И.В.Сталин. Цитаты - Страница 110

("Речь на пленуме ЦК и ЦКК РКП(б)" т.7 стр.9.)

Троцкий берет исходным пунктом своей политики эффектных жестов не конкретных людей, не конкретных и живых рабочих, живущих и борющихся…, а каких-то идеальных, бесплотных людей, революционных с ног до головы. Но разве трудно понять, что только неразумные люди могут исходить в политике из идеальных, бесплотных людей?

("Об англо-русском комитете единства" т.8 стр.190.)

Политика жестов — это характерная черта всей политики Троцкого с тех пор, как он у нас в партии. Первое применение этой политики мы имели во время Брестского мира, когда Троцкий не подписал немецко-русского мирного соглашения и сделал эффектный жест против соглашения, полагая, что можно поднять жестом пролетариев всех стран против империализма. Это была политика жестов. Как дорого нам обошелся этот жест, вы, товарищи, знаете хорошо. Кому наруку играл этот эффектный жест? Империалистам, меньшевикам, эсерам и всем тем, которые старались удушить тогда еще не окрепшую Советскую власть.

Теперь ту же политику эффектных жестов предлагают нам в отношении Англо-Русского комитета. Требуют демонстративного и эффектного разрыва. Но кому на пользу пойдет этот эффектный жест? Черчиллю и Чемберлену, Зассенбаху и Удегесту. Они этого хотят. Они этого ждут. Они, Зассенбахи и Удегесты, хотят, чтобы мы порвали демонстративно с английским рабочим движением и тем облегчили дело Амстердама. Они, Черчилли и Чемберлены, хотят разрыва, чтобы тем самым облегчить им интервенцию, дать им моральный аргумент в пользу интервенционистов.

Вот на чью мельницу льют воду наши оппозиционеры.

Нет, товарищи, мы не можем стать на этот авантюристский путь.

Но такова уж судьба "ультралевых" фразеров. Фразы-то у них левые, а на деле выходит помощь врагам рабочего класса. Пойдешь налево, — придешь направо.

Нет, товарищи, мы не пойдем на эту политику эффектных жестов, не пойдем сегодня так же, как не пошли во время Брестского мира. Не пойдем, потому что не хотим, чтобы наша партия превратилась в игрушку в руках наших врагов.

("Об англо-русском комитете единства" т.8 стр.190.)

Некоторые даже думают, что Троцкий действительно отказался, или старается отказаться, в этой книжке от своих принципиальных ошибок. Я, грешный человек, в данном случае страдаю некоторым неверием в этом деле и должен сказать, что такие предположения, к сожалению, совершенно не соответствуют действительности.

("О социал-демократическом уклоне в нашей партии" т.8 стр.274.)

Мы можем, — говорит Троцкий, — итти к социализму. Но можем ли притти к социализму, — вот в чем вопрос. Итти, зная, что не придешь к социализму, - разве это не глупость? Нет, товарищи, "великолепная" фраза Троцкого о музыке и прочем представляет не ответ на вопрос, а адвокатскую отговорку и "музыкальную" отписку от вопроса.

("О социал-демократическом уклоне в нашей партии" т.8 стр.275.)

Ленинизм, как "мышечное ощущение в физическом труде". Не правда ли — и ново, и оригинально, и глубокомысленно. Вы поняли что-нибудь? Все это очень красочно, и музыкально и, если хотите, даже великолепно. Нехватает только "мелочи": простого и человеческого определения ленинизма.

("О социал-демократическом уклоне в нашей партии" т.8 стр.276.)

Обратили ли вы внимание, товарищи, что вся речь Троцкого пересыпана самыми разнообразными цитатами из сочинений Ленина? Читаешь эти цитаты, вырванные из разных статей Ленина, и не понимаешь, чего больше добивается Троцкий: того ли, чтобы подкрепить ими свою позицию, или того, чтобы "поймать" тов. Ленина в "противоречиях".

("Заключительное слово по докладу "О социал-демократическом уклоне в нашей партии"" т.8 стр.341.)

Троцкий, видимо, забыл, что у большевиков имеются три плана в отношении основной массы крестьянства: один план — рассчитанный на период буржуазной революции, другой план — рассчитанный на период пролетарской революции, и третий план — рассчитанный на период после упрочения Советской власти.

В первый период большевики говорили: вместе со всем крестьянством, против царя и помещиков, при нейтрализации либеральной буржуазии, за буржуазно-демократическую революцию.

Во второй период большевики говорили: вместе с беднейшим крестьянством, против буржуазии и кулаков, при нейтрализации среднего крестьянства, за социалистическую революцию. А что значит нейтрализация среднего крестьянства? Это значит — держать его под политическим наблюдением пролетариата, не доверять ему и принимать все меры к тому, чтобы оно не вырвалось из рук.

В третий период, в тот период, который мы переживаем теперь, большевики говорят: вместе с беднотой, при прочном союзе с середняком, против капиталистических элементов нашего хозяйства в городе и деревне, за победу социалистического строительства.

Кто смешивает эти три плана, три разные линии, отражающие три различных периода нашей революции, тот ничего не понимает в большевизме.

("Заключительное слово по докладу "О социал-демократическом уклоне в нашей партии"" т.8 стр.345.)

Троцкий, жонглируя цитатами, пытается упрятать… разногласия куда-то в угол. Но я уже говорил, что обмануть нашу партию не удастся.

А вывод? Вывод такой, что надо быть диалектиком, а не фокусником.

Поучились бы вы, уважаемые оппозиционеры, диалектике у тов. Ленина, почитали бы его произведения, — пригодилось бы.

("Заключительное слово по докладу "О социал-демократическом уклоне в нашей партии"" т.8 стр.347.)

Троцкий заявил в своей речи, что самой крупной ошибкой Сталина является теория о возможности строительства социализма в одной стране, в нашей стране. Выходит, таким образом, что речь идет не о теории Ленина насчет возможности построения социализма в нашей стране, а о какой-то, никому неизвестной, "теории" Сталина. Я понимаю это так, что Троцкий задался целью вести борьбу против теории Ленина, но так как открыто вести борьбу против Ленина — дело рискованное, то он решил провести эту борьбу под видом борьбы с "теорией" Сталина. Троцкий хочет этим облегчить себе борьбу с ленинизмом, маскируя эту борьбу своей критикой "теории" Сталина. Что дело обстоит именно таким образом, что Сталин тут не при чем, что ни о какой "теории" Сталина не может быть и речи, что никогда Сталин не претендовал на что-либо новое в теории, а добивался лишь того, чтобы облегчить полное торжество ленинизма в нашей партии, вопреки ревизионистским потугам Троцкого, — это я постараюсь показать ниже. А пока отметим, что заявление Троцкого насчет "теории" Сталина есть маневр, уловка, трусливая и неудачная уловка, рассчитанная на то, чтобы прикрыть этой уловкой свою борьбу с ленинской теорией победы социализма в отдельных странах, борьбу, ведущую свое начало с 1915 года и продолжающуюся до наших дней. Является ли этот прием Троцкого признаком честной полемики, — пусть судят об этом товарищи.

("VII расширенный пленум ИККИ" т.9 стр.116.)

Я спрашивал в своем докладе Троцкого и продолжаю спрашивать: разве это не верно, что теорию Ленина о возможности победы социализма в отдельных странах Троцкий квалифицировал в 1915 году, как теорию "национальной ограниченности"? Но я не получил ответа. Почему? Неужели фигура умолчания является признаком мужества в полемике?

Я спрашивал, далее, Троцкого и продолжаю спрашивать: разве это не верно, что он повторил обвинение насчет "национальной ограниченности" против теории строительства социализма еще совсем недавно, в сентябре 1926 года, в известном своем документе, обращенном к оппозиции? Но я и на этот раз не получил ответа. Почему? Не потому ли, что фигура умолчания является тоже своего рода "маневром" у Троцкого?