Из времени в вечность: посмертная жизнь души - Страница 31
Естественные условия в молитве - смирение и благоговение, без которых она становится богопротивной. Чувство своей праведности, достоинства пред Богом, просьба у Него духовных дарований, благодатных состояний, искание переживаний божественной любви - верный признак пр е лестного состояния. В одном из писем свт. Игнатий говорит: « Сегодня я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: “Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога”. Преподобный Сисой отвечал ему: “Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари”. Высокое занятие, –продолжает Святитель , – непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасная, когда лествица к ней не основана на прочном камне смирения. При недостатке смирения молитвенный подвиг делается удобопреклонным к самообольщению и к бесовской прелести».
Отцы авторитетнейшего сборника аскетических писаний древней Церкви «Добротолюбие» решительно запрещают во время молитвы представление себе образов Христа, Богоматери, святых и говорят о необходимости сохранения ума безвидным. Преподобный Симеон Новый Богослов, например, рассуждая о тех, кто на молитве « воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», прямо говорит, что « это есть знак прелести».
— А посмертное наказание — это не возмездие?
— Святой Исаак Сирин прекрасно отвечает на этот вопрос: «Где любовь, там нет возмездия; а где возмездие, там нет любви».“ Милосердие и правосудие в одной душе – то же, что человек, который в одном доме покланяется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию.… Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие – в одной душе”. Поэтому посмертные страдания души - это не Божье наказание, или возмездие, но естественное следствие неизжитых страстей, нераскаянных грехов, которые и продолжают мучить душу до ее исцеления.
—Меня однажды спросили: «А зачем была нужна Жертва Христа. Почему Бог не мог просто все изменить, зачем было нужно убийство Сына»?
— Вопрос очень большой, чтобы его можно было сейчас обстоятельно раскрыть. Поэтому попытаюсь насколько возможно кратко сказать о самом главном.
Если бы Бог Своей властью мог изменить человека, то это означало бы лишение человека свободы, и, следовательно, его человеческого достоинства. Но уже первый человек, захотев лукавым путем стать как боги (Быт. 3,5), свободно отступил от Бога и тем самым извратил свою природу, которая стала смертной, тленной, страстной(подверженной страданию) и потому не способной к полноте богообщения. Исцелить эту первородную поврежденность не мог ни один человек, хотя бы и достиг величайшей святости. Ибо, как писал святитель Афанасий Великий, « покаяние омывает грехи, но не исцеляет природы». Лишь Божественная помощь могла спасти человека. Она и явилась в Лице Богочеловека Иисуса Христа
Почему для этой цели « было нужно убийство Сына»?
Один из законов нашего бытия заключается в том, что любое повреждение, любая катастрофическая ситуация: органическая, природная, психологическая, нравственная, социальная, политическая, военная…. для своей нормализации требует усилий, страданий, а иногда и жертвы самой жизнью (напр., герои). Этот закон действует и в духовной сфере. Потому для исцеления природы человека от первородного повреждения потребовались добровольные страдания и смерть Богочеловека. Что они дали?
Об этом сообщает Апостол в послании к Евреям: "Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их совершил (teleiùsai) через страдания» (Евр. 2,10). Употребляемое здесь Апостолом слово tel š оозначает: доводить до конца, до совершенства. Поэтому слова «Вождя спасения их совершил через страдания»»»»» означают: Бог-Отец Вождя спасения их - Иисуса Христа - сделал совершенным через страдания. Что значит сделал совершенным? Речь здесь идет не о духовно-нравственном совершенстве Христа, ибо Он был Тем единственным, в Котором не было греха, но о полном исцелении воспринятой Им человеческой природы от страдательности, тленности и смертности – той первородной поврежденности, которая поразила Адама и весь род человеческий. Как писал свт . Кирилл Александрийский,в Воскресении Сыну Человеческому было возвращено бессмертие, « которого прежде не доставало Христу по человечеству ; его восполнил Ему Отец через Воскресение. Когда Он воскрес , смерть уже более не господствует над Ним . И всю природу Он удостоил этого совершенства»[145]
. Архиепископ Феофилакт Болгарскийтак объясняет это место: « Святой Кирилл совершенством называет бессмертие, которого не доставало Христу по человечеству; его восполнил Ему Отец чрез воскресение. Когда Он воскрес, смерть уже более не господствует над Ним. И всю природу Он удостоил этого совершенства»[146].
То есть речь идет не об удовлетворении правосудию разгневанного Божества, не о юридическом оправдании человека, не о снятии с человечества вины за грех Адама, не о выкупе, как учат католицизм и протестантизм, а об онтологическомизменении человеческой природы страданиями Христа и Его Воскресением. Крестными страданиями, а не внешним актом всемогущества наш Вождь-Христос " в Себе Самом" сделал совершеннойвоспринятую Им человеческую природу - исцелил и воскресил ее от смертности, тленности, страстности. Это основная мысль православно-восточного понимания Жертвы Христовой. Так, прп. Максим Исповедникговорит: « Ибо если изменение произволения в Адаме ввело страстность, тленность и смертность в естество [человеческое], то непреложность произволения во Христе вновь вернула этому естеству через Воскресение бесстрастность, нетленность и бессмертие »[147].
Воскресением Христовым открылась принципиально новая эра в жизни человечества. Христос стал вторым Адамом, родоначальником нового рода в человечестве - тех христовых (1 Кор. 15,3), которые родятся от Него, вступив через веру, праведную жизнь и Крещение в Церковь - Тело Его.
Обычное рождение человека происходит по биологическим законам природы - бессознательно, без воли рождаемого, рождение же нового человека (Еф. 4, 24) от Воскресшего совершается по законам духовной природы - только сознательно. Ибо Бог, по единогласному учению Отцов, - не может спасти человека без воли самого человека. Это рождение от Христа происходит с каждым уверовавшим в Него, ставшим на заповеданный Им путь жизни и осознанно принявшим таинство Крещения, как сказал Он: «Кто веру имеет и крестится, тот спасен будет». В этом таинстве христианин получает семя возрожденной Христом совершенной человечности, о чем сказал преподобный Симеон Новый Богослов: « Тогда Бог Слово входит в крещеного как в утробу Приснодевы и пребывает в нем как семя».
Но святые Отцы предупреждают, что благодать таинства Крещения это не птичка, которую можно поймать в клетку актом совершённых над человеком действий и молитв. Благодать Крещения дается не автоматически, нопрямо соответствует степени веры крестящегося, егоревности к жизни по Христу, искренности егоотречения от языческой жизни. Где нет этого, там не может быть и спасительного действия таинства Крещения. Преподобный Марк Подвижник писал: " Уверился ли ты хотя ныне, что твердо верующим Дух Святой дается тотчас по крещении; неверным же и зловерным и по крещении не дается ?" Священномученик Фаддей (Успенский) подчеркивает: « Можно креститься водой, не восприняв благодати Духа Животворящего(Ин. 3,5) , ибо сия благодать ни в кого не вселяется помимо желания его ». Видите, желания его - то есть самогокрещаемого, а не крестных, на которых так легкомысленно привыкли ссылаться. Ибо никакой крестный не может за крестника ни отречься от сатаны, ни дать обещания жить по Христу. Потому свт. Игнатий предупреждает: « Без приготовления, какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся в полном неведении о том, что мы приняли»? Потому в древней Церкви Крещение принимали, как правило, в сознательном возрасте. Таков первыйшаг спасительного восприятия человеком Жертвы Христовой.