Из ряда вон (СИ) - Страница 1

Первая книга https://author.today/work/116800Вторая книга https://author.today/work/124991

Послышалось громкое шипение и стеклопластик крышки отошел в сторону. К конечностям постепенно приливала кровь, возвращая жизнь и способность двигаться, онемевшее лицо отказывалось слушаться и выдавало странные гримасы. Гай дернулся, пытаясь встать, но столкнулся с препятствием — легкие пластиковые кандалы на руках и ногах были удивительно прочными! Ноги к тому же находились в специальных зажимах, отключать которые по всей видимости пока никто не собирался.

— Куда-а-а? — хрипло проговорил киборг с электрической дубинкой в руках. — Смирно лежать! Хочется ссать — ссы в штаны, гы-гы!

Охранник ходил вдоль рядов капсул, наблюдая, как в них от ледяного сна пробуждаются люди.

— Ы-ы-ы-ы-ать! — заорал кто-то дурным голосом. — Мурлина-а-ап!

Скосив глаза, Кормак увидел, как какой-то мужчина, покрытый синими татуировками, бьется внутри капсулы, раскровянив себе лодыжки и запястья о кандалы. Изо рта у него шла пена, глаза закатились.

Киборг в четыре быстрых шага оказался рядом с припадочным и — раз, два — сильно ударил его по голове электрической дубинкой.

— Этого — в биореактор, гы-гы, — сказал он. — Фляга свистнула.

«Фляга свистнула» у многих. Из примерно сотни деактивированных капсул, стоящих в два ряда в длинном узком помещении, явно не в порядке были пассажиры двенадцати — они или тихо пускали слюни, или бились в истерике. Сноровистые киборги глушили их дубинками и бросали в тележку, одного за другим — как мясные туши.

Оглядев помещение, в котором стояли капсулы, Гай обратил внимание на стены — это был самый настоящий дикий камень, никакого металлопластика и популярного на некоторых планетах рокрита. Гранит поблескивал в свете ламп дневного света, на низких каменных сводах скапливался конденсат и крупными каплями падал на пол, разбиваясь о мелкоячеистую металлическую решетку.

Грохоча кибернетическими ногами, охранники выкатили тележку с отбракованными людьми. С лязганьем открылись и закрылись створки двери, тронутые ржавчиной. Только сейчас Кормак разглядел, что на всех них были одеты одинаковые синие бронежилеты с непонятным шевроном на груди — такая эрзац-форма местных карательных органов.

Ничего не происходило достаточно долго — пленники капсул разглядывали друг друга и пытались понять, на каком свете они находятся и чего им ожидать в дальнейшем. Томительные минуты закончились — снова лязгнула дверь и появились новые персонажи. Это совершенно точно были эльфы с Рованиона! Абсолютно симметричные, холодно-прекрасные черты лица, заостренные уши, длинные прямые волосы — ошибки здесь быть не могло. Пепельноволосый красавец в черном плаще и сапогах из кожи какой-то рептилии явно был здесь главным. Юноша и девушка (или дедушка и бабушка, черт этих эльфов разберет) были похожи как брат и сестра и снаряжены куда более грозно. Чешуйчатые доспехи небесно-голубого цвета были подобраны явно в тон к холодным глазам, стрелковые комплексы они держали так, что сразу становилось ясно: это матерые бойцы.

— Чтобы развеять все ваши иллюзии скажу сразу — это Жмых. И вы здесь навсегда, — сказал главный. — Совершенно справедливо, что свои преступления вы должны искупить именно здесь, своим трудом и своими жизнями давая шанс на выживание миллионам других, более достойных чем вы людей. Бежать отсюда некуда — вы сейчас далеко-далеко от освоенных миров, и остаток дней своих проведете под слоем каменной толщи и ядовитой атмосферы. Я не буду давать вам даже призрачных иллюзий на спасение — вы все… Ну, почти все — умрете от радиоактивного излучения и тлетворных испарений в течение года. Каким будет этот год — зависит только от вас. Вы можете плодотворно трудиться — и получать обезболивающие препараты и другие лекарства, хорошую еду и возможность час-другой в неделю прополоскать мозги в вирт-капсуле. Это сделает вашу жизнь более-менее сносной. А можете потратить время на бесплотные попытки побега — и угробить себя даже сегодня. Вы отправитесь в Разлом — прямо сейчас. И меня совершенно не интересует, что там с вами будет происходить. Меня интересует чтобы мумиё выгружалось на конвейер. Это понятно?

Не дождавшись ответа, эльф развернулся на каблуках и вышел за дверь. Следом за ним помещение покинули и охранники.

— Кондопога есть? — раздался вдруг рык из дальнего угла зала.

Столько первобытной мощи было в этом зверином баритоне, что все вдруг зашевелились, оглядываясь и пытаясь понять, что это за слово такое — «Кондопога» и кто тут такой смелый, что решил подать голос.

— Кондопога есть⁈ — снова прозвучало под каменными сводами.

— Е-эсть! — хрипло откликнулся кто-то, совсем рядом с Гаем.

Следом за ним — еще и еще. В этот самый момент капсулы снова зашипели и зажимы на ногах раскрылись. Затекшие конечности слушались плохо, и парень, перевалившись через борт капсулы, рухнул на решетчатый пол. Сквозь мелкие ячейки он рассмотрел в паре метров под собой ручеек, несший свои мутно-желтые воды куда-то в сторону трубы коллектора под дверью. Ощутимо пованивало.

— Медвежа-а-атки! — снова раздался рычащий баритон, который спрашивал про Кондопогу.

Худой, сутуловатый, но широкоплечий и жилистый брюнет, который точно так же как и Гай только-что выкарабкался из капсулы, приподнялся и откликнулся:

— Оу!

Кормак глянул на него: массивная нижняя челюсть, черные бакенбарды почти до самого подбородка, кудлатая шевелюра, мрачный блеск желтых глаз… Рывком поднявшись на ноги, этот тип зашагал в тот самый угол, откуда раздавался голос. Таких как он было еще трое — превозмогая боль и слабость, они ковыляли на зов.

— Подъем, подъем! — снова появились киборги. — Не задерживаемся!

Тычки дубинок, дополняемые электрическими разрядами, были серьезным аргументом. Колонна мужчин двинулась к дверям — товарищи по несчастью поглядывали друг на друга, пытаясь понять — что за люди вокруг. Гай прокручивал в голове слова эльфа об преступлениях и искупленини — и пытался понять, где он раньше слышал название «Жмых» и что такое «мумиё».

За дверями был еще один длинный коридор, с несколькими одностворчатыми дверями по обеим сторонам.

— Заходим по одному! — киборги давили всякое сопротивление в зародыше, на руках и ногах всё еще висели кандалы — так что Гай пока и не думал проявлять нездоровую активность — наоборот, сутулился, прятал глаза и смотрел в пол, чтобы не привлекать внимания. — Давай-давай.

Он шагнул в открытую дверь. Перед ним стоял охранник — человек в голубой чешуйчатой броне, который протянул руку и что-то сделал с кандалами — те опали на пол. Присев, он избавил парня и от ножных оков.

— Раздевайся! — прозвучал приказ.

На потолке хищно шевелили стволами турели, перемигивались красными огоньками камеры. Гай повертел головой в поисках решения — но увидел еще двоих охранников в доспехах, которые держали оружие на изготовку. Раздеваться перед тремя незнакомыми мужиками ему не особенно улыбалось, но бросаться в драку очертя голову сейчас явно не стоило: нашпигуют пулями — и дело с концом!

Стянув с себя штаны и майку он подчинился и швырнул одежду в угол. Парень чувствовал, как липкий страх постепенно подбирается к нему, заставляя спину покрываться тяжелой испариной — абсолютная неизвестность и невозможность повлиять на события дезориентировала и выбивала из колеи. В голове не было ни одной внятной мысли — только жалкие попытки анализировать обстановку.

Ледяные струи воды с дезинфицирующими веществами ударили ему в грудь, лицо, ноги, заставляя рефлекторно закрываться руками и морщиться. Мокрый, с покрытой пупырышками кожей Гай прошел по холодному кафелю дальше — туда, где шевелил манипуляторами медицинский дроид, а за бронестеклом сидел еще один безликий мужчина, глядя в монитор терминала.