Иван Федоров - Страница 55
«Азбука» Ивана Федорова вышла год спустя после трактата Петра Скарги. Включение в нее «Сказания о Кирилле и Мефодии», по сути, являлось открытой полемикой с иезуитским проповедником. Все высказывания Кирилла и Мефодия о славянском языке представляют собой возражения Скарге, аргументированные ссылками на Священное Писание. Так, отвечая на утверждение своих противников, что славянская письменность, в отличие от древнееврейской, греческой и латинской, «не от Бога», просветители напоминают слова из Псалтыри: «Хвалите Господа вси языци и похвалите его вси людие», а затем уточняют: «А не едиными тремя письмены и языки, яко ж они баснословят». Исследователи обратили внимание, что в других вариантах «Сказания» этой цитаты из Псалтыри нет. Возможно, ее (вместе с уточнением) добавил сам Иван Федоров.
Ну а кроме того, сам факт издания славянской «Азбуки» для славянских детей, включавшей в себя, как уже было сказано, и начальный курс грамматики, был весомым аргументом против утверждения ученого иезуита, что «правил и грамматик с толкованием для языка этого не имеется и быть не может».
В предисловии к «Азбуке» Иван Федоров не упоминает, что она была издана по распоряжению князя Острожского. На основе этого Я. Д. Исаевич высказал предположение, что «Азбука вышла не на средства князя, а как издание самого Ивана Федорова». Подтверждается это предположение еще и тем, что «первым овощем» типографии князя Острожского Иван Федоров называет следующую книгу — Новый Завет с Псалтырью.
Эта книга отпечатана в небольшом формате — в 1/8 листа. Такой формат говорит о том, что книга предназначалась не для использования при богослужении, а для чтения. Для ее набора потребовался соответствующей величины шрифт. До сих пор Иван Федоров пользовался шрифтами, привезенными из Москвы, в Остроге же он отлил новый, более мелкий, рисунок которого был близок к писарскому почерку украинских деловых бумаг. Предположительно в разработке этого шрифта принимали участие ученик Ивана Федорова Гринь и Герасим Смотрицкий — оба местные уроженцы, хорошо знавшие местную культуру.
Титульный лист украшен пышной декоративной рамкой, почти полностью скопированной с одного немецкого издания полувековой давности. Подобное заимствование элементов книжного оформления в те времена не считалось предосудительным, и то, что Иван Федоров воспользовался уже существующим рисунком, говорит лишь о его обширных познаниях в области западноевропейской книги и хорошей памяти. Однако первопечатник и в этом случае подошел к делу творчески: он сделал рисунок рамки более строгим и лаконичным, убрав отдельные мелкие детали.
Известный исследователь декоративного оформления книг Ивана Федорова А. П. Запаско высказал предположение, что рисунок рамки был выполнен и выгравирован учеником первопечатника Гринем. Поскольку Гринь проявлял явные способности рисовальщика и гравера, Иван Федоров определил его в ученики к своему львовскому приятелю, художнику Лаврентию Пухале, чтобы Гринь мог совершенствоваться в живописи, резьбе по дереву и по металлу.
А вот заставки, концовки и буквицы для Нового Завета с Псалтырью, как и для всех остальных своих изданий, Иван Федоров рисовал сам. Все эти декоративные элементы выполнены с учетом небольшого формата книги и отличаются особым изяществом.
В том же 1580 году, что и Новый Завет с Псалтырью, Иван Федоров выпустил «Книжку собрание вещей нужнейших», представляющую собой алфавитно-предметный указатель к Новому Завету. Это — самый первый справочник такого рода в русской библиографии. Составителем книги был Тимофей Михайлович Аннич, тот самый «служебник» пана Гарабурды, с которым Иван Федоров подружился еще в Заблудове.
В «Книжке» в алфавитном порядке расположены словосочетания, посвященные персонажам, событиям и явлениям, упомянутым в Псалтыри и Новом Завете (например, «Агнец Христов», «Август кесарь повеле написати всю вселенную», «Блаженный муж», «Павел с звери борется в Ефесе» и т. д.), с указанием, где их можно найти в тексте. Кроме того, составитель справочника включил в него многие крылатые слова из Библии, ставшие пословицами: «Сребролюбие корень всем злым есть», «Человек что сеет, то и пожнет».
Печатая «Книжку собрание вещей нужнейших», Иван Федоров ставил перед собою цель сделать ее как можно более удобной для использования. Первая буква каждой фразы выделена крупной прописной литерой, чтобы читатель мог легко отыскать нужную ему тему.
Убранство «Книжки» простое и строгое. На обороте титульного листа — гравюра с изображением герба князя Острожского, титульный лист украшен виньеткой, на последней странице помещена концовка.
Однако главной книгой, ради которой князь Острожский и затевал типографию, должна была стать полная славянская Библия.
Подготовка к ее изданию началась еще до приезда Ивана Федорова в Острог. Из наиболее видных представителей литературно-научного кружка при Острожской академии был создан своеобразный редакционный совет. В него входили Тимофей Аннич, Герасим Смотрицкий и др. Иван Федоров, приехав в Острог, принял активное участие в работе совета. Параллельно с печатанием «Азбуки», Нового Завета с Псалтырью, «Книжки собрание вещей нужнейших» он занимался и подготовкой издания Библии.
Прежде всего нужно было найти полный и исправный оригинал, с которого можно было бы печатать. В предисловии к Библии сказано, что оригиналы для нее искали «во всех странах роду нашего, языка словенского». Согласно некоторым сведениям, Иван Федоров ездил в Болгарию и Сербию для поисков южнославянских списков Библии. В октябре 1579 года Иван из Сочавы — серб, живший во Львове и служивший у К. Корнякта, подал заявление львовским городским властям о том, что он отказывается от претензий, которые возникли у него к Ивану Федорову «в Валахии и турецких землях». (Турецкими землями тогда называли южнославянские страны, захваченные турками.) Из этого заявления следует, что Иван из Сочавы и первопечатник совершили совместное путешествие, во время которого между ними возник какой-то конфликт.
Еще одним, хотя и косвенным подтверждением того, что Иван Федоров побывал в южнославянских странах, является экземпляр Острожской Библии, доныне хранящийся в сербском монастыре Раваница на Фрушской горе. На этом экземпляре есть вкладная надпись, выполненная киноварью, в которой говорится, что 1 декабря 1583 года некий «слуга» князя Острожского «предах сию Библию… обители пречестного Вознесения Господня монастыря, прозываемого Раванице в земле сербской». Хотя даритель не называет себя по имени, E. Л. Немировский, обнаруживший этот экземпляр, предположил, что им был Иван Федоров. Княжескими слугами или служебниками официально назывались многие сотрудники князя Константина Острожского, в том числе и Иван Федоров. Кроме того, на Ивана Федорова указывает и то, что надпись сделана киноварью, которую любили в Москве, а в южнославянских землях использовали крайне редко. Вряд ли первопечатнику пришло бы в голову посылать книгу в далекий монастырь, если бы он сам там не побывал и не завел знакомых среди братии.
Различные списки Библии были доставлены в Острог также из Рима, из чешских земель, но наиболее полный экземпляр — Геннадиевская Библия — был привезен Михаилом Гарабурдой из Москвы.
Острожский научно-литературный кружок проделал огромную текстологическую работу по подготовке издания Библии. Тексты, переведенные с латыни, были сверены с греческими, часть их переведена заново.
Для печатания Острожской Библии первопечатник отлил новые шрифты, вырезал новые гравировальные доски.
Поначалу редакционный совет намеревался украсить Библию сюжетными гравюрами на металле. Эта сложная, трудоемкая и очень дорогая техника в те времена еще редко использовалась в Западной Европе, а в Восточной была практически неизвестна. Первопечатник начал переговоры с немецким мастером — гравером из города Вроцлава Блазиусом Эбишем. Между ними было заключено соглашение, по которому Эбиш обещал «Ивану Хведоровичу, проживающему в Остроге русскому типографу ясновельможного воеводы Киевского Константина», «вырезать на медных пластинах как можно лучше, насколько сумеет, изображения к истории святой Библии соответственно последовательности эпизодов и глав в количестве ста пятидесяти». За работу он запросил 700 золотых, а кроме того, наниматель обязывался все время, что мастер будет работать, обеспечивать его самого, его семью и подмастерьев питанием.