Из двух зол (СИ) - Страница 12
- С каких пор ты стучишься, пап?
- С тех пор, как ты стал взрослым омегой, сын, - улыбнулся Арди.
Лукас наблюдал за ним с тревогой. Арди понимал, что сам виноват в том, что Лукас боится его. Не следовало устраивать безобразную разборку после звонка Илая, и тем более быть таким непримиримым в ресторане на глазах Йена и ДиДжея.
Он не мог вспомнить, в какой момент их отношения с сыном успели испортиться настолько, что они перестали понимать друг друга. Да, иногда Арди бывал резок и почти всегда требователен, но ему казалось, Лукас знает о его любви и не сомневается в ней ни минуты. А теперь вдруг Илай просит «не обижать Лукаса».
Это, черт побери, несправедливо!
- Значит, решил пойти на юридический факультет? – присаживаясь на кровать сына, спросил Арди.
Лукас снова кивнул.
- Мне это… льстит, - Арди улыбнулся.
Лукас смотрел на него словно в ожидании подвоха, но не дождался и тоже несмело растянул губы в улыбке.
- Ты не против?
- Скорее, нет, чем да. Из тебя может получиться хороший адвокат.
- А почему не полицейский?
Арди срисовал лукавый взгляд и немного расслабился. Лукас не меньше, чем он сам, хотел пойти на контакт, помириться.
- Разве тебя привлекает работа в полиции?
- Ну, - Лукас задумался, запустил пятерню в копну белокурых волос, - не знаю. Мне нравится смотреть фильмы про полицейских, где раскрывают убийства и ловят преступников.
Арди наморщил нос, протянул руку и растрепал его и без того торчащие во все стороны волосы.
- Работа в полиции ожесточает, сынок. Это служба, на которой ежедневно приходится делать выбор, который обычный человек назовет ужасным.
Лукас заморгал, любопытство в нем спорило с недоверием.
- Допустим, ты вынужден стрелять и должен выбрать, выстрелить в одного человека или в толпу.
Глаза сына округлились.
- Тебе приходилось делать ТАКОЙ выбор, пап?
Арди кивнул, не уточняя, что делает его именно сейчас.
- Что бы ты выбрал, Лукас?
- Не знаю, - растеряно ответил мелкий, - наверное, в одного, но… все равно это как-то неправильно. Почему ты должен обязательно стрелять?
- Это всего лишь метафора, сынок, - успокоил его Арди, незаметно пододвигаясь ближе, Лукас тоже инстинктивно сократил дистанцию, убрав мешающий учебник в сторону.
- Я хочу извиниться, - сказал Арди, - я повел себя, как последний эгоист, накричал на тебя, подговорил Эда вместо того, чтобы самому рассказать тебе правду.
Лукас закусил губу. Длиннющие светлые ресницы дрожали.
- Давай попробуем отмотать все назад и поговорим спокойно?
- И ты не заставишь меня пойти на аборт? – взволнованно выпалил Лукас.
Арди помолчал.
- Я не хочу заставлять тебя. Но попробую убедить. А ты пообещай, что выслушаешь меня и хорошо, как взрослый и умный омега, будущий отец, подумаешь о моих словах.
Лукас с сомнением покачал головой, но отстраняться не спешил.
- Стефани сказала, ничего страшного не произойдет, - с решимостью заявил он, - она такая милая. И если ты беспокоишься за учебу… что я выйду за Эда и заброшу школу, то нет, обещаю, я буду очень стараться, и вот увидишь…
- Учеба ни при чем, милый.
- А что причем? – вскинулся Лукас.
- Ты. Ты – все, что для меня важно. Послушай, - Арди сжал холодные пальцы сына, - вчера, когда Блэйк позвонил и сказал о прогнозах этой Уолкер, я очень удивился. Потому что доверяю мнению доктора Дэвиса. Мы знакомы много лет, он принимал Диего и знает меня, как облупленного. Дэвис никогда не стал бы обманывать меня. А вот Стефани…
Лукас слушал, кажется, даже не дыша.
- В работе полицейского есть свои преимущества. Я умею отличать правду от лжи. Сегодня утром я поехал в управление и поднял архивы. Вот, посмотри сам.
- Пап, - Лукас со страхом смотрел на протянутую папку, - что это?
- Досье на Стефани Уолкер, аналитические справки, истории реальных людей, фотографии… посмотри, Лукас.
Мелкий неуверенно взял папку, открыл.
- У уважаемой Стефани действительно огромный опыт, научные работы и множество разных регалий. Но до того как она начала работать в центре защиты омег, эта дама принимала роды в пансионате для заключенных. Их закрыли еще до твоего рождения, но при случае спроси Илая и Дэна, что это было за место. Гонка за повышение рождаемости заставляла медиков использовать для вынашивания даже совсем юных омег. Посмотри, там есть небольшая сноска по статистике. 80 процентов оставались инвалидами и больше не могли стать отцами, смертность составляла почти двадцать процентов. Это каждый пятый омега, Лукас. Притом, что пансионаты были специализированными центрами, где за омегами организован круглосуточный присмотр.
Лукас двигался, как будто у него все тело онемело. Медленно-медленно листал страницы папки и лишь один раз крупно вздрогнул, увидев фотографию недоношенного, помещенного в специальный инкубатор ребенка.
- В пансионате доктор Уолкер набрала солидный материал, но, насколько я знаю, ей предстоит защита докторской диссертации. Ты со своей беременностью подвернулся ей как раз кстати.
- Но… - хрипло проговорил Лукас, - ведь папа Эда сказал…
- Илай – добрейшая душа, малыш, он мог и не знать о прошлом Стефани. Вряд ли он отправил бы тебя к ней, если бы был в курсе. Но я не мог допустить, чтобы моего сына наблюдала врач-живодер.
- Что же делать, папа? – Лукас в ужасе смотрел на Арди.
- Лукас, детка, я тебя очень люблю. Если бы где-то в мире мне дали гарантию, что ты родишь и останешься живым и здоровым, я бы горы свернул, но воспользовался шансом. Прости…
Лукас отчаянно мотал головой.
- Твой ребенок сейчас – как граната*, которая в любой момент может взорваться и убить тебя. Подумай об этом. И еще о том, что, взорвавшись, она убьет не только тебя, но и Эда. Осколки разлетятся и ранят всех, кто тебя любит: нас с отцом, Диего, дедушку, Дэна и Илая. Мы все будем истекать кровью и всю свою жизнь винить себя, что не уберегли.
Лукас был такой бледный, что Арди испугался за него. Это напоминало его сны, неотступные кошмары, в которых Лукас погибал раз за разом уже четвертую ночь подряд.
- Солнышко мое, умоляю, подожди. У вас с Эдом будут дети, столько, сколько захотите. Потом, когда ты будешь готов.
Он все-таки разревелся. Закрутил головой в поисках чего-нибудь, схватил подушку и уткнулся в нее лицом, всхлипывая и хлюпая носом. Арди притянул сына к себе, принялся гладить по спине, по голове, согревая своим теплом и приговаривая:
- Доктор Дэвис профессионал, он сделает все аккуратно, я буду рядом, все будет хорошо, мой мальчик, мое сердце, моя кровиночка…
Лукас успокоился спустя долгое время. Арди терпеливо ждал. Он понимал, что его ребенок должен выплакать боль, дать волю эмоциям, очиститься. Это принесет мир в его душу.
- Ты не поедешь на работу, пап? – поднял зареванное лицо Лукас.
- Нет, - покачал головой Арди, хоть и должен был быть в управлении уже давно. К черту все, он останется дома и проведет день со своим сыном. Арди вытащил раскаленный от звонков айфон и демонстративно выключил его.
- Видишь? Я дома. Я с тобой.
Иногда Блэйк завидовал целеустремленности своего омеги. Арди не любил и не умел сдаваться, и шел к своей цели, не обращая внимания на высоту преград. И неважно, был ли той целью поиск маньяка или необходимость отправить родного сына на аборт.
- Значит, ты его уговорил по-хорошему? – уточнил Блэйк, когда Арди, нежно пожелав Лукасу спокойной ночи, прикрыл дверь в его спальню.
Впервые за последние дни муж выглядел расслабленным и умиротворенным. А вот альфа был далек от спокойствия, хотя толком не мог сообразить, что его беспокоит. Будто невидимая иголочка покалывала в груди.
- Да. Пойдем спать. Устал, как собака.
- Пойдем, - согласился Блэйк и пошел за омегой.
Арди сразу разделся до трусов и направился в ванную. Он долго умывался, брился и чистил зубы, Блэйк в напряжении ждал его возвращения и не мог сосредоточиться на том, что хотел спросить. Нелепое сравнение пришло на ум: Арди вел себя, как человек, выпущенный из тюрьмы. Или из больницы. Словно он скинул с плеч тяжелые оковы и задышал полной грудью.