Иванов.ru - Страница 57

— И ты обо всём этом знал? — взревел Иванов, буравя бывшего шефа ненавидящим взглядом. Он не хотел верить тому, что услышал. Но всё сходилось.

— Я мало чего знал! — заорал в ответ Есин. — Меня ввели в курс дела, когда назначили на новую должность. А когда поняли, что ты «подставной», перестали общаться. Теперь мне тоже не доверяют из-за тебя! Но если бы я знал раньше, что тебе угрожает опасность, то предупредил бы обязательно… Не убивай… — снизив тон, заныл Есин.

Иванов с презрением смотрел на своего бывшего шефа. Он шёл сюда, чтобы исполнить обряд мести. Но, глядя на жалкий и испуганный вид Есина, Иванов его уже простил. Больше он никого не хотел убивать.

— Жить хочешь? — тихо спросил Иванов. Он мысленно провёл аллегорию между Валерой и грязным унитазом, но веселья это сравнение не вызвало.

— Хочу! — заискивающе закивал Есин.

— Передай своим боссам, что мы посчитались. — А станут меня искать — им же хуже. За свою семью удавлю любого вот этими руками! Понял?

— Понял.

— А теперь ты должен дня на два исчезнуть, чтобы тебя самого «братва» не нашла. Потом пойдёшь в милицию с чистосердечным признанием. Проси обязательно майора Агеева из Москвы. Он по этому делу работает. Понял? Иначе не сохранить тебе жизни.

— Понял, — Есин смотрел на Иванова взглядом преданной собаки, когда та видит перед собой хозяина. — Я всё сделаю…

Иванов, презрительно сплюнув в сторону бывшего шефа, вышел из туалета. «Юля — второй человек в организации…» — стучало в его голове.

Остановив на улице такси, Иванов поспешил по известному адресу. Он торопился. Он хотел посмотреть в глаза этой двуликой женщине, — женщине, которую он почти любил… Он хотел сказать ей всё…

Дверь открыла жена.

— Где Юля? — с порога спросил Иванов.

— Не знаю, — пожала плечами Лена. — Не приходила ещё с работы.

Иванов посмотрел на часы: половина двенадцатого. Какая работа?! Почувствовав неладное, он побежал вниз по лестнице, оставив стоять на пороге открытой двери недоумевающую супругу.

В такси он набрал на мобильном телефоне номер сотового телефона Быстрова. Тот долго не отвечал. Иванов ждал. Наконец Быстров отозвался:

— Как там у тебя?

— Ты не знаешь, Юлю Красовскую не арестовали? — прокричал в трубку Иванов.

— А её не за что арестовывать. Что случилось?

— Виктор, — кричал Иванов, не обращая внимания на прислушивающегося водителя, — Виктор, организацией руководит Лариса! Ты слышал? Лариса…

— Чёрт! — ясно выругался Быстров. — Возвращаюсь! Следи за квартирой. Дождись меня. Сам не лезь…

Связь прервалась.

Виктор Быстров прибыл только к трём часам ночи. Прямо перед ним появился Алексей Агеев со спецназом. Всё время до их приезда Иванов дежурил в подъезде с двумя взведёнными пистолетами в кармане. Из квартиры никто не выходил.

Не дождавшись ответа на звонки и стук в дверь, милицейский спецназ выломал входные двери и проник в квартиру. Быстров, Агеев и Иванов вошли следом. В комнатах царил беспорядок. Ларисы нигде не было.

— Обыграли нас сестрички! — зло сплюнул Агеев. — Стервы…

— Так-то, Саня, — вздохнул Быстров и выразительно посмотрел на Иванова, — развели тебя, как первоклассника. И нас вместе с тобой…

— Поехали на квартиру Красовской! — приказал Агеев.

Светлеющая линия горизонта уже обозначила близкий рассвет, когда Иванов с семьёй мчался на своей «девяносто девятой» по обледенелой федеральной трассе на юг. Он знал, что отвезёт жену с дочкой и вернётся, чтобы закончить это трудное дело с «фирмой»…

Мы сидели с Ивановым в садовой беседке во дворе его дома, пили чай с пирожками, приготовленными женой, и разговаривали. Лена с Наташкой гуляли по саду, рассматривая цветы и прыгающих кузнечиков.

— Большая у тебя дочь, — заметил я.

— Через год — в школу, — с доброй улыбкой Иванов ласково посмотрел на Наташку. — А там глядишь — уже невеста!

— Так всё-таки, чем закончилась та история четырёхлетней давности? — поинтересовался я. — Уж очень хочется знать. Нашли Зиту и Гиту?

— Нет, — улыбка сошла с лица Иванова, сделав суровыми выразительные черты лица. — Не удалось тогда задержать ни Батурина, ни Ларису, ни Юлю. Исчезли, не оставив никаких следов.

— А Быстров? Где он сейчас?

— Виктор Быстров уже полковник! После той неудачной операции его отправили из столицы на Северный Кавказ. Воевал. Во время второй чеченской кампании заработал два ордена. Теперь снова в Москве. Иногда созваниваемся.

— А Алексей Агеев — милиционер? Тоже пошёл на повышение?

— Агеев погиб в автокатастрофе, — вздохнул Иванов. — В том же году. Не дали ему довести расследование до конца. А я на него сердился…

— Да, нельзя тягаться с Системой, — согласился я. — Сомнёт! Всё-таки жаль таких ребят: смелые, честные, готовые жизнь положить за правое дело! А погибают первыми.

— Не надо их жалеть! — возразил Иванов. — Своим примером они доказывают остальным, что не всё потеряно для нашего общества. А если дело правое, как ты сказал, то можно потягаться и с Системой! Ни Агеев, ни Быстров, я уверен, ни за что не изменили бы своего выбора, предложи ты им начать жизнь заново. Потому что служить Родине — их предназначение! В этом смысл их жизни.

— Сказано сурово, но — верно, — согласился я. — А в чём твоё предназначение, Александр?

— Моё? — смутился Иванов. — Я не герой и никогда им не был. И своё я давно отслужил. Теперь моё предназначение — воспитать дочь, помочь ей сделать первые шаги в самостоятельной жизни, нянчить внуков. — Александр тепло посмотрел в сторону супруги с дочкой.

— Вот ты сказал, что никогда не был героем. А как же прошлое? Разве ты не совершал мужественных поступков? Не рисковал жизнью? — не отставал я. — Что же это, если не геройство?

— Я выполнял свой офицерский долг, — как-то по-простому ответил Иванов, и вышло у него это совсем не высокопарно.

— Почему ты говоришь в прошедшем времени? Помнится, ты утверждал, что бывших офицеров не бывает. Офицер или есть, или его нет. Правильно?

— Да, утверждал. Не отказываюсь.

— В девяносто пятом ты снял погоны. А сейчас, если бы встал вопрос между долгом и спокойной жизнью, что бы ты выбрал?

— Настали другие времена, — твёрдо произнёс Иванов. — Если Родине будет нужно, надену погоны снова. Но я вижу, что растёт достойная смена, поэтому за будущее страны нам с тобой можно не беспокоиться. Россия под надёжной защитой! И хватит об этом, иначе мы сейчас перейдём к политике, а тема эта — бесконечная. Расскажи, лучше, как твои?

— Да что мои? Дети выросли, разъехались. Мы с женой в большой квартире одни. Зарабатываем оба неплохо. Так что всё в полном порядке. У тебя вижу — тоже. Скажи, Александр, ты жалеешь о чём-нибудь?

Иванов посмотрел куда-то вдаль на ярко очерченный горизонт и произнёс:

— До сих пор вижу убитую в лесу девушку… Её глаза… Жаль, что не нашёл Батурина! Остался один не отданный долг…

— Жалеешь только об этом?

— Хочешь, покажу тебе одну вещь? — чуть подумав, предложил Иванов.

— Давай, — я увидел, как заволновался товарищ.

— Зайдём в дом.

Мы поднялись на второй этаж кирпичного особняка, в кабинет хозяина. Иванов закрыл дверь на ключ и достал из выдвижного ящика стола конверт немного больших размеров, чем стандартный. Вытащив из него цветную фотографию, он протянул её мне:

— Пришло заказным в прошлом году в начале зимы. Обратного адреса нет, а штемпель Петербурга. Наверное, передала с кем-то…

На берегу бассейна с чистой голубой водой был запечатлён симпатичный ясноглазый загорелый крепыш в панамке и трусиках. Мальчик, глядя в объектив, сидел на женских коленях, а за животик его поддерживала рука с длинными красивыми пальцами.

— Судя по пальмам на заднем плане: или это юг Испании, или север Африки, — предположил Иванов.

— Будешь искать? — спросил я, внимательно разглядывая снимок.