Из рода Бурого Медведя. Том 2 (СИ) - Страница 58

— Я думал всё легче пройдёт.

— Куда уже легче, — сказал Никита. — Этот Якун был очень сильный волк. Даже то что у меня частично получился мой фокус со стилетом, это уже дало нам фору.

— Если б магией… расфигачили бы его за пол минуты, — сказал я.

— Ну магию, кристаллы мы экономим, так что...

— А ведь ещё Дубас, — опять вспомнил я и содрогнулся.

— Главное не надо боятся раньше времени.

— Ага, а ещё битва потом, — пожаловался я.

Никита сел за руль, зализал мокрые волосы расчёской и сказал:

— Ты так говоришь словно это я тебя подписал на эти мероприятия с волками...

Я лишь вздохнул и понял что и правда расклеился. А ведь говорил мне Деев, что легко не будет. Но я не послушал. Я уже был астрале, что бы стереть наши последние подвиги. Когда мы въехали в город солнце стало клониться к закату. Нам купили два билета на оперу «Призрак оперы» и теперь мы должны свободно пройти внутрь.

Оказавшись возле большого здания оперы, мы припарковали машины в закутке, там где стояли мусорные баки и не выходило ни одно окно, кроме мужского туалета на втором этаже. Дубаса мы должны были взять в туалете оперы, он часто ходил на оперу и любил покурить опия прямо посреди представления в туалете второго этажа. Это волк был не чужд искусства. Имел очень даже благородный вид, несмотря на свою явную волчью внешность. Это выражалось в какой-то утончённости, начиная от манер и движений и заканчивая его изысканным сюртуков, идеально выбритой кожей на лице и длинными волосами до плеч завязанными в косичку. Мне было жалко его убивать.

— А вы знаете, — сказал вдруг он доставая опийную трубку. — Я мог бы быть, имея подобные гены, наверно главой клана. Но мне это мало интересно… я гедонист. Я считаю что должен клану лишь в самых безвыходных ситуациях.

— Угу, — сказал я гадая к чему этот разговор и делая вид что мою руки.

— И вы знаете… да, мне нравится ваша культура, культура людей. Есть в этом что-то возвышенное, непостижимое для нас волков.

Не зная что сказать и старательно не глядя ему в глаза, я опять сказал что типа «угу» и добавил:

— Интересный взгляд на жизнь, особенно от волколюда.

— Вы так находите? — изумился он.

Я опять подумал о том что мне будет жалко его убивать, не думаю что такой экземпляр ходил и калечил людей направо и налево. Как я и сказал: мне было жало его убивать, а вот ему меня нет. Стоило только моей глупости позволить ему встретиться с моим взглядом как он всё понял. Рывок был феноменальным по скорости. Схватив меня за горло он впечатал меня в стену. У меня потемнело в глазах, когда я применил наконец деревянный нож деда начинённый огненной магией. Вонзил его в пузо, я надеялся попасть в солнечное сплетении. Но получилось ниже, там образовалась дыра размером с два кулака, меньше чем я ожидал. Удар Никиты со спины произвёл тоже мало впечатления, Волк остался в строю, вынув два клинка.

— Скажите мне господа, — сказал вдруг волк приплясывая вокруг нас перед атакой. — Отчего от вас так пахнет волчьей кровью?

Началась бешенная мясорубка, под звуки оперы.

Женский голос:

«Во сне явился он, как ангел мне

И в лунных сумерках призвал к себе...

В своих фантазиях я с ним всегда

Мой призрак, Призрак Оперы, он ждёт

За гранью сна...»

Наседаем на него вдвоём. Рубим, долбим, он уклоняется, орудуя двумя клинками. Жалит нас как чёртов шершень! А тем временем его раны успевают зарубцеваться раньше чем мы нанесём новые! Крах близок!

«Ты пела только мне — мир глух и слеп...

Прими же власть мою, отвергни свет!

Забудем прошлое, забудем страх

Здесь призрак, Призрак Оперы с тобой

В твоих мечтах»

Стало ясно как день, что в рукопашную нам его не вывезти.

Делаю попытку достать его огненным клинком… Слишком короткий, но за пару секунд сжирает сразу пять процентов магической энергии! Я атакую его магией, плевать что там будет потом в главной битве, на мне висят добытые у волков кристаллы. Но тщетно, его кристалл выпирает из под рубашки. Крупный, формой как приплюснутая капля. Сколько там грамм, десять? Пятнадцать? Слишком много! Мы бьёмся с ним, но наши силы подходят концу. Меж тем раны всё больше кровоточат от тычков, порезов…

Собираюсь с силами и делаю рывок. Укол в грудь, срез. Совсем слабая рана. Волк ухмыляется и втыкает Никите в плечо свой кинжал. Никита едва не кричит, и берёт шестопёр в левую руку.

Уклоняясь, мы крушим этот туалет. Кабинки, горшки, фаянс. Всё летит к чёрту. Лишь мужской тенор, разносящийся по всему зданию, не даёт услышать людям снаружи.

«Пусть смотрят мне в лицо

Все маски — ложь!»

Мой голос и душа в одно сплелись

И призрак, Призрак Оперы воскрес

Обрёл в них жизнь!»

Делая резкий рывок, я опять бью его в грудь и наконец вижу просто огромный магический кристалл. Запас защиты там такой что даже будь нас с Никитой в два раза больше. Мы бы его не пробили.

Встречаю мечом его кинжал. Попытка блока. Он распарывает мне руку клинком. Критическое сближение! Я резко хватаю его камень и отскакиваю назад, срывая мощную цепочку. Волк кидается за мной, понимая что я лишил его защиты. Никита посылает ему в спину ледяные стрелы. Из груди Дубаса выходят кровавые сосульки. Как будто не замечает! Я осыпаю его в упор огненными стрелами. Десять, двадцать! Вскипятил ему кровь! Обгоревший, но ещё живой он падет на кафель. Кристаллы на моей груди потухли, мельком отмечаю что у меня осталось пятидесяти процентов магии. Рублю ему голову. Быстро выбрасываю её в окно. Она ударяется о нашу машину с громким звуком.

Все в крови, еле живы мы выкидываем тело возле машины в окно. Выходить нельзя из туалета. Только в окно! Чёрт бы его побрал! Прыгаем вниз…

Садимся в машину и медленно отъезжаем. Никита рулит одной, здоровой рукой и всё ещё тяжело дышит. А затем говорит:

— Я думал он нас убьёт, — преодолевая боль он переключает скорость повреждённой рукой. Я ему помогаю.

— Мне тоже так показалось, — сказал я. Это было что-то с чем-то. Тело саднит от его пинков, и множеств уколов с порезами. — Надо лечиться.

Наконец Никита выезжает загород и сообщает:

— Надо, не могу поверить что впереди ещё битва…

На всё про всё ушло пол часа опять. Запас магии у меня уменьшился до сорока процентов, у Никиты было больше в этот раз около шестидесяти. Способность «инфо» показала, что большой кристалл в виде капли, подобранный с Дубаса оказался полон на две трети(а это шесть моих запасов), однако жёстко переформатирован только под защиту от магии, даже не от пуль как потом выяснилось.

Это случилось когда мы были уже за городом и намеревались скинуть труп волколюда… Ничто не предвещало беды, Дубас ехал трупом в машине. Тело в багажнике. Голова в мешке на сиденье. Но тут что-то случилось. Скрежет металла. Мощный толчок. В зеркало заднего вида показалось мощное тело антропоморфа, разрывающего дверь багажника. Дубас? Отрастил голову!? И восстановился…

Никита проматерился и стал резко кидать машину из стороны в сторону. В результате нас чуть не перевернуло, но антропоморф не удержался и выпал. Мы резко тормознули. Никита схватил автомат Томсон. Я же взялся за двустволку. Едва мы выскочили как завязался новый бой. Изрешетив его пулями с автомата и отстрелив часть головы из двустволки мы кинулись на него уже не с тем коротким оружием, а довольно длинными широкими мечами. Удар! Один, второй, третий… Раненый антропоморф маневрировал… и умудрялся регенерировать. Да сколько можно! Первым не выдержал Никита. Уличив момент, он выпустил по нему ледяную глыбу в виде гильотины, которая разрезала того на двое. Минус двадцать процентов магии! Мы кинулись на него и стали рубить половинки этой твари на мелкие куски. Теперь он точно не должен был восстановиться во второй раз... но Никита уже тащил из багажника небольшую канистру с бензином на пять литров, и разделив тело на три кучки, стал их поливать горючей смесью. Посмотрев пять они горят остатки Дубаса и не делают ли попыток восстановиться, мы сели в машину и поехали.