Иван Великий - Страница 3

стоя в земле лицом к противнику, освещенные робким светом весеннего смутного неба. Лошадь умирала долго перед ними. Ее терпеливое рабочее сердце в одиночестве билось сейчас против смерти. И, поглядывая изредка в бинокль, старший лейтенант Юхов долго наблюдал, что лошадь еще живет и не умирает; иногда она приподнимала голову и затем вновь поникала ею, иногда дрожь страдания проходила по ее телу и она шевелила обессилевшими ногами, пытаясь подняться и снова пойти по земле.

Сон долгой и вечной смерти медленно остужал все ее существо, но теплая сила жизни, сжимаясь, еще длилась в ней и стремилась в ответ гибели. Один раз лошадь вовсе приподнялась вполовину своего роста, но затем неохотно опустилась вновь. Она не хотела умирать, она хотела еще ходить по земле, чтобы пахать землю и тянуть военные повозки, утопая почти по грудь в тяжкой, сырой земле. Она, должно быть, на все была согласна; она согласна была повторить всю свою трудную прожитую участь, лишь бы опять жить на свете. Она не понимала смерти.

Красноармейцы глядели на эту мученицу работы и войны и понимали ее судьбу.

-- Не понимает, оттого и мучается, -- сказал Свиридов. -- И пахарем была, и на войне служила, а все ж не человек и не солдат.

-- Она душой не мучается, она только телом томится, -- сказал Иван Владыко.

-- Мучается, -- подтвердил Свиридов, -- потому что смерти боится, в ней сознания мало. А без сознания всякое дело страшно.

-- Довольно тебе, -- строго сказал старшина Петров. -- Сколько там в ней сознания, мы не знаем, ты видишь -- она кончается, а раньше землю в колхозе на нас пахала... А что нам полагается знать? А ну, кто скажет важное что-нибудь, что нужно солдату знать?

-- Важное, товарищ старшина? -- переспросил Владыко. -- Нам тут коня стало жалко...

-- Коня пожалели? -- произнес старшина. -- Верно жалеешь, солдат. Это наш конь и земля наша, повсюду тут наша Родина, жалей и береги ее, солдат... А что-то здесь птиц наших не слыхать -- весна уж, а птиц нету?.. Чего-то я птиц не слышу!

-- Дальше вперед уйдем, тогда позади нас в тишине и птицы объявятся, товарищ старшина, -- сказал Никита Вяхирев. -- А то мы огнем дюже шумим.

Иван Владыко знал важное в жизни солдата, самое важное в ней, потому что ему приходилось переживать и чувствовать это важное, но он не мог бы сказать сразу и ясно, что это такое. Он молча поглядел вперед. Лошадь лежала на поле, умолкшая и неподвижная.

Командир роты Юхов теперь уже и в бинокль не мог рассмотреть ни одного слабого движения ее жизни.

В вечерние сумерки Юхов позвал к себе старшину и Ивана Владыко. Он сказал им, что нужно было бы посмотреть ту лошадь поближе -- она ведь не убита и только замерла от слабости; может быть, она еще жива, и тогда ее следует оттащить на нашу сторону, подстелив под ее тело рогожки и мешки, чтобы не вредить напрасно ее кожу о землю. А на нашей стороне ее можно будет выходить и определить в обоз батальона -- пусть еще повоюет нам на помощь.

-- Товарищ старший лейтенант, разрешите,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com