который обязательно ее погубит. Старушка сказала, что девушке помочь нетрудно, и поведала, что нужно делать. Нужно попросить принести в спальню лохань молока, лохань уксуса и ореховых прутьев. Когда закончится свадебный пир и настанет пора идти в спальню, девушке нужно надеть на себя десять рубашек, и когда погаснет свет в спальне и дракон скажет: «Милая невеста, сбрось рубашку», — она должна ответить: «Король-дракон, кожу сбрось». И сбросит он девять кож, а она сбросит с себя девять рубашек. На ней-то еще одна рубашка останется, а он будет голый, вовсе без кожи, весь в крови. После этого нужно обмакнуть ореховые прутья в уксус и хорошенько его отхлестать, а потом искупать его в молоке, закутать в девять рубашек и лечь с ним спать.