Итоги № 5 (2014) - Страница 5
Потом многоопытный сотрудник нашего отдела, напившись на ужине в посольстве КНР, стал громко рассказывать, как в 1950-е годы на приеме хрустальная люстра чуть не рухнула на голову премьера Чжоу Эньлая. «Казалось, — вопил коллега, — товарищу Чжоу уже наступает п… Но он увернулся!» Последние слова мидовец произносил очень расстроенным тоном. Выводили рассказчика мы и китайцы совместными усилиями, а он все сокрушался промахом люстры... Мой шеф Михаил Степанович Капица еще долго переживал: «Что же это такое? Всякая попытка пообщаться выливается в скандал!»
Отдел тем временем продолжал трудиться. На одном из совещаний один наш молодой и амбициозный сотрудник выступил с предложением нанести превентивный удар по ядерным объектам в КНР. Пока, мол, не поздно, задушить ядерные усилия китайцев в зародыше. Коллеги встретили это с негодованием. Некоторое время спустя, однако, просочилась информация о том, что точно с таким призывом выступил на заседании Политбюро ЦК КПСС не кто иной, как министр обороны СССР маршал Гречко! Министр поддержки у коллег по Политбюро не нашел, но из ЦК КПСС в наш отдел на доработку попали проекты весьма любопытных документов. В одном предлагалось через близких Пекину политиков, в частности руководителя Румынии Чаушеску, запустить идею о возможности удара по китайским ядерным объектам. То есть припугнуть Мао Цзэдуна. В другом речь шла об обращении к Вашингтону и его партнерам объединить усилия по обузданию угрозы, исходящей от маоистского Китая. Оба предложения были реализованы и, безусловно, подстегнули Пекин и Вашингтон к взаимному сближению. Иначе говоря, произвели эффект, обратный ожидаемому.
— Поэтому вас перебросили на американское направление и отправили в Сан-Франциско?
— Примерно так. Москва и Пекин скатились в ту пору к полномасштабной конфронтации. Советское руководство приняло решение прикомандировать китаистов к диппредставительствам во многих странах. Само собой, и в США, которые начали сближаться с Китаем.
— 70-е годы, холодная война. Туго приходилось за океаном?
— Началось пребывание в Новом Свете с казуса. В аэропорту Нью-Йорка нас усадили в какой-то красивый салон. И вдруг он начал дрожать и двинулся вперед. Оказалось, что это был самолет! Мы попали в него через закрытый рукав, о существовании которого до этого и слыхом не слыхивали. В самом Сан-Франциско многое поражало, но больше всего, конечно, супермаркеты...
Американцы, буквально рвали нас на части, приглашали на выступления, в рестораны, домой на барбекю. Политики, олигархи и голливудские звезды стремились попасть в генконсульство на приемы. Наше здание входило в маршрут всех туристических экскурсий в Сан-Франциско. Страшный ажиотаж вызвал визит в Калифорнию Брежнева в 1973 году. Исполнитель ковбойских ролей Чак Коннорс так растрогался, что своими могучими лапищами поднял генсека над землей и воскликнул: «Неужели вы в самом деле настоящий коммунист, с партбилетом?» Фото обошло все газеты. Брежнев растрогался, пригласил Коннорса в Москву. Тот съездил, но, вернувшись в США, публично критиковал СССР за отсутствие миллионеров и проституток. Любопытно, что умер он в один день с Брежневым — 10 ноября — только на 10 лет позже.
Как-то мы с женой попали в округ Ориндж на юге Калифорнии, который слыл центром ультраправых. Президент тамошнего колледжа предложил выступить с лекциями. Нас тепло встретили, разместили в хорошем мотеле. А утром представитель колледжа заехал за нами и сообщил: «В России, я слышал, никто рано не встает, поэтому лекции мы запланировали на послеобеденное время». В ходе беседы выяснилось, что этот господин не знал, что в СССР разрешены семьи, думал, все живут коммуной, как хиппи. Был уверен, что в Советском Союзе нет кино и других развлечений, запрещены все иностранные книги. В тот день у нас было пять выступлений, и на каждом задавались вопросы о наличии в СССР семей, кино, книг. При этом наша страна воспринималась как враг. Вот так: в советско-американских отношениях вроде имела место разрядка, а в округе Ориндж готовились к войне...
Но были и поклонники. В том числе странные. Как-то нас с коллегами пригласили в «Народный храм». Он занимал внушительное здание, в прошлом там была католическая церковь. Что сразу поразило, так это портреты на стене членов Политбюро ЦК КПСС: Брежнева, Косыгина, Подгорного... Один из хозяев объяснил: «Это наши святые. Молимся, просим благодеяний и покровительства». Пока мы переваривали эту информацию, зазвучал гимн Советского Союза. Коммунары пустились в пляс, похожий на дикую смесь рок-н-ролла и вальса. Нам было разъяснено, что это религиозный гимн, священный для всех членов «Народного храма». Учредил организацию Джим Джонс, «великий вождь». В нее вступали бывшие перековавшиеся наркоманы, проститутки, воры. Со временем вождь замыслил основать коммуну в Калифорнии. Основал. Но мешали соседи, относившиеся к коммунарам, мягко говоря, без симпатии. Тогда Джонс решил продолжить эксперименты за рубежом. Выбор пал на Гайану. Но вскоре и там начались проблемы. Коммунары запросились в СССР, просили прислать самолет, спрятать их деньги. Кончилось все скандалом и трагедией — Джим Джонс заставил всех членов коммуны, около 900 человек, выпить яд.
Мы с тревогой следили за новостями: вдруг всплывет факт наших контактов. Но, к счастью, никто об этом не упомянул.
А вообще ФБР следило за нами круглые сутки. Возникали комичные ситуации. На одном приеме наш офицер безопасности подвел к моей жене солидного мужчину и представил его как завотделом ФБР в Сан-Франциско. Федеральный агент, услышав фамилию жены, широко улыбнулся: «О, ваш голос мне очень хорошо знаком! Ведь вы сидите в консульстве на телефоне, по долгу службы приходится слушать вас каждый день!»
При этом официально ФБР и местная полиция отказывались охранять здание генконсульства. Наши двери оставались настежь открытыми. И это было небезопасно. Вокруг постоянно шли демонстрации — сионистов, гомосексуалистов и даже фашистов, среди прочего предлагавших Москве скинуться на ракету, в которой следовало отправить на Луну всех евреев и афроамериканцев. Захаживали в генконсульство и мнимые дочери царя Николая II, он сам, «жена» советского премьера Косыгина. Особенно донимал меня лично двухметровый бородач во френче, вылитый Фидель Кастро. Он называл себя командиром партизанского отряда, который намеревался взять штурмом Сан-Франциско. От нас командир требовал динамит и оружие. Свои требования подкреплял огромным ножом, то и дело поднося его к моему горлу.
— От греха подальше вернулись в Москву и пошли в Дипакадемию?
— После Америки учебный процесс давался непросто. Приходилось выслушивать про выдающегося ленинца Л. И. Брежнева, нерушимое содружество стран социализма и острые противоречия в стане империализма. Подобную ахинею вынести было тяжело. Хотя попадались и любопытные лекции, зачастую просто крамольные, которым спокойно внимали мои однокурсники — муж внучки Брежнева, сын зампреда президиума ВС СССР Кузнецова, сотрудники различных важных служб. Никто из них не высказывал ни малейших возражений. Тогда меня впервые посетила шальная мысль, что коммунистическая система в СССР обречена — если даже те, кому положено ее холить и лелеять, молча, без эмоций выслушивают беспощадный приговор советской власти.
Чем дальше, тем больше я поражался винегрету в мозгах людей. Убогость советской экономики и быта стимулировала пресмыкательство, конфронтация с Западом из-за интервенции в Афганистане, напротив, питала ксенофобию.
— А тут еще Олимпиада-80. С одной стороны, все флаги в гости, а с другой — бойкот.
— Из представителей Дипакадемии была сформирована специальная переводческая группа при руководстве Олимпийского комитета и спортивных федераций СССР. Нам обещали выдать по комплекту спортодежды, талоны на питание, еще что-то. Но так ничего и не выдали. Как позже намекнул один из сотрудников комитета, «все было украдено до нас».
Переводчиков прикрепили к важным персонам. Меня — к главе Федерации фехтования. Он, однако, к моим услугам не прибегал. Аналогичный разворот от ворот получали и мои коллеги-переводчики. В конце концов мы пожаловались в Олимпийский комитет. Из витиеватых разъяснений осознали, что спортивные начальники нас боятся, принимают за оперативников КГБ.