Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая - Страница 36
Некий Цы Фэй из Цзин добыл драгоценный меч в Ганьсуе и, возвращаясь домой, переправлялся через реку. Когда лодка достигла середины течения, Ян-хоу поднял волны и два водяных дракона закружили лодку.
— Случалось ли раньше кому-нибудь остаться при этом в живых? — спросил лодочника Цы Фэй.
— Никогда не слышал,— отвечал лодочник.
Тогда Цы Фэй, сощурив в ярости глаза, взмахнул рукавами и выхватил меч.
— Воину пристало рассуждать о ритуале и добродетели, а не грабить и отнимать. Бросай меч, речная падаль! Не жди пощады от меня!
С этими словами он прыгнул в воду, пронзил мечом драконов и отрубил им головы. Ветер и волны успокоились, все, кто был в лодке, остались живы.
За этот подвиг цзинцы пожаловали ему титул «держащий нефритовый жезл».
Поэтому Лао-цзы говорит: «Тот, кто не цепляется за жизнь, мудрее ценящего свою жизнь».
Цисец Чуньюй Кунь обсудил с вэйским ваном план действий, и ван одобрил его. Снарядили десять колесниц, с которыми Чуньюй Кунь должен был отправиться в Цзин. Он простился и уже собрался в путь, как нашелся кто-то, кто посчитал его план ненадежным и так же красноречиво выступил с другим планом. Тогда вэйский ван отставил поездку Чуньюй Куня, а его самого отдалил. В результате ван отказался от одного плана, но ничего не достиг и с помощью другого. Так и должно было быть.
В словах есть корень, в делах — основа. Будь сколь угодно разнообразны умения и способности, они не стоят ничего, если не знать, в чем корень.
Поэтому Шэнь-цзы говорит: «Плотник, который делает дверь, еще не знает, что такое дверь. Чтобы узнать это, надо ее закрыть».
Среди моистов был некий Тянь Цзю. Он стремился попасть на аудиенцию к циньскому вану. Снарядил колесницы, приехал в Цинь и остался там жить. Но в течение целого года не мог добиться встречи с ваном. Нашелся некий гость, который рассказал об этой истории чускому вану, и тот пригласил Тянь Цзю к себе. Благосклонно принял, вручил ему верительную дщицу полководца и отправил с нею в Цинь. Циньский ван принял его и был с ним приветлив. Выйдя с царского двора, Тянь Цзю сказал своим людям:
— Три года я прожил в Цинь, но так и не удостоился приема, и не знал, что путь к этому лежит через Чу.
Среди вещей поистине есть такие, которые кажутся близкими, а далеки, кажутся далекими — а близки.
Некогда джаоский Вэнь-цзы спросил у Шу Сяна:
— Из шести цзиньских полководцев кто погибнет первым?
— Чжунхан и Чжи.
— Почему?
— Потому что мелочную придирчивость они считают требовательностью, нажим — умелым руководством, жестокость— проявлением преданности, множество планов — заслугой. Это все равно что тянуть кожу — тянуться- то она тянется, да скоро лопнет.
Лао-цзы говорит: «Когда правление великодушно — народ прост; когда правление докучливо — народ изворотлив».
Цзин-гун спросил своего Главного гадателя:
— Что может твое искусство?
— Может поколебать землю.
Потом к гуну пришел на аудиенцию Янь-цзы, и гун ему сказал:
— Я спросил Главного гадателя, что может его искусство, он ответил, что оно способно поколебать землю. Может земля поколебаться?
Янь-цзы промолчал, ничего не ответил. Выйдя от гуна, он прошел к Главному гадателю:
— Ночью я видел,— сказал он,— что звезда Крюк заняла положение между созвездиями Покои и Сердце. Это поколеблет землю?
— Да,— ответил гадатель.
Янь-цзы ушел, а гадатель направился к гуну.
— Я не могу поколебать землю,— сказал он гуну,— но земля непременно поколеблется.
Тянь Цзыян, услышав эту историю, сказал:
— Янь-цзы потому промолчал и не отвечал, что не хотел смерти Главного гадателя; а пошел к нему потому, что не желал, чтобы гун был обманут. Янь-цзы можно назвать преданным высшим и милостивым к низшим.
Лао-цзы говорит: «Острый, а не колет; имеет углы, а не ранит».
Вэйский Вэнь-хоу угощал дафу в Цюйяне. Порядочно опьянели, и Вэнь-хоу, вздохнув, сказал:
— Разве только у меня нет в слугах Юй Жана?!
Цзянь Чжун, подняв чашу и передавая ее Вэнь-хоу,
воскликнул:
— Штрафная, государь!
— За что?
— Я слышал, что счастливые родители не ценят почтительного сына, а праведный правитель — верного слугу. Разве не таков был господин Юй Жана?
Вэнь-хоу принял кубок и осушил его, не передавая дальше.
— Не стало таких слуг, как Гуань Чжун и Баошу Я, потому и Юй Жан уже славен.
Лао-цзы говорит: «Когда государство в смуте, появляются верные слуги».
Осматривая храм Хуань-гуна, Конфуций заинтересовался сосудом, который назывался ючжи.
— Как хорошо, что мне довелось увидеть этот сосуд! — воскликнул Конфуций. И, обернувшись к ученикам, добавил: — Принесите воды.
Когда сосуд наполнили до половины — он стоял прямо, когда же налили доверху — перевернулся.
— Прекрасно! Да ведь он держит полноту! — изумлено воскликнул Конфуций.
Стоявший рядом Цзыгун спросил его:
— Позвольте узнать — что значит «держит полноту»?
— Прибавь — и нанесешь ущерб.
— Что значит — «прибавь — и нанесешь ущерб»?
— Упадок начинается с расцвета, высшее наслаждение переходит в скорбь, солнце в зените — значит, начинает садиться, полнолуние ведет к ущербу. Поэтому мудрость сохраняется глупостью, образование и красноречие — невежеством, сила и мужество — страхом, богатство и преуспеяние — экономией, благодеяния и раздачи — воздержанием от них. Благодаря этим пяти вещам прежние ваны хранили Поднебесную и не утрачивали ее; пренебрежение же ими ведет к краху.
Поэтому Лао-цзы говорит: «Верные этому пути избегают полноты; ведь изнашиваться, не превращаясь в нечто новое, может только неполный».
***
ИЗ ГЛАВЫ «ДЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ»
Сила мысли — вот что заставляет человека высоко ставить свое достоинство и воздавать себе хвалу; но мысль же виновна в том, что человек унижается и клевещет на себя.
Слово, слетевшее с уст, не поймать; дело трудно завершить, но легко проиграть; славу трудно добыть, но легко потерять. Тысячемильная плотина истачивается муравьями; дом высотой в сто сюней сгорает из-за щели в дымоходе.
Люди пренебрегают мелочами, а потом раскаиваются. Беда приходит — и только тогда задумываются. Словом, ищут хорошего лекаря, когда болезнь уже приняла опасный поворот. И тут хоть обладай искусством Бянь Цюэ и Юй Фу — мертвого не оживить. Пришло несчастье — человек сам его породил, пришло счастье — человек сам его вырастил. У несчастья и счастья одни двери, польза и вред — соседи.
Вот почему, берясь за дело, заранее все изучи, проверь, оцени, а уж потом принимай решение. А принесет оно пользу или вред — зависеть будет от твоего ума или глупости. Ум же — это понимание естественного хода вещей. Если бы все знали, в чем истина — дела шли бы как по маслу и не заходила бы в тупик Поднебесная.
Ныне же Поднебесную подтачивают три зла: порочные — пользуются большими милостями; малоталантливые занимают высокое положение; не имеющие заслуг — получают щедрое жалованье.
Бывает так, что убыток оборачивается прибылью, а прибыль — убытком.
Некогда чуский Чжуан-ван одержал в Хэюне победу над Цзинь. Возвратившись из похода, он пожаловал Суньшу Ао надел, но тот отказался его принять. Уже будучи при смерти, Суньшу Ао сказал своему сыну:
— Как только умру, ван непременно пожалует тебе надел. Не бери жирные и плодородные земли, а бери каменистые и песчаные. Вот холмы Юцинь: земля там бесплодная, известна как дурное место. Она никому не нужна.
Суньшу Ао умер, и ван действительно хотел пожаловать его сыну жирные и плодородные земли. Однако тот отказался их принять и попросил юциньские холмы. По обычаю, в царстве Чу всякому, кто имел заслуги в двух поколениях, давали жалованье и надел. И только один Суньшу Ао сумел сохранить и то и другое. Вот случай, когда убыток оборачивается прибылью.
Что же тогда называется «получить прибыль, а на самом деле потерпеть ущерб»?