Итальянский след - Страница 8

Изменить размер шрифта:

И в этот момент зазвонил телефон.

– Ну и что? – спросил Шаланда вместо приветствия. – Как ты к этому относишься?

– Положительно.

– В каком смысле? – насторожился Шаланда, сразу почувствовав, что отвечает Пафнутьев не в тон, а потому наверняка затевает очередную издевку и нужно быть очень осторожным, чтобы не вляпаться в заготовленную ловушку, а то, что Пафнутьев постоянно готовит ловушки для него, для Шаланды, полковник милиции нисколько не сомневался.

– Надо соглашаться. Такие предложения бывают нечасто, – серьезно отвечал Пафнутьев.

– Паша, о каких предложениях речь? Не получал я никаких предложений! – Шаланда помолчал, ожидая, что Пафнутьев сам пояснит, что имеет в виду, но тот садистски молчал. – Так о чем речь, Паша? – Врожденное любопытство Шаланды не позволило ему забыть о глумливых словах Пафнутьева.

– Предложение, можно сказать, совершенно непристойное.

– Тогда я о нем и слышать ничего не желаю! Что ты думаешь об убийстве? Ты ведь уже включился, как я слышал?

– Убита молодая красивая женщина. Причем совершенно зверским способом – ударом по голове…

– Чем нанесли удар?

– Тяжелым тупым предметом.

– А мне доложили, что ножом! – Шаланда начал раздражаться – Пафнутьев явно куражился, а кроме того, Шаланда не мог вот так просто забыть о предложении, которое упомянул Пафнутьев. Что-то стояло за его словами, причем, как казалось Шаланде, имеющее прямое отношение к нему.

– Ну, что я могу сказать… Убили все-таки тяжелым предметом, может быть, припасенным кирпичом, завернутым в газету, например, или в целлофановую сумочку… А потом для верности полоснули ножом по шее, повредили сонную артерию.

– Да, действительно, – механически согласился Шаланда, услышав в голосе Пафнутьева озабоченность, даже потрясенность. – Но почему она голая?!

Пафнутьев протяжно вздохнул, давая понять, как тяжело ему говорить об этих кошмарных подробностях, помолчал, шумно налил в стакан воды, чтобы Шаланда это слышал, выпил и лишь после этого продолжил:

– Дело в том, Шаланда, что она не просто голая, она еще и беременная.

– Это что же получается, двойное убийство?!

– Шаланда, она еще и немного больная.

– Что же у нее болит?

– У нее уже ничего не болит, как ты догадываешься. Но вроде бы болезнь ее была… Как бы это сказать, чтобы ты не обиделся… Нехорошая болезнь.

– А почему я должен обидеться? – обиделся Шаланда.

– Ну, мало ли… Может, у тебя свое отношение к подобным вещам, может, слова покажутся циничными и ты не одобришь мои суждения.

Все это звучало уважительно, достойно, и Шаланда немного отошел, успокоился. Пафнутьев, похоже, всерьез взволнован случившимся, и разговор у них получается ответственным. Шаланда любил такие разговоры.

– Знаешь, Паша, что меня больше всего беспокоит? Я не могу понять, почему она была голая.

– Как почему? – слегка растерялся Пафнутьев от искренней доверчивости Шаланды. – Бывают случаи, когда люди раздеваются, и даже догола… Некоторую работу лучше исполнять именно в голом виде.

– Какую работу? – не понял Шаланда.

– Интимную.

– А, ты опять за свое! Видишь ли, Паша, может быть, ты не слишком внимательно осмотрел ту квартиру… Дело в том, что там нет ни одной одежки этой женщины. Понимаешь? Не нагишом же она пришла.

– Видимо, убийца унес с собой.

– Думаешь, ограбление? Больно круто для ограбления… Убийство, нож, артерия… И все для того, чтобы взять поношенные шмотки? И потом шмотки – это видимость. Главное наверняка в другом. Наркотики, например.

– Нет, Шаланда… Вряд ли это ограбление. Убийца унес с собой одежду, чтоб мы не смогли ее опознать. Если не знаем, кто убит, то и убийцу не найти.

– Ты, Паша, не поверишь, но мне удалось установить такое… Такое… Ты просто схватишься за голову!

– Говори! Уже схватился!

Слова Пафнутьев опять произнес несерьезные, и Шаланда помолчал, преодолевая обиду.

– Помнишь объячевское дело? Помнишь красавицу, вокруг которой ты носился, как петух в курятнике? Помнишь?

– Ты хочешь сказать, что это ее убили?

– Нет, Паша, ошибаешься… Она убила.

– Этого не может быть, – твердо произнес Пафнутьев.

– Почему, Паша? – ласково спросил Шаланда. – Почему?

– Потому что этого не может быть никогда.

– Очень убедительно. Паша, она сбежала после убийства. Соседи не видели ее несколько дней. Как раз со времени убийства, с того самого дня, ее никто и не видел. А нож, который держала в руке несчастная жертва, это ее нож, Паша, он принадлежал Юшковой. Соседка его опознала. Это узбекский нож. Широкое лезвие, узкая ручка, арабская вязь. Знающий человек мне сказал, что у них принято на лезвие наносить изречение из Корана.

– Думаешь, азиатский след? – серьезно спросил Пафнутьев.

– Азиатский? – В этот момент Пафнутьев, кажется, даже увидел плотного Шаланду в тесноватом кителе, застегнутом на все пуговицы, увидел, как от его вопроса тот прямо-таки осел в своем кресле. – А что… Как знать, как знать. У Юшковой бывали смуглые ребята, захаживали, как говорится. Я понимаю, тебе не хочется верить в то, что столь роскошная бабенка оказалась замешанной в убийстве, но, Паша, это ведь не первое огорчение в твоей жизни и, наверное, не самое сильное, а? Не переживай, Паша, – Шаланда пожалел своего собеседника за бестолковость и человеческую слабость. – Многое проходит в жизни, пройдет и это… Как бы там ни было, но я уже объявил Юшкову в розыск. Не думаю, что ей удастся скрываться слишком долго: девица яркая, не сможет она жить в подполье.

– А что касается убитой… Твои ребята ничего не выяснили? Кто она, откуда, как оказалась в этой квартире, бывала ли там раньше, в каких отношениях со Светой?

– Вот Свету, как ты ее называешь, задержим, она нам все и расскажет. Без утайки. Знаешь, чьи отпечатки пальцев на рукоятке ножа? Знаешь, Паша? – повторил Шаланда в ответ на затянувшееся молчание Пафнутьева.

– Знаю, – кивнул Пафнутьев. – На рукоятке ножа отпечатки пальцев Светы Юшковой. И это мне не нравится.

– Как я тебя понимаю, как я тебя понимаю, Паша! – хохотнул Шаланда в трубку, и этот его короткий, уверенный смешок не понравился Пафнутьеву. Какой-то второй смысл прозвучал в этом смехе, смысл, который затрагивал Пафнутьева уже не по должности, как бы лично цеплял. – Извини, если что не так, – спохватился Шаланда. – Я чувствую, огорчили тебя мои находки?

– Находки – ладно, нашел и нашел, подумаешь…

– Паша, я ведь с некоторыми соседками поговорил, они толпились там у подъезда, когда я подъезжал… Так вот, у этой Юшковой, оказывается, хахаль был довольно интересный, она соседкам хвалилась своим хахалем. И работал он чуть ли не в прокуратуре, во всяком случае, Юшковой представлялся прокурорским работником, представляешь?

– Кошмар какой-то, – вяло откликнулся Пафнутьев.

– Они описали мне его… Невзрачный такой мужичонка, в вязаной шапочке, вечно с сумкой на «молнии»… Цветочки Юшковой приносил, представляешь?

– Надо же…

– А ведь его нетрудно вычислить, если он, конечно, в самом деле в твоей конторе работает.

– Уже вычислил.

– И кто же это? Ты его знаешь?

– И ты тоже.

– Я теряюсь в догадках, Паша!

– Не надо теряться, Жора, в догадках, и вообще в жизни теряться не надо. Фамилия человека с цветочками – Худолей. Эксперт, фотограф, твой лучший друг.

– Мой?! Паша, мой друг?!

– Не торопись, Жора, так быстро отрекаться… Не надо. В жизни все меняется, и гораздо чаще, чем кажется, гораздо круче и необратимее.

– Но в таком случае Худолей не имеет права заниматься этим делом! Его надо отстранить! Он должен знать, где Юшкова скрывается, где отсиживается, а? Ты у него спрашивал?

– Не знает.

– Ох, лукавит, Паша, ох, лукавит! Любовь зла, полюбишь и козла.

– Тогда уж козлицу, – поправил Пафнутьев. – А во-вторых… Я вот только сейчас прикинул… На каком основании отлучать его от дела? Юшкова ему не жена, он ей не муж, они не состоят ни в каких родственных связях, у них нет общих детей, общего имущества… Он знаком с подозреваемой? Ну и что? Ты вот тоже знаком с подозреваемой. И я, помнится, провел с ней ночь… Правда, ночь оказалась позорно целомудренной, но она была ведь, ночка-то, а? А ты в машине с ней ездил, домой подвозил, ручкой своей махал приветственно, а?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com