Иван - я, Федоровы - мы - Страница 26

Вот уже больше десяти танков проскочили "колодцы" и с ревом устремились на пушки. Сейчас раздавят!.. Но тут им в хвост полетели бутылки с горючкой. Синим огнем запылала жидкость на броне. Загорелись моторы, взорвались башни со снарядами. Идущие следом танки застопорили. Поползли назад. А истребители продолжали бить по ним из орудий.

Будто огненное ожерелье, полукругом пылали на площади четырнадцать танков. Но радость была недолгая. В небе опять "хейнкели", "юнкерсы", "мессершмитты"...

Горели развалины, асфальт, земля. Казалось, все живое уничтожено. Но когда снова ринулись танки, а за ними роты автоматчиков, истребители продолжали сражаться в бушующем огне. Раненые комиссар и лейтенант с группой бойцов палили из бронебоек, автоматов, швыряли гранаты. Немцы окружали их, вот-вот замкнется кольцо...

Ветром отнесло черный дым, развеяло бурую завесу земляной пыли. Грянул лейтенант и ахнул: из левого орудия вел огонь Ванюшка! Значит, не успел на ту сторону. И до боли обидно было Дымову, и гордость охватила за младшего "братишку"... Не ушел, не оставил его. "Отобьем сейчас фашистов, - решил он, - брошусь к нему... Не спасу, так вместе смерть примем".

Ваня тоже увидел своего лейтенанта, оторвался на миг от пушки, махнул рукой: "Будь спокоен за меня, Огонек!.." Немецкие автоматчики всё ближе, танки слева пошли в обход площади. Схватился Ваня за станину, разворачивает с бойцами пушку... Убило одного бойца, другого тяжело ранило, не вояка уже он. Надрываясь, Ваня рванул станину, повернул орудие на танки. Дал два выстрела. Кончились снаряды. А немцы совсем уже близко. Тогда прыгнул в ровик, схватил автомат убитого и ударил в упор.

Строчит Ваня по фашистам... Посмотрит: жив ли его лейтенант? Жив! И ему легче.

А лейтенант тоже оглянется на Ваню, и будто силы прибавится. "Продержись, братишка, еще маленько, - повторяет он про себя. - Отгоним, приду к тебе на выручку..."

Все гуще рвутся снаряды вокруг Ваниного ровика, и видит Дымов, как у мальчишки выпал автомат, схватился он за левую руку...

Раздробило Ване локоть, - боль такая, что мочи нет. А немцы лезут. Пока есть еще одна рука, не одолеть его. Он остервенело швырнул гранату, вторую, третью... Кровь хлестала из перебитой руки, а он все бросал, будто ненависть погибших воплотилась в нем одном. И сами фашисты, расстреливая в упор русского мальчишку, дивились его храбрости. И бойцы вслед за ним делали то, что казалось невозможным: сражались небольшой группкой против десятков вражеских танков, обороняя в северной части Сталинграда родной клочок земли.

Знал Дымов, что не прорваться через кольцо фашистов, окруживших его с комиссаром, и все же бросился к Ване на выручку. Комиссар схватил его:

- Стой! Справа, гляди, справа прорвались, сволочи!.. - и толкнул Дымова к орудию.

Справа, к проходным завода, устремились танки. Их нельзя допустить на Тракторный, за ним - Волга, а наводчик тяжело ранен. Лейтенант стал вести огонь из орудия, и одна мысль у него: "Успею подбить эти танки справа, может, и спасу Ванюшку..."

Но вот разорвался снаряд, у юного бойца оторвало кисть правой руки...

Облако дыма рассеялось... Дымов увидел Ванюшку. Он лежал, привалившись к брустверу окопа. "Убило..." - подумал лейтенант.

Ваня лежал неподвижно, затем пошевелился, оторвал голову от земли... Несколько танков, обойдя площадь слева, устремились по узкому проходу вдоль развалин заводской стены. "Сейчас прорвутся, ударят с тыла, раздавят меня, а потом лейтенанта, комиссара, Черношейкина - всех... - промелькнуло в сознании Вани. - Но как остановить?! Как остановить их?!"

Он с отчаянием прижимал изуродованные руки к груди... Перед ним лежали противотанковые гранаты, а как их бросишь? И такая злоба обуяла его... "Нет, пока я жив, буду драться!" Ваня сжал зубами ручку противотанковой гранаты. Сжал так, что зубы хрустнули. А поднять не может: тяжела граната! Превозмогая адскую боль, он поддержал ее ранеными руками, выбрался из окопа...

И лейтенант, и комиссар, и все бойцы увидели, как над пылающей, исковерканной землей поднялся Ваня с гранатой в зубах и, подавшись вперед острым плечиком, смело пошел навстречу ревущим танкам...

Не знал он тогда, что уже близка победа в Сталинградской битве. Не знал, что за то время, что они участвовали в боях на Дону, на подступах к Сталинграду и в самом городе, произошли большие события: наши заводы, которые еще летом были частично "на колесах", перевозили свои станки и оборудование на Восток страны, теперь уже во всю мощь начали выпускать военную продукцию. И на Урале, и в Сибири ковалась победа. Были построены сотни самолетов, танков, пушек. И на правом, и на левом флангах широкого Сталинградского фронта сосредоточивались вновь сформированные наши танковые дивизии, корпуса, армии, пехотные и воздушные соединения, которые, перейдя потом в наступление, вскоре сомкнут могучие клещи, окружат и пленят трехсоттысячную фашистскую армию вместе с ее штабом и командующим фельдмаршалом Паулюсом. Но чтобы все это произошло, русским надо было выиграть сегодня решающее сражение в Сталинграде, надо было сегодня выстоять во что бы то ни стало.

Всего этого не мог знать Ваня. В ту последнюю секунду жизни ему припомнилось, как на яркой поляне в дубовой роще он давал клятву... Как приняли смерть комдив и капитан на берегу Дона... Как погибла Аня, спасая других... Пришел и его черед выполнить свой долг, чтобы танки не прорвались к Волге, не уничтожили, не смяли лейтенанта с бойцами, чтобы они продолжали сражаться после его, Ваниной, гибели.

Окровавленный, он прижал к груди гранату, зубами рванул чеку и упал под грохочущие гусеницы танка... Раздался взрыв. Фашистский танк застыл, а за ним в узком проходе остановилась вся бронированная колонна.

И казалось, стихла канонада и гул жесточайшего сражения, будто фашисты отказались штурмовать волжскую твердыню. А потом снова, с еще большей силой разгорелась Великая битва. В тот день, как никогда, решалась судьба нашей Родины и многих народов мира...

Так шагнул в бессмертие мальчишка. Имя его теперь высечено на красном мраморном знамени в зале воинской славы памятника-ансамбля героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане. Всего день он был в комсомоле. И было ему в ту пору неполных пятнадцать лет...

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Уже после того как в 1973 году вышло первое издание книги, автору стало известно, что жива мать юного героя - Наталья Никитична. Скоро ей исполнится 90 лет. Живет в родном селе Бурцево Ново-Дугинского района Смоленской области. В войну она потеряла четырех сыновей и мужа.

Когда фашистские бомбардировщики налетели на село и почти дотла его сожгли, Наталье Никитичне удалось вытащить из горящей хаты трех младших сестер Вани: Зину, Лиду, Машу. Вместе с односельчанами Наталья Никитична спасла от фашистских оккупантов колхозное стадо коров знаменитой сычевской породы. Как ни голодно было, его полностью сохранили в Ярославской области. А когда Советская Армия освободила Смоленщину от оккупантов, стадо снова пригнали в Бурцево. Со временем и село отстроилось заново.

Дочери Натальи Никитичны, подрастая, приходили на ферму к матери. Сейчас они известные на всю Смоленщину доярки. За самоотверженный труд все три сестры Вани Федорова награждены высокими наградами Родины, а младшая из них - Зинаида Федоровна стала Героем Социалистического Труда. Не раз выбиралась в высший орган республики - в Верховный Совет РСФСР.

На родине Вани Федорова в райцентре Ново-Дугино есть улица имени юного героя Сталинградской битвы; в средней школе - мемориальный музей героя. В стране много школьных музеев Вани Федорова и много пионерских отрядов и дружин носят его имя. Есть и комсомольско-молодежные бригады имени Вани Федорова. А Волгоградский обком комсомола утвердил приз имени юного героя Федорова, который присуждается лучшим из лучших молодежных бригад. В самом Волгограде, на площади Дзержинского, где совершил свой бессмертный подвиг Ваня Федоров, на школе No 3 установлена мемориальная доска в память о его подвиге, а в самой школе есть парта с мемориальной табличкой - завоевывают право сидеть на этой парте самые достойные ученики.